– А ты сам куда? – спросил Лори.
– Говорил же: дело одно мне надо закончить. Отлучусь на пару дней и вернусь.
– Нехорошо как-то, – выразил сомнение Скабби. – Что же мы тут отсиживаться будем? У чужих людей нахлебниками. Ждать непонятно чего.
– А я тебя, почтенный, насильно не держу, – неприязненно отозвался Грифф. – Вот она, дорога: хочешь, прямо сейчас иди. Куда только? Тралланам в плен? Или в город какой, мертвецами осажденный?… Я вам, можно сказать, в который уже раз жизни спасаю. А вы чего-то трепыхаетесь, недовольны чем-то.
– Я всем доволен, – заметил Лори.
– А вам, почтенные тролли, нравится ли здесь? – спросил Грифф по-авальдски.
– Мне нравится, – ответил Хнаварт, украдкой потягивая ноздрями вкусный дым и приглядываясь к рыбьим потрохам на столе.
– Здесь хорошо, – подтвердил Борр.
– Ну а ты что думаешь, маленький мастер?
– А я не знаю, – честно признался Гай. – Я когда Обитель покинул, мне все казалось ясным, понятным. Думал, работу найду, жизнь устрою. А что теперь будет – представить не могу.
– То же и будет, – заверил его Грифф. – Станем жизнь устраивать. Вы, главное, меня дождитесь. Если выйдет задуманное, то я вам все и расскажу, как вернусь. Договорились?
– Договорились! – ответил за друзей Лори…
Все время, пока длился этот разговор, со стороны за гостями внимательно и напряженно наблюдал седой Казур…
Грифф ушел рано утром, не простившись и не сказав никаких наставительных слов. Он просто исчез, и лишь темная дорожка на мокрой траве показала направление, в котором унес его легконогий Чачик. Но и она вскоре пропала вместе с высохшей росой.
В тот же день Гай и Скабби попытались хоть что-то выведать у занятых делами хозяев и обнаружили, что Мадс совершенно глух, Казур лишен языка, а Зова настолько слаб умом, что и двух слов связать не может. Заподозрив, что к этому могут быть причастны выходящие из реки демоны, о которых упоминал наемник, Гай и Скабби поделились своими опасениями с Лори. Но тот лишь посмеялся над приятелями.
– Мало ли на свете увечных? – сказал он. – А здесь всего трое… И неудивительно, что они вместе сбились, таким гуртом легче жить, да и хозяйство большое в одиночку не потянешь…
Впрочем, вскоре выяснилось, что на хуторе живет и еще кое-кто. В окне дома прогуливающийся Скабби заметил старушечье лицо, а забравшийся на крышу сарая Гай видел девушку, латающую сети на далеком песчаном берегу. Подойти к ней не позволил Казур; он появился перед Гаем, когда тот спрыгнул с лестницы, приставленной к стене сарая, и, мотнув головой в сторону реки, строго погрозил пальцем. Пояснения не требовались.
К концу дня у приятелей сложилось впечатление, что за ними постоянно присматривают. Незаметно и ненавязчиво, не выдавая своего внимания до последнего момента – до момента, когда надо вмешаться и невнятным мычанием, жестом или взглядом остановить направившегося не туда гостя. Скабби чудился в этом какой-то подвох, а Лори заступался за хозяев, утверждая, что и сам вел бы себя точно так, окажись у него в гостях незнакомцы с троллями.
Борра и Хнаварта переживания людей трогали мало. Они получали огромное удовольствие от окружившего их комфорта. Дикие великаны, прежде укрывающиеся от холодов невыделанными шкурами и до недавнего времени полагающие, что самая удобная постель – это пружинистый лапник, накиданный на землю, теперь открыли для себя большой человеческий мир – удобный, теплый и расслабляющий. Они пробовали все: пытались есть ложками, нахлобучивали на макушки широкополые рыбацкие шляпы, с затаенным дыханием разводили в печи огонь, усердно крутили ручные жернова, до исступления парились в баньке. Они успели сломать два стула, они согнули кочергу и утопили в колодце ведро, но хозяева не проявили недовольства. Тролли были счастливы.
Второй день пребывания на хуторе прошел спокойней. Гай, Скабби и Лори уже знали, где им бывать не следует, и обходили запретные места стороной. Они ничуть не страдали от ограничений, поскольку доступного пространства вокруг имелось с лихвой. На току за амбаром приятели наловили нитяными силками лесных голубиц, пробежались наперегонки по дороге вдоль капустного поля, искупались в реке и обсушились на крыше лодочного сарая. Грея бока под солнцем, они гадали, что расскажет вернувшийся Грифф, и сходились во мнении, что наемник предложит им вступить в его команду; Лори называл ее бандой, а Скабби – отрядом.
– Проворней меня ему не сыскать, – хвастался маленький плут. – Не зря же меня в Диле в ночную армию зазывали. Сам Ларс звал! Да только я и его провел!
Будто желая подтвердить звание успешного жулика, Лори стянул у хозяев большую копченую рыбину. Он, давясь, ел ее весь вечер. Гай и Скабби от такого угощения отказались. И даже тролли, получившие на ужин котелок пареной репы, отварную баранью ногу и блюдо моченой капусты с клюквой, не смогли помочь Лори и облегчить его муки.
Ночью страдания воришки продолжились, поскольку кишки не выдержали произведенного над ними издевательства. Раз десять бегал Лори до стоящей на заднем дворе сараюшки, мешая товарищам спать. Но те не роптали, понимая, что такая беда может случиться с каждым. А вот Скратчу ночная суета пришлась шибко не по душе: стоило ему пригреться у хозяина на ногах, как тот спрыгивал с постели и без штанов мчался на улицу. Мышей половить тоже не получалось – повторяющийся топот разогнал грызунов по дальним норам. Скратч терпел-терпел, но, когда пробегающий мимо Лори наступил ему на хвост, не выдержал и диким голосом взвыл:
– Хва!
Лори аж подпрыгнул от такого вопля. А кот не унялся:
– Хва! Хва! Хватит ужже!
В очередной раз пробудившийся Гай подумал, что ослышался.
– Заговорил! – приглушенно воскликнул Лори, топчась на месте и не зная, что ему делать: начать ли беседу с обиженным котом или же со всех ног, пока не поздно, мчаться во двор. – Бона, слушайте, заговорил опять!
– Тиххо, – Скратч поднялся на задние лапы, а передними пригнул себе уши. – Не шшуми, пжалусста.
Произносил-то он человеческие слова, но звучали они как-то совсем не по-человечески. Кошачий голос был неровный и неприятный, от него хотелось морщиться, будто от дергающей зубной боли.
– Ну и шшто? – протянул Скратч, вспрыгнув на стол. – Заговорил, и шшто? Я жже не ррыба. Не тарракан. Я кот.
Гай решил, что видит сон.
– Но другие коты не говорят! – воскликнул пританцовывающий на месте Лори.
– Они дурраки. Я не дуррак. Я сспать хочу!
– Так спи! Кто тебе мешает?
– Ты мешшшаешь. Шшумишь, бегаешшь.
– Вон к троллям ляг.
– Они паххнут.
– Ну к Гаю тогда.
– Он верртитсся.
– А к Скабби?
– Он чужжой.
– Тьфу! На тебя не угодишь! Один ложись!
– Не ххочу один. Не ххочу!…
– Ну что с тобой делать! – восхитился Лори. – Нет, вы только поглядите на него! – Он повернулся к друзьям. Даже в темноте, слегка разбавленной светом масляной лампы, было видно, как сияют его глаза. – Он возмущается! Слышишь, Гай? А ты вроде сомневался. Не верил, что мой Скратч говорит! Ну давай, спроси его что-нибудь. Спроси, ну!…
– Э-э… – Гай растерялся, пытаясь придумать, что этакого можно спросить у кота. Он не знал даже, как правильно к нему обратиться.
– Ну же! – торопил выплясывающий Лори. – Спроси,давай!
– Почтенный Скратч… – Гай облизал губы и устремил взгляд в потолок. – А-а… э-э…
Кот молча смотрел на писца, и морда его, как ни удивительно, выражала высшую степень ехидства.
– А сколько языков вы знаете? – придумал наконец Гай.
– Большше, чем ты, – тут же ответил кот и оскалился, показывая белые, похожие на иголки, зубы.
– Ладно! – не выдержал Лори. – Я сейчас вернусь! – Хлопнув дверью так, что лепесток пламени едва не оторвался от крошечного фитиля, он исчез на улице.
– Гляди, Борр: кот опять говорит, – раздался глухой шепот в установившейся тишине.
– Слышу, Хнаварт. Кот сказал, что хочет спать. Я тоже хочу спать.
– Мяу, – вполне по-человечески проговорил Скратч кошачье слово и запрыгнул на приставленную к печи лавку. Там он свернулся клубком и укрыл хвостом мокрый голый нос.
Больше в ту ночь Скратч ничего не произнес.
Утром, только проснувшись и даже не встав с постели, а лишь приподнявшись на локте, Гай поинтересовался у Скабби, слышал ли тот разговорившегося Скратча. Скабби удивленно на него вытаращился, и Гай поспешил предположить, что это был всего лишь сон.
– Вот и я так думал, – сказал Скабби, подсаживаясь к приятелю на кровать. – Пока ты не спросил. Получается, что мы оба видели один и тот же сон. А разве такое бывает?…
Может, конечно, и не бывает так, что один сон снится разным людям, но и котов говорящих вроде бы не бывает тоже. Чтоб разобраться, пришлось будить измученного ночным мытарством Лори; трогать спящего кота друзья не решились.
Растолкать хозяина Скратча удалось не сразу. Он мычал, пытался отвернуться от настырных приятелей, прятал голову под подушкой и даже вяло отбрыкивался. Но в конце концов Лори сдался и приоткрыл один глаз.
– Слушай, – спросил Гай, глядя в мутное, ничего не понимающее око. – А кот твой действительно, что ли, говорит?
– Угу-
– И сегодня ночью говорил, да? -Угу.
– А как он так?
Лори, поняв, что в покое его не оставят, открыл и второй глаз.
– Умный он потому что.
Такой ответ не удовлетворил Гая. Заметив, что умный кот мог бы заговорить и раньше, писец попросил уточнить, когда у Скратча открылся дар речи.
– Так на болоте же, – признался зевающий Лори. – Или я не рассказывал? Грифф уверял меня, что это какой-то мелкий демон в Скратча забрался. Их на Гнилом Покосе навалом. Помнишь того, со щупальцами? Вот он как бы самый главный у них. А бывают другие: совсем маленькие, безобидные, крохотные. Такого вдохнешь или проглотишь с нечистой ягодой – и не заметишь. Вот в Скратче такой и поселился. Это Грифф так говорит. Но я с ним не согласный. Если так, то почему Скратч на свое имя отзывается? У демона небось собственное имя должно быть. Я думаю, Скратч просто шибко тогда