Протоген (373/375 – 297/299 до н. э.) – древнегреческий художник и скульптор, друг Апеллеса, работал на острове Родос, мастер колористики.
Тоётоми Хидэёси (1536/1537 – 1598) – японский полководец, государственный деятель, объединитель страны.
Священное искусство каллиграфии, которое впервые достигает больших высот в период лаоизма, заключается в поклонении линии – чистой и простой. Каждый мазок кисти содержит в себе принцип жизни и смерти и во взаимосвязи с другими линиями образует красоту идеограммы. Не следует думать, что совершенство великой китайской или японской живописи заключается только в выразительности или выделении очертаний и контуров, тем не менее простые линии обладают собственной абстрактной красотой.
Поскольку ни одно произведение лаосистского периода до наших дней не дошло, нам остается только выводить и реконструировать этот стиль на основании произведений последующих эпох, которые отразили и сохранили их характерные черты. Мы знаем, что круг сюжетов расширился. Любовь к Природе и Свободе этой великой школы привела к созданию пейзажей, и мы можем прочитать об их картинах с изображениями диких птиц, перекликающихся в зарослях тростника. Однако прежде всего лаоситы выдвинули мощную концепцию страшного символа могущества и силы Перемен – Дракона, рожденного из облака и тумана; их картины с тигром и драконом изображают непрекращающийся конфликт материальных сил с Бесконечностью: рычащий тигр бросает вечный вызов неизвестному ужасу Духа.
Как и следовало ожидать, народные массы не могли увлечься учением лаоситов. Ни Лао-цзы, ни Соши (Чжуан Чжоу), ни их прямые последователи, так называемые Собеседники, наслаждающиеся своими учеными дискуссиями об Абстрактном и Чистом и перебирающие во время беседы нефритовые безделушки в руках, не в ответе за культ, известный как даосизм, который сохраняет влияние на огромное количество китайцев и утверждает, что основателем их учения является «древний Философ».
Несмотря на постоянные усилия конфуцианских мудрецов, им так и не удалось искоренить татарские суеверия, которые китайцы принесли со своей древней родины: неотесанные лесные жители долины Янцзы были хранителями этого примитивного наследия, развлекая себя демоническими историями о колдовстве и магии. Действительно, неизбежным результатом самого конфуцианства, игнорирующего проблему загробной жизни и утверждающего, что высшие элементы в человеке вернутся на небеса, а низшие снова объединятся на земле, был поиск бессмертия как такового.
Даже в поздней литературе эпохи Чжоу мы часто встречаем упоминания о Сяньжэне, или Волшебнике Гор, который с помощью странных практик и открытия волшебного эликсира обрел силу, позволяющую ему жить вечно, и который теперь развлекается полетами по полуденному небу на спинах аистов, когда спешит на встречи своего таинственного братства.
Императоры Цинь отправляли экспедиции к восточным морям на поиски снадобья бессмертия, говорят, что их участники, боясь вернуться с пустыми руками, поселились в Японии; и сегодня целые семьи здесь утверждают, что ведут свой род от этих путешественников.
Императоры Хань тоже склонны были вести подобные поиски. Они возводили дворцы для поклонения своим богам, которые неизменно разрушались в ходе конфуцианских протестов. Однако их эксперименты в алхимии были весьма успешны и привели к открытию целого ряда соединений, и мы можем отнести происхождение замечательной китайской фарфоровой глазури к случайным открытиям во время такого рода проб.
Но окончательное оформление даосизма как самостоятельной школы произошло благодаря трудам Лу Сюдзина и Коу Цяньчжи в начале эпохи Шести династий. Они совместили философское учение Лао-цзы и ритуал буддистов с идеей увеличения значимости народных представлений и верований. И именно они положили начало ужасной цепи преследований, которые оказались просто катастрофическими для буддистов Северного Китая и продолжались до тех пор, пока либерализм династии Тан не позволил конфуцианцам, буддистам и даосам жить бок о бок во взаимной терпимости.
Лу Сюдзин (406–477) и Коу Цяньчжи (365–448) – реформаторы даосизма, стремившиеся сделать эту религию массовой. Для этого они поощряли консервативные тенденции в даосизме, нравственную чистоту (целибат духовенства, пуританство народных нравов) и также требовали участвовать в политической борьбе и воспринимать военные победы с их участием как доказательство правоты даосизма. Премьер-министр и ревностный сторонник даосизма Цуй Хао принял решение о запрете буддизма, даосы тогда расправились с вождями буддизма, поставив целью истребить буддизм.
С философской стороны буддизм был принят лаосистами, что называется, с распростертыми объятиями, так как те увидели в нем развитие и движение вперед по сравнению с их собственным учением. Первыми учителями индийской доктрины в Китае были в основном ученики Лао-цзы и Соши (Чжуан Чжоу). А Юань даже учил по их книгам, считая это необходимой подготовкой к пониманию абстрактного идеализма Ашвагхоши и Нагарджуны.
Хуэй Юань (334–416) – ранний китайский мыслитель и буддийский монах, по преданию, дружил с поэтом-конфуцианцем Шести династий Тао Цянем (Юаньмином) (365–447) и даосом Лу Сюцзином (точные годы жизни неизвестны), эти «трое смеющихся друзей» показывали мирное сосуществование трех религий Китая.
Ашвагхоша (вторая половина I в. – первая половина II в. до н. э.) – индийский поэт и драматург, буддийский богослов, автор поэмы «Жизнь Будды» («Буддхачарита»), переведенной на китайский и тибетский. Создатель буддийской школы Сарвастивада, буквально «всё есть». Эта школа учила, что дхарма – общая субстанция всех вещей, поэтому вещи существуют независимо от нашего сознания, но они – варианты единой дхармы, разные способы воспринимать дхарму. Окакура называет это «абстрактным идеализмом», то есть требованием отвлекаться от свойств вещей при признании независимого их от нашего сознания существования.
Если говорить о более конкретных аспектах, то опять же, в период зарождения и начала их учения даосы приветствовали изображения Будды, почитая его как одного из своих богов. Когда Чжуншэн, один из генералов династии Хань, в I веке нашей эры после набега на границы Тибета привез в качестве трофея золотого Сяньжэня (Волшебника Гор), эту драгоценную вещь поместили во дворце Ган Цюань, или в Зале Сладких источников, считая, как это следует из имени статуэтки, что она ничем не отличается от даосских изображений, уже существующих в Китае; поэтому Золотому Сяньжэню поклонялись, соблюдая те же ритуалы.
Чжунщэн, Бань Чао (32–102) – китайский полководец и дипломат эпохи Хань, с 73 года постоянно воевал с гуннскими князьями Западного края (Яркенд, Хотан, Кашгар).
Правитель Чу во II веке христианской эры, будучи ярым приверженцем даосизма, являлся одновременно набожным буддистом. В III веке, когда император Сяолин-ди приказал отлить из золота статую Будды, он велел отлить и фигуру Лао-цзы. Все это доказывает, что в древние времена две религии не враждовали, как утверждается в более поздних даосских сочинениях.
Сяолин-ди, Лин-ди, или Лю Хун (156–189) – одиннадцатый император китайской империи Восточная Хань. Время его правления отмечено невероятным ростом коррупции (все должности стали официально покупными), произволом придворных евнухов. Когда до Китая дошла Антонинова чума, это привело к восстанию Желтых повязок, которое было подавлено, но вынудило провести реформу и передать часть полномочий из центра местным губернаторам.
Цуй Юань. Сановник царства Чу в провинции Янцзы. Правитель Чу отверг советы Цуй Юаня и отправил его в ссылку. Пытаясь отстоять свое доброе имя, поэт писал великие стихи об одиночестве – о человеке, который живет вдали от людей и находит единственного друга в Природе, а единственное прибежище – в идеализации; впоследствии он покончил с собой, утопившись. По сей день его смерть ежегодно оплакивают множество людей.
Менций. Мэн-цзы, или Менций, жил примерно через сто лет после Конфуция. У Вэнь Вана и Конфуция благожелательность проповедовалась как секрет существования человеческого сообщества. Менций добавил к этому учение о долге, толкуя взаимные обязательства как закон. Идеограмма долга здесь очень показательна: она состоит из «овцы» и «я». Моя овца – это долг. Идеограмма благожелательности тоже состоит из двух элементов: «человек» и «два», то есть быть вдвоем с кем-то – значит, забыть о себе.
Дракон. Со времени возникновения даосизма во всем китайском и японском искусстве мы видим этот символ для выражения бесконечности. Он означает силу Перемен – высшую власть. Личность императора обычно описывают как тело Дракона или драконоликое существо.
Буддизм и индийское искусство
Буддизм – это рост и развитие. Несомненно, сейчас уже трудно обнаружить алмазный трон первоначального просветления, поскольку он окружен лабиринтом гигантских колонн и затейливых портиков, которые возводили архитектор за архитектором, ведь каждый добавлял свою часть к зданию веры. Ибо не было ни одного поколения, которое не принесло бы свои собственные камни и черепицу, чтобы сделать эту крышу еще больше, предлагающую, как и само дерево Бодхи, просторное убежище человечеству. История рождения буддизма скрыта во мраке веков, как в Бодх-Гая. Гирлянды любви и благоговения покрыли его, а гордыня и благочестивые обманы окрасили в разные оттенки воды окружающего его океана, и теперь почти невозможно распознать различные потоки и течения, некогда бывшие его притоками.
Бодх-Гая – место, где под деревом Бодхи Будда достиг просветления, сейчас небольшой город в Индии, центр паломничества буддистов.