ГВАРДЕЙСКОЕ ЗВАНИЕ
Ленинград был в блокаде 900 дней. Всё это время наиважнейшим для города и его защитников было снабжение оружием, боеприпасами и продовольствием. Но ведь и немцам, окружавшим город, все 900 дней тоже нужны были боеприпасы, оружие и продовольствие. От этого зависела боеспособность врага, сила давления на город. Значит, осложняя снабжение фашистских войск, мы ослабляли их натиск на блокированный Ленинград. Поскольку снабжение группы армий «Север» и финских войск в значительной мере осуществлялось по морю, флот получил приказ начать действия на морских коммуникациях неприятеля – топить его транспорты.
Грозный враг транспортов – самолёты. Но у нас всё ещё не хватало бомбардировщиков и истребителей, к тому же наши аэродромы были далеко от коммуникаций противника. Опасны для конвоев артиллерийские корабли. Но посылать их в новый поход по заливу, начинённому минами, значило загубить своими руками. Войну на морских коммуникациях поручили подводным лодкам.
Фашисты, чтобы обезопасить перевозки, поставили ещё одно заграждение в Финском заливе – перегородили его минами от финского полуострова Порккала-Удд до эстонского острова Найссар. Потом, когда захватили Гогланд, создали и в этом районе минную перегородку. На островах они разместили шумопеленгаторные станции, выделили для борьбы с лодками много самолётов и кораблей; противолодочные корабли они взяли из эскадр, действовавших против англичан в Северном и Норвежском морях.
Если учесть все эти преграды и опасности, а ещё то, что наши подводные лодки на стоянке в Ленинграде и на переходе из Ленинграда в Кронштадт обстреливались полевой артиллерией немцев, то станет ясно, какие неимоверные трудности приходилось преодолевать советским подводникам, чтобы выйти на позиции.
Ясно, да не очень ясно. Чтобы было яснее, поговорим о боевых действиях подводной лодки Щ-303. Были и другие знаменитые лодки. Но возьмём эту. Она одна из самых старых подводных лодок нашего флота. Интересна лодка и тем, что ею командовал Иван Васильевич Травкин. Под его командованием она заслужила звание гвардейской. Вторая лодка – К-52 под его командованием стала Краснознамённой. Сам капитан первого ранга Травкин удостоился звания Героя Советского Союза, был награждён многими орденами. Многими орденами и медалями были награждены все моряки, служившие на этих лодках.
Гитлеровцы очень боялись Травкина. Когда его лодка выходила в море, радиостанции врага посылали в эфир предупреждение: «Внимание! В море Травкин». Несколько раз казалось немцам, что Щ-303 уничтожена. За такие «уничтожения» фашисты получали Железные кресты, но лодка оказывалась живой и продолжала наносить урон врагу. Убедившись, что Железные кресты – слабое средство, чтобы потопить Травкина, немецкое командование пообещало за его голову 50 тысяч марок. Любопытно, историки в Федеративной Республике Германии считают и сейчас, что капитан третьего ранга Травкин вместе с лодкой погиб в 1943 году. Об этом написано в книге «Действия советских подводных лодок на Балтике в 1939 – 1945 годах». Пусть считают. Они небылицы сочиняют о нашем флоте, принижают наши победы, превозносят себя, битых. И тут лучшее опровержение – книга самого И. В. Травкина «Всем смертям назло». Постарайся найти её и прочесть. Она очень интересная и поучительная. А пока на фактах этой книги мы с тобой посмотрим, как воевали Травкин и его товарищи, как потопили 14 транспортов, два сторожевика и повредили миноносец.
Но прежде вот что. Транспорт транспорту рознь, Он может быть огромный, может быть маленький. Поэтому счёт уничтоженных транспортов ведётся не только в единицах, но и в тоннаже водоизмещения. Щ-303 и К-52 занесли в свой список побед 97 тысяч тонн. Много это или мало? Много, конечно. В справочнике армии США написано: «Если подводная лодка потопит два судна, по 6 тысяч тонн каждое, и один танкер в 3 тысячи тонн, то можно считать, что при этом погибло 42 танка, 8 152-миллиметровых гаубиц, 88 87-миллиметровых орудий, 40 40-миллиметровых орудий, 24 автобронемашины, 50 пулемётов крупного калибра, 5210 тонн боеприпасов, 600 винтовок, 428 тонн запасных частей для танков, 2 тысячи тонн разных продуктов и предметов снабжения, 1000 канистр бензина». На досуге посчитай, сколько и чего недополучили наступавшие на Ленинград фашисты после торпедных ударов Травкина. Одних танков, я посчитал, недополучили 280 штук… Но этим ещё не оканчиваются издержки врага. Транспорты идут под охраной миноносцев, сторожевиков, катеров, самолётов. Это ведь расход горючего, износ машин, затраты боеприпасов и занятость большого числа людей… На лодки, которыми командовал Травкин, немцы сбросили около 4 тысяч глубинных бомб, то есть тысячу тонн взрывчатки… Охота за Травкиным влетела, как говорится, фашистам в копеечку.
ПОД ОБСТРЕЛОМ С БЕРЕГА
Итак, 21 июня 1942 года подводная лодка Щ-303 вышла из Ленинграда в Кронштадт. Вышла ночью, но в эту пору северные ночи светлые, белые, и лодку заметили немецкие наблюдатели из Петергофа. Батареи врага открыли ураганный огонь, снаряды падали около лодки. Катера, сопровождавшие лодку, поставили дымовую завесу, а наши береговые батареи и корабли ударили по артиллерийским позициям противника. Гитлеровцы сразу стихли. Лодка благополучно пришла в Кронштадт.
НА МИННОМ ПОЛЕ
Через несколько дней Щ-303 ушла из Кронштадта к острову Лавенсари (теперь остров Мощный). Отсюда начинался путь во владения врага. Лодка погрузилась под воду и тихо двинулась навстречу опасностям и победам. Вскоре Щ-303 вошла в минные поля.
Травкин И. В.
«Много лет прошло с тех пор, – пишет Травкин, – но и сейчас отчётливо сохранился в памяти зловещий скрежет минрепов по бортам корабля. Первую мину «почувствовал» командир отделения торпедистов Алексей Иванов. В центральном посту в переговорной трубке прозвучал его взволнованный голос:
– По левому борту трение о корпус!
Вслед за этим и мы в центральном услышали этот звук. Казалось, чья-то огромная рука ощупывала наружную обшивку, скреблась в лазы цистерн главного балласта. Звук то пропадал, то возникал снова, медленно перемещаясь к корме. Смертельная опасность нависла над нами…
Застопорили левый электродвигатель, чтобы стальной трос мины не затянуло в винт. Минута-другая показались нам вечностью. Но вот прошли третья, четвёртая минуты – взрыва не было. Лодка медленно продвигалась вперёд.
Наконец скрежет прекратился. Лица людей повеселели… Это был чрезвычайно важный психологический момент. Когда первая мина ушла за корму, вместе с ней как-то сразу ушёл и страх перед невидимой опасностью. Много раз потом мы слышали скрежет по бортам, стопорили то правый, то левый электродвигатель, но такого леденящего душу ощущения, как в первый раз, пожалуй, уже никто из нас больше не испытывал. Мы преодолели минобоязнь».
АТАКА САМОЛЁТОВ
Гогландское минное заграждение Щ-303 прошла благополучно. От долгого движения под водой разрядилась аккумуляторная батарея. Ночью лодка всплыла и продолжала путь на запад в надводном положении, заряжая аккумуляторы. На зарядку батареи требуется не менее 6 часов, а в белых ночах тёмного времени всего час-три. Лодку обнаружили самолёты. Она ещё не успела погрузиться в воду, как по корпусу полоснули очереди крупнокалиберных пулемётов. Бомбы, сброшенные с самолётов, к счастью, упали в стороне… Той ночью, 11 июля, немцы первый раз сочли Щ-303 потопленной, о чём написали в газетах и передали по радио.
ЕСТЬ ОДИН!
Через несколько дней Травкин опроверг эти сообщения. Ночью, когда лодка шла в надводном положении, подзаряжая батарею, сигнальщик обнаружил большой транспорт в охранении тральщиков и катеров. Преодолев волнение перед первой атакой, командир произвёл расчёты и отдал команду: «Аппараты, пли!» Первая торпеда прошла мимо, вторая попала. После сильнейшего взрыва транспорт пошёл на дно.
ОТ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЕЙ – НА МИНЫ
Корабли противника ринулись на лодку. Щ-303 ушла под воду. Некоторое время, уклоняясь от глубинных бомб, она двигалась под водой, меняя курсы. Однако делать это с разряженной батареей было опасно, можно было израсходовать все запасы электроэнергии. Пришлось лечь на грунт и затаиться. Но тральщик нащупал лодку. Опять посыпались глубинные бомбы. В этой обстановке командир принял отважное решение –пока не разрядилась батарея, пройти сквозь Порккала-Уддское минное заграждение. Снова минрепы скрежетали по бортам лодки. Но противолодочные корабли остались позади. Фашисты побоялись подорваться на своих минах.
СИГНАЛЬНАЯ СЕТЬ
Второе заграждение, как и первое, миновали благополучно. Правда, лодка зацепила сигнальную сеть и тащила её за собой. При этом буёк сети, как полагалось ему, загорелся и густо дымил. Чтобы освободиться от сети и от предательского буйка, дым которого могли заметить фашисты, лодка всплыла. Комсомолец матрос Крутковский получил приказ снять сеть. Он снял её, зная, что, если вдруг появится немецкий самолёт или катер, лодка тут же уйдёт под воду, и он останется в море. Сколько раз в подобных случаях подводники жертвовали собой ради спасения корабля и товарищей…
БРОШЕННОЕ СУДНО
Форсировав третью полосу минных заграждений в устье залива, Щ-303 пришла в район, где ей надлежало топить вражеские суда. 17 июля на рассвете вахтенный офицер в перископ увидел силуэт большого транспорта. Экипаж приготовился к атаке. Однако, когда подошли на перископной глубине ближе, оказалось, что судно сидит на мели и брошено. Тратить торпеду на такую цель было жалко.
НЕ УСПЕЛИ
Через два дня группа транспортов прошла вблизи лодки, но подводники не успели выйти на боевой курс. Конвой ушёл невредимым.
НА ГРАНИ НОВОЙ НЕУДАЧИ
20 июля увидели в перископ, что вражеский конвой из 3 транспортов и 6 сторожевиков идёт прямо на лодку; немцы везли из Германии в Финляндию оружие. «Для атаки, – пишет Травкин, – я выбрал самое крупное судно водоизмещением в десять-двенадцать тысяч тонн. Помощник командира и штурман быстро произвели необходимые расчёты.
Атака складывалась очень хорошо. Мы подошли к цели на близкую дистанцию, чтобы выпустить торпеды наверняка. Я опасался лишь одного: выдержит ли корпус «старушки» силу взрыва своих торпед. Но стрелять нужно было без промаха: на палубе транспорта виднелись танки, орудия и много другой техники.
И вдруг, когда до залпа осталась какая-то минута, в окуляре перископа появился один из сторожевых кораблей. Он шёл между нами и транспортом, загораживая его своим корпусом. Если он закроет цель, то атака сорвётся, лодка не успеет развернуться для повторного выхода на необходимый курсовой угол. Что делать? Решение пришло мгновенно – самим повернуть на транспорт, чтобы он раньше пришёл на залповый пеленг и чтобы торпеды успели проскочить перед носом сторожевика.
Наступили решающие секунды.
– Залп!
След торпед шёл точно к цели. Через несколько секунд – очень близкий оглушительный взрыв, затем второй. Я приказал срочно погружаться и в перископ успел увидеть, как тонет неприятельское судно».
УДАР О СКАЛУ
В том месте, где состоялась атака, карта показывала глубину 75 метров. Но едва лодка опустилась на 20, как ударилась носом о скалу. От близких взрывов глубинных бомб погасло освещение, отказало электрическое управление. Вертикальный руль ручного управления чем-то зажало. На помощь рулевому прибежали трое моряков и помогали ему вращать штурвал. Лодка уходила от сторожевиков, экипаж на ходу устранял повреждения. Преследователи потеряли лодку только к ночи. Ночью лодка всплыла. Люди получили возможность вдохнуть свежий воздух. Была заряжена батарея.
УХОД В НОВЫЙ РАЙОН
Зная, что с утра многие корабли и самолёты будут искать лодку, командир принял решение перейти на запасную позицию к маяку Ристна (это на западной оконечности острова Хиума). Там, идя на перископной глубине, обнаружили одинокий транспорт. Но атака не получилась: при ударе о подводную скалу были повреждены передние крышки торпедных аппаратов, крышки не открывались. Надо было возвращаться в базу.
СНОВА ЧЕРЕЗ ТРИ ЗАГРАЖДЕНИЯ
27 июля Щ 303 пошла домой. Ты можешь, читатель, сам представить этот путь; мины в заливе остались, их никто не убрал за минувшие двадцать дней.
В Нарвском заливе лодку должны были встретить наши тральщики и провести через последнее минное поле и минные банки в Кронштадт. Но вместо своих кораблей Щ-303 в условленном месте трижды встречала чужих. Немцы узнали о месте, откуда тральщики и катера проводят лодки через Гогландский минный рубеж, и устроили там засаду.
Особо опасной была третья встреча с кораблями противника. Они обстреляли всплывшую лодку из орудий, а потом, когда она ушла под воду, долго бомбили глубинными бомбами. Подводники за 40 минут насчитали 96 только близких взрывов, через каждые 25 секунд следовал взрыв.
Командир принял решение идти по минному полю самостоятельно.
9 августа лодка пришла в Кронштадт.
ТОРЖЕСТВО НА ПИРСЕ
Ты помнишь, первая лодка типа Щ – Щ-301 называлась «Щука». Лодка Щ-302 называлась «Окунь». А Щ-303 была наречена «Ершом». «Ерша» в Кронштадте встречали торжественно. На пирсе выстроились моряки. Играл оркестр. Командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц выслушал рапорт командира лодки И. В. Травкина, потом обнял, поцеловал. Матросы соседней лодки преподнесли товарищам цветы. И ещё вручили экипажу поросёнка, обвязанного розовой лентой, была такая традиция на флоте – дарить победителям поросёнка для праздничного обеда. Чуть позже на рубке «Ерша» нарисовали красную звезду, в её середине вывели цифру 2. Цифра после каждого похода менялась – в зависимости от числа вражеских судов, пущенных на дно.
Были и награды правительства. Пятеро получили ордена Ленина, пятеро – ордена Красного Знамени, остальные шестнадцать членов экипажа – ордена Красной Звезды.
СКОРЫЙ РЕМОНТ
После короткого праздника экипаж вместе с рабочими начал чинить лодку. Лёгкий корпус был в дырах от пуль и осколков, было много вмятин. Форштевень погнут, на винтах намотались обрывки сигнальных сетей, крышки торпедных аппаратов не открываются. На ремонт требовалось не менее 40 суток. Командир соединения дал 25. Работали без отдыха и даже во время артиллерийских обстрелов, отремонтировали «Ерша» раньше командирского срока. В начале октября ушли в новый поход.
ОСЕННИЙ ШТОРМ
Снова были мины противолодочных рубежей. Разница состояла лишь в том, что мин прибавилось. Они стояли теперь несколькими ярусами, перекрывая всю толщу воды от дна до поверхности, от северного берега залива до берега южного. Однако и теперь «Ёрш» прокрался мимо смерти. Лодка вышла на позицию в районе острова Готска– Санден. Здесь проходили пути, по которым немцы доставляли финнам военные грузы. Начался поиск врага.
«…дул ветер, низкие тучи неслись над морем. Крутые волны, с силой ударяясь о борта подводной лодки, разбивались на тысячи холодных брызг и обдавали людей, стоявших на мостике.
Если кто-либо из нас до сих пор ещё не был настоящим моряком, то в эту ночь он сделался им. За несколько часов море превратилось в бешено кипящую массу. Со всех сторон на лодку надвигались, громоздясь всё выше и выше, водяные горы. Наш корабль то отвесно скользил во впадины между волнами, то взбирался на седые гребни огромных валов.
К утру шторм не утих, а, наоборот, усилился. Мы были вынуждены погрузиться.
Балтийское море в осеннюю пору становится грозным. Даже под водой ощущается качка. На перископной глубине удерживать лодку невозможно – её выбрасывает волной на поверхность. Целый день Щ-303 лежала на грунте».
ТРЕТИЙ!
Шторм наконец утих. Лодка искала врага. Но море было пустынное. А дни проходили… Однажды приготовились к атаке – судно оказалось рыбацким. В другой раз не удалась атака на немецкий транспорт: как только лодка легла на боевой курс, стала быстро уменьшаться глубина, «Ёрш» мог сесть на мель… Но вскоре повезло: потопили транспорт водоизмещением 10-12 тысяч тонн. И, как каждый раз, долго уходили из-под глубинных бомб. Шесть сторожевиков взяли лодку в кольцо, потребовалось много мужества и мастерства, чтобы уйти от них.
ПОДВОДНЫЙ ПРЕСЛЕДОВАТЕЛЬ
Акустик обнаружил шумы, похожие на шум винтов подводной лодки. Они то пропадали, то возникали. Командир приказал на всякий случай идти переменными галсами. В это же время был обнаружен транспорт в охранении двух кораблей. Щ-303 потопила его. Когда лодка стала погружаться, из многих отсеков сообщили в центральный пост о шуме мотора самолёта. На самом деле прошумели вдоль обоих бортов «Ерша» торпеды, выпущенные немецкой подводной лодкой. Несколько часов она кралась за «Ершом» и попыталась торпедировать его в момент атаки на транспорт.
ОГОРЧЕНИЯ
В шторм выпустили торпеды по большому транспорту. А взрыва не было. Сильная волна сбила торпеды с курса. Весь экипаж сокрушался: за боеприпасом-то надо идти в Кронштадт…
ПОДАРОК ВЕЛИКОМУ ОКТЯБРЮ
Приближалась 25-я годовщина Великого Октября. Подводникам хотелось отметить её удачной атакой. А транспорты всё не попадались. Заметили буксир с двумя баржами. Хорошо, что не поторопились торпедировать – баржи были пустые, их рули торчали над водой.
Повезло ночью 4 ноября. Во время зарядки аккумуляторной батареи вахтенный офицер Калинин высмотрел в тумане отличную цель: два транспорта и шесть сторожевиков в охранении. Головной транспорт был огромный, не менее 15 тысяч тонн. Атаковали трёхторпедным залпом. «Результаты превзошли ожидания, – пишет Травкин.– Одна торпеда взорвалась у борта сторожевого корабля. А через несколько секунд вторая попала в транспорт. Ночь раскололась! Все стоявшие на мостике – вахтенный офицер, сигнальщики и я – услышали страшной силы взрыв, увидели огромное белое пламя, вырвавшееся из транспорта. Стало ясно: в трюме этого судна были боеприпасы.
А невдалеке от транспорта раздваивался стальной корпус сторожевика. Его быстро поглотило море».
Дальше всё шло как по писаному – рывок сторожевиков к лодке, срочное погружение, долгая бомбёжка и мастерский уход «Ерша» от противолодочных кораблей.
Новую победу и наступающий праздник отметили вкусным ужином, чтением стихов и шахматным турниром.
Щ-303 двинулась домой. Все торпеды были израсходованы.
ПОМОГЛИБОМБАРДИРОВЩИКИ
Почти все опасности остались позади. Лодка прошла уже почти весь залив, как её обнаружили вражеские корабли. Из-за мелководья лодка не могла маневрировать, чтобы уклоняться от бомб. Она легла на грунт. Экипаж с тревогой ждал, что же будет. Вдруг к привычным взрывам глубинных бомб примешались более сильные взрывы. Подводники поняли, что советские самолёты бомбят немецкие корабли. Как это было кстати! Сторожевики поспешили к острову Большой Тютерс под защиту своих зенитных батарей. «Ёрш», теперь уже без помех, дошёл до Лавенсари, а потом и до Кронштадта.
ГВАРДЕЙСКИЙ ФЛАГ
После этого похода цифру 2 на рубке «Ерша» заменили цифрой 5. Были опять награды правительства – ордена и медали. И было награждение самой лодки – под Государственный гимн на флагштоке подводного корабля был поднят гвардейский военно-морской флаг.
ПРОЧУВСТВУЙ СЕРДЦЕМ, БУДУЩИЙ АДМИРАЛ!
Легче понять рассудком тяготы и невзгоды, которые преодолел экипаж «Ерша». Но надо тебе, будущему адмиралу, прочувствовать и сердцем то нечеловеческое напряжение, которое выдержали моряки Травкина. Они ведь были самыми обыкновенными людьми – не из железа, не из камня… Семья Ивана Васильевича жила в Ленинграде. Он навестил её однажды. «Мать жены, не выдержав нервных потрясений блокады, потеряла рассудок – говорила что-то несвязное и то плакала, то смеялась. Жена, исхудавшая, с потемневшим лицом, глубоко запавшими глазами, едва передвигалась по комнате. А девочки (трое: старшей четыре, младшей полтора года), с припухшими веками – первый признак дистрофии, закутанные в платки, одеяла, сидели рядышком на кровати и ели суп из столярного клея. В комнате стужа, окна с разбитыми стёклами забиты фанерой, занавешены половиками. Стены почернели от копоти железной печурки и керосиновой лампы. А на улице то и дело грохотали взрывы снарядов».
Из-за того, что Щ-303 всегда благополучно проходила противолодочные рубежи, где-то в подсознании может возникнуть чувство, что это было опасно, но не так уж опасно. В таком случае несколько фактов. На минах погиб «Окунь» – Щ-302, от глубинных бомб погибла «Кумжа» – Щ-311, от столкновения под водой с финской подлодкой утонул «Линь» – Щ-305, погибли «Сёмга» и «Пикша» – Щ-308 и Щ-306… Гибли не потому, что воевали неумело, а потому, что воевать было беспредельно сложно.
«Теоретические расчёты показывают, – пишет В. Дмитриев в книге «Атакуют подводники», – что во время прорыва подводных лодок в Балтийское море на вражеские коммуникации вероятность их гибели нередко доходила до 100 процентов». То, что наши лодки воевали и в таких условиях, свидетельствует о великом патриотизме подводников и, конечно же, об их высочайшем мастерстве.
У тебя, верно, возник вопрос: «А что со «Щукой»?» Щ-301 утонула ещё 27 августа 1941 года, подорвавшись на мине во время перехода из Таллина в Кронштадт. Взрывом мины разрушило корму. Экипаж боролся за спасение корабля. Но повреждения были очень большие. Моряки покинули лодку. Вскоре она, вертикально, кормой вниз, погрузилась под воду. За неделю до гибели «Щука» торпедировала два транспорта немцев, один очень большой – водоизмещением 8 тысяч тонн.
ВРАГ ВЫНУЖДЕН ОБОРОНЯТЬСЯ НА БАЛТИКЕ
В 1941 – 1942 годах подводные лодки Краснознамённого Балтийского флота уничтожили – торпедами и артиллерийским огнём – 44 транспорта; 17 транспортов погибли на минах, поставленных нашими лодками. Кроме этих судов, подводники потопили две подводные лодки врага, сетепрорыватель, тральщик и другие корабли.
Водоизмещение потопленных транспортов – 158 523 тонны. Пользуясь цифрами из американского справочника, посчитай, сколько оружия и боеприпасов отняли подводники у немцев. За этим подсчётом не забудь, что они отняли и сами транспорты. В конце 1942 года гросс-адмирал Редер доложил Гитлеру: «Каждая подводная лодка, прорвавшая блокаду, представляет угрозу судоходству на всём Балтийском море и подвергает опасности наш транспортный флот, которого уже едва хватает». Западный историк Юрг Майстер после войны напишет: «В стратегическом отношении Германия уже в 1942 году в морской войне на Балтийском море была вынуждена перейти к обороне».
Так оно и должно было быть – сначала наступали, потом перешли к обороне; оставалось немцам последнее в военной троице – отступление. Будет и оно.
«ЁРШ» ИДЁТ В РАЗВЕДКУ
Весной 1943 года немцы перегородили Финский залив двумя рядами противолодочных сетей. Они поставили их между Порккала-Удд и Найссаром, где ширина залива чуть больше 20 миль. Сети были сделаны из стального троса диаметром 2 сантиметра. Ячейки представляли собой квадраты со стороной 4 метра. Вся сеть была собрана из секций по 250 метров длиной. Заграждение перекрывало толщу воды от поверхности почти до дна. Сверху сеть держалась на поплавках, снизу на якорях. У самого дна залива оставалась небольшая щель, чтобы сеть имела «свободный ход» – иначе её разрушили бы штормы. Поскольку щелью, а также впадинами, могли воспользоваться подводные лодки, перед сетью и позади неё немцы поставили множество донных мин.
Вдоль сети постоянно патрулировали противолодочные корабли. Дозоры находились друг от друга на расстоянии 20 кабельтовых, они простым глазом просматривали весь залив от берега до берега.
Постановка мощного сетевого заграждения красноречиво говорила о том, как боялись фашисты наших подводных лодок.
Можно ли преодолеть новое заграждение? – с таким заданием командование КБФ отправило в очередной поход гвардейскую лодку Щ-303.
НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ
С острова Лавенсари лодка вышла 11 мая 1943 года. С того дня началась героическая эпопея «Ерша» и его экипажа.
Уже при форсировании Гогландского рубежа смерть много раз вплотную подходила к старой лодке, медленно кравшейся по дну залива.
«Чем дальше мы продвигались, тем сложнее и сложнее становилась обстановка. Южная часть минного поля была заминирована плотнее. Наша лодка входила как бы в густой лес минрепов и мин.
В отсеках стояла такая тишина, что малейший удар чем-либо металлическим о палубу звучал как взрыв глубинной бомбы. Слышались только жужжание моторов да редкие негромкие команды. По нашим расчётам, минные линии отстояли одна от другой на расстоянии четырёхсот или пятисот метров, а мины в каждой линии – на расстоянии 40-50 метров.
Настало время изменить курс корабля. Делать это на минном поле очень опасно, так как при повороте можно намотать минреп на винт.
Едва мы легли на новый курс, как из первого отсека доложили, что с правого борта слышны глухие удары о корпус. Я приказал медленно переложить руль вправо. Однако стуки продолжали продвигаться к корме. Казалось, будто о борт корабля кто-то бьёт молотком.
Невольно подумалось, что это уже конец, что вот-вот мы подорвёмся, так как на этот раз подводная лодка касалась уже не минрепа, а непосредственно мины.
Стараясь оставаться спокойным, я до боли сжал кулаки, так что ногти впились в ладони.
Наконец удары о корпус прекратились. Эти страшные мгновения показались вечностью.
С минрепами нам приходилось встречаться и раньше, но чтобы касаться непосредственно мины – такого ещё не было».
В СЕТЯХ
Гогландский рубеж был преодолён. После этого двое суток, если не считать атаки самолётов и катеров, лодка спокойно шла к сетевому заграждению. Было решено поднырнуть под сеть в самом глубоком месте.
Шли самым малым ходом. Вдруг лодка перестала слушаться горизонтальных рулей, корма её поднялась. В первом отсеке услышали скрежет – «Ёрш» оказался в сети. Задним ходом из сети выбрались.
Попробовали поднырнуть в другом месте. На этот раз заскрежетало дальше от носа, лодка пролезла в ячею сети глубже. Из ячеи выбрались уже с трудом.
«…ещё раз изменили курс, рассчитывая пройти под заграждением через глубокую яму. И снова попали в сети.
Дифферент на корму продолжал расти.
Подал команду:
– Полный назад!
Но из пятого отсека доложили, что полного хода обеспечить не могут плотность аккумуляторной батареи снизилась.
Принимая воду в кормовую дифферентную цистерну и откачивая её, давая рывками ход назад, мы пытались оторваться от стальных сетей. Но всё было безрезультатно. Положение становилось трагическим, однако ни малейшего замешательства в центральном посту не было.
Тогда я приказал довести дифферент на корму до 15° и дать самый сильный, какой только можно, рывок электродвигателями назад.
Лодка дрогнула, двинулась, как будто сползла с горы, и стала погружаться. А через несколько секунд легла на грунт».
ЭЛЕКТРИЧЕСТВО И СВЕЖИЙ ВОЗДУХ
Теперь важнейшим делом было зарядить батарею и провентилировать лодку. Дождались ночи, всплыли под перископ, осмотрели в перископ из-под воды море – всё вокруг казалось пустынным, никаких звуков не обнаружил и акустик. Но как только всплыли, из близкой мглы к лодке помчалось множество катеров. Щ-303 мгновенно погрузилась и, пройдя немного, легла на дно. Уклоняться ходом не было возможности, электроэнергия была на исходе.
«Ёрш» много раз подвергался глубинному бомбометанию. Но такого ещё не было. Бомбы рвались совсем рядом. Один взрыв был так близко, что лодку метра на три подбросило вверх. Многие бомбы взрывались прямо над лодкой, осколки градом сыпались на её корпус. Погас свет. Входные люки стали пропускать воду. При свете аварийных фонарей инженер-капитан третьего ранга П. М. Ильин вместе с матросами исправлял повреждения. Вскоре зажёгся свет, прекратилась течь.
«…и вдруг второй страшный взрыв потряс лодку. Казалось, что стальной корпус корабля не выдержит, развалится… И снова треск и грохот. Нас бросает из стороны в сторону».
В лодке уже нечем было дышать. И было в ней самой тихо, как в могиле. Механизмы остановлены, чтобы не услышали акустики врага. Ни лишнего слова, ни лишнего движения. Моряки разулись, обмотали ноги тряпками, чтобы шаг был без шороха.
Но вот бомбометание кончилось. Акустик услышал шум удаляющихся винтов. А все ли катера ушли? Конечно, не все.
«Я смотрю на своих товарищей Белые, вытянувшиеся лица. Кое-кто спит, но какой это сон? Тяжёлый, мучительный. Люди задыхаются. Вот трюмный старшина Макаров шепчет в забытьи:
– Испортилась… помпа испортилась…
Уснул свободный от вахты электрик Савельев. У него учащённое дыхание, на губах выступает пена.
Тяжело подводникам. Немеют пальцы, деревенеют подошвы ног, кислородный голод иголочками покалывает тело. Дышать невмоготу».
Не напрасно «Ёрш» таился в глубине. К вечеру акустик лодки услышал удаляющийся шум двух винтов.
Ночью всплыли. Хотя вдали виднелись катера, приступили к зарядке батареи. И уж сами надышались вдоволь. Дали радиограмму командующему флотом, получили приказ возвращаться. А как возвращаться, если через час катера снова загнали «Ерша» на дно? Хорошо, что противник не нашёл этой точки, бомбы – тоже в большом количестве – взрывались далеко в стороне.
Было ясно, что немцы не дадут зарядить батарею. Командир принял решение идти в середину минного поля и там провести зарядку. Иного выхода не было. Оставаться на месте значило погибнуть.
Десять суток пробыла Щ-303 на минном поле, всплывая каждую ночь на короткое время для зарядки аккумуляторов и вентиляции отсеков. Однажды попробовали побыть на воде подольше, но тут же были атакованы самолётами. И всё же энергию на путь до Кронштадта запасли.
Было ещё на минном поле событие. Перед самым уходом домой в этом опасно-безопасном месте к обеду – первому за десять дней, горячего из-за нехватки электричества не готовили – был подан торт. На торте кок вывел надпись «35-летие». Командир Травкин забыл о своём дне рождения, а команда помнила!
ДОМА
Щ-303 пришла в Кронштадт. Она пробыла в походе месяц. В среднем в каждые сутки лодка была только час в надводном положении, 23 часа – под водой. Враги сбросили на неё за этот месяц более 2 тысяч глубинных бомб, в среднем в сутки по 70 штук. Что добавить к этому? Ничего не добавишь.
А вывод из разведки «Ерша» был неутешительный. Немцы прочно заперли наш флот в Финском заливе. Однако фашисты запоздали со своими сетями– с середины 1943 года у нас стало больше самолётов, чем у немцев. Советская авиация стала господствовать в воздухе. В последнем периоде войны наши пикировщики, торпедоносцы и штурмовики потопят сотни вражеских транспортов и кораблей.
…Иван Васильевич Травкин вскоре был назначен командиром другой подводной лодки – мощной, современной К-52. Её боевые дела тоже очень интересные. К-52 действовала уже в других условиях, когда ход войны в корне изменился, когда под натиском наших войск фашисты покатились в Германию.
А сейчас мы вернёмся в начальный период войны – с Балтийского моря переберёмся на Ладожское озеро, на «Дорогу жизни».