сиски, пироги с ягненком, запеченную рубленую печенку, кровяную колбасу и все такое. Имея хоть немного здравого смысла, я должна была предвидеть нечто подобное. И я решила, что на следующий день серьезно поговорю с Донной.
Но Тэм заявил, макая куски в горчичный соус и обильно посыпая их перцем, что эта сырая рыба сплошное наслаждение. Вдобавок Пэли все время приставала с вопросами к своему земляку и тем самым отвлекала его от того, что он жевал.
И чем больше она его выспрашивала, тем более очевидным становился истинный — чтобы не сказать чудовищный — смысл того, что я сделала, призвав его в Пекавар.
Очень скоро над столом стали витать разные любопытные слова и фразы, такие как «саги» (это формы для обжига керамических изделий), «бисквиты» (так называются неглазированные обожженные горшки), «глазировка в муфельной печи» и «смотритель печи обжига».
— Смотритель? — вмешалась я.
— Люди должны смотреть за огнем и поддерживать его.
— А как долго они должны его поддерживать?
— Шестьдесят часов или около того.
— Ого! А сначала твою глину нужно размолоть в жерновах?
— Верно; это для того, чтобы она стала мягкой и достаточно тонкого помола. Кстати, я мог бы сделать жернов, необходимый для такого размола, хотя я сомневаюсь, что он мне понадобится.
— А почему не понадобится?
— Нет подходящей глины. Мне придется заняться изготовлением кирпичей или стеклянных украшений и майолики. Думаю, что сумею соорудить небольшую печь, которая не будет нуждаться в постоянном наблюдении.
— Я внесу свою лепту, — сказала Пэли, — это позволит мне чем-то занять свои грабли. Кто знает, может быть, ты откроешь здесь лавку, и она станет приносить доход ничуть не меньший, чем от нового ресторана Сверкающего Потока!
Тэм исследовал несколько кусочков рыбы, оставшихся на тарелке.
— Возможно, — вздохнул он.
— Тэм, — сказала я, — я найду глину, которая тебе нужна, — глину для фарфора флер-адью! Обещаю тебе!
— Но… как?
— Скажи мне точно, это что за каолин и китайский камень — как они выглядят и как пахнут, и еще что-нибудь о них скажи.
Тогда он рассказал мне, хотя это было не так просто сделать — подробно описать, как различаются типы глины на ощупь и по цветовой гамме. Не думаю, что он поверил моим обещаниям, но я не стала ничего пояснять на случай, если из моего плана ничего не выйдет.
Той ночью мне приснилась река. Той ночью мне приснился Червь. И Червь поднялся из глубины вод, из глубины меня.
— Эй, Червь, привет! Отгадал какие-нибудь загадки за последнее время?
— Эй, сама привет. Это нелегко. Почему существует вселенная? Почему существую я сам? Мне не с кем сравниться. Вот если бы я мог вступить в контакт с себе подобным… Так за что ты взялась?
— Это всего лишь пустая затея. Но у нас нет времени на пустые затеи. Что мы будем делать с Божественным разумом?
— Разве люди уже не ответили на этот вопрос, заказывая места в моем хранилище-Ка? Жаль, что я могу принять только ограниченное количество.
— Повтори!
— Если тебе наскучило быть моей жрицей, для тебя здесь найдется местечко. Просто прыгни в реку, а за остальным я прослежу.
— Ты морочишь мне голову, Червь. Ты пытаешься меня напугать. Признавайся!
— Не надейся, что я в состоянии поглотить бесконечное множество душ. Конечно же, существует предел.
— Держу пари, что он достаточно высок!
— Я правда хочу, чтоб ты присоединилась ко мне.
— Прости. У меня есть и другие дела. И вот одно из них, очень срочное: мне нужна глина.
— Глина?
— Мне нужны определенные сорта глины. Если не достану — сильно подведу своего друга Тэма.
— Объясни. Я объяснила.
— Ты можешь поискать воспоминания в своем хранилище-Ка? Может быть, кто-нибудь знает, где тут можно найти каолин и китайский камень.
— Это не проблема. Я уже знаю.
— Знаешь?
— Это под водой, на дне реки. Вещество, которое ты называешь каолином, находится на расстоянии лиги на юг отсюда. Китайский камень ты найдешь на поллиги дальше.
— На дне реки? Отделенные водой, жалоносцами и безумием, насылаемым на мужчин…
— Твое вещество недалеко от берега. Тот, кто войдет в воду, может накопать его, если немного задержит дыхание.
— Червь, пришло время поговорить о мужчинах.
— Тебе нужен совет?
— Не глупи. Я хочу, чтобы ты пообещал, что, если Тэм отопьет от тебя, ты позволишь ему войти в реку.
— Ив мое хранилище тоже? Те немногие души умерших Сынов, что я поглотил, мне не понравились.
— Тэм не такой. Он добрый. Здесь, на востоке, большинство мужчин добрые. Они научились мириться со своей участью.
— Хм, я кажется припоминаю, совсем недавно они не были такими добрыми — во время известной тебе войны.
— А чья это была вина? Это ты спровоцировал войну!
— Да. Это я. И теперь ты просишь за всех мужчин, чтобы они могли отпить от меня и войти в хранилище? Так вот что стоит за твоей просьбой.
Все что угодно, только бы достать Тэму его глину!
— Ладно, именно поэтому и прошу.
— Хм, но это может положить конец женской монополии на реку. И перевернуть твой собственный мир с ног на голову, и мое хранилище тоже. Может измениться мой внутренний ландшафт. Не думаю, что мне это понравится.
— Но если Божественный разум сожжет души всех наших мужчин, у нас не будет больше отцов и ты никем не сможешь подпитывать свой внутренний ландшафт!
— Дорогая, мне уже не нужна подпитка, во мне хранится память великого множества поглощенных душ.
— Послушай, Червь, Божественный разум хочет погубить тебя. Ему будет гораздо легче, если в его распоряжении окажутся толпы умерших мужчин.
— Правда… Я должен спастись. Значит, вы все должны спастись во мне — и мужчины, и женщины. Ты права. Вместе мы выстоим; вместе мы, может быть, и разгадаем Вселенную, кто знает?
— Разве ты не можешь принять мужчин в хранилище-Ка, но при этом как-то закрыть им доступ к реке? Конечно, исключая наш случай — одну эту попытку. Иначе как Тэм сможет сидеть в воде, чтобы накопать себе глины? О… ммм… Это действительно большая проблема, Йалин… хотя я надеюсь найти ее решение. Дай-ка я объясню тебе, почему мужчины могут переплывать реку только один-единственный раз и почему во второй раз наступает безумие и смерть. На пути в Тамбимату, в непроходимых джунглях, есть растение, которое питается насекомыми. Оно похоже на широко раскрытые зубастые зеленые челюсти. Если до них дотронуться один раз, ничего не случится: ведь это может быть листок с дерева или капля воды. Но если коснуться их таким же образом во второй раз, челюсти резко захлопнутся. Понимаешь, дважды их коснется лишь то, что живо и движется по своей воле. Я как это растение. Я устроен так, чтобы не реагировать на первое прикосновение мужчины — его первое путешествие по моей реке.
— И если один и тот же парень коснется тебя дважды, ты схватишь его?
— Именно так. Я могу перестроиться так, что даже первое легкое прикосновение ко мне станет для него смертельным. В этом случае мужчины смогут отпить меня и присоединиться к хранилищу-Ка, но им никогда не отплыть от берега. И наоборот, я могу перестроиться так, что эти мужчины всегда будут иметь свободный доступ к реке…
— Погоди! Не хочешь ли ты сказать, что во время войны ты точно так же был в состоянии сдержаться и дать возможность нашей армии беспрепятственно спуститься по течению и спастись? Ты мог бы удерживать свои челюсти закрытыми?
— Дорогая моя! Сыны ведь могли послать подкрепление.
— У них не было малейшего шанса, если бы ты заблокировал путь через реку! Ты просто хотел все запутать.
— Могу я напомнить тебе, Йалин, что ты никогда не просила меня о подобных услугах.
Правда. Нечем крыть. Я сразу же вся сжалась изнутри от досады и смущения. Напрасные мучения; теперь я знала это наверняка. Я пожалела, что упомянула об этом.
— Самодовольный червяк, — огрызнулась я.
— Ну и характер! Ты ведь действительно хочешь глины для своего дружка, правда?
— Да. Извини.
Подведем итог: мое предложение состоит в том, что я погашу свою лампу смерти, которая сжигает мотыльков-мужчин. Я погашу ее на время. Твой Тэм может добраться до глины. В это время ты должна будешь строить плотины в отработанных карьерах, чтобы сдерживать воду. Для этого ты можешь вбить колья, чтобы сплести между ними заграждение, а потом навалить вдоль него камни и мешки с песком. После этого ты вычерпаешь из карьера воду. Эта часть речного дна станет сушей. Потом я стану убывать любого мужчину, который осмелится приблизиться к воде. Но все мужчины будут пить от меня и войдут в меня после смерти, — я полностью убежден, что это здравое решение. И только женщины будут перемещаться по реке.
— Подожди. Если мужчины совсем не смогут плавать, как они будут жениться? Как они последуют за своими нареченными в далекие города, — иногда и за сотни лиг? Влюбленным тогда придется нацеливать свои стрелы гораздо ближе к дому. И где девушка должна проводить неделю странствий в поисках избранника? Как наши города будут смешиваться в брачных узах и обновлять генофонд?
— А вот как раз на прошлой неделе я получил в свое хранилище душу женщины, которая упала с неба в Гинимое.
Что?
— И от нее я узнал, что кое-где начались эксперименты по перевозке людей на управляемых воздушных шарах. Это великолепно! Такие воздушные шары смогли бы переносить влюбленных на медовый месяц по воздуху, — прелестно! Незабываемые впечатления на всю жизнь. Думаю, что это решение нашей проблемы.
Воздушные шары! Был какой-то разговор о военных воздушных шарах, но я думала, что ничего из этого не вышло…