все еще желали принять его лидерство. Он напряг правую руку и вытянул ее к соломенным крышам и дранке Вайрона, ладонью вниз. «Ниже». Кончики пальцев ко лбу. «Вы можете следовать, если решитесь».
Эйр, безусловно, последует.
Находится ли этот человек, Гагарка, среди медленно марширующих прямоугольников? Один из зрителей, чьи приветственные крики тают в безграничном небе? В любом случае этот Гагарка был один из мириада мириадов своих товарищей-горожан. И Скиахан опять сказал себе, в тысячный раз, что должен лопаться от гордости: для этой пугающей, почти невозможной миссии, Главный компьютер выбрал именно их.
Возможность того, что Главный компьютер хочет их всех уничтожить, можно было сразу отвергнуть, как и вероятность того, что его, Эйр и всех остальных выбрали только потому, что их было не жаль.
Правая рука вытянута, ладонь чашечкой. «Я лечу на восток».
Четыре подтверждения. Они все последуют за ним.
Он заложил круг над городом. Скоро они должны приземлиться, снять и спрятать крылья, после чего начать спрашивать и убеждать местных жителей на Всеобщем языке. Неважно, является ли он замечательным работником или лентяем, его свободное владение языком, безусловно, было принято во внимание.
Ну, и где тут хорошее большое поле, с людьми поблизости, но не слишком близко, и рядом с городом? Под ним, как гриб, вырос дом с остроконечной крышей песчаного цвета.
Правая рука вытянута, ладонь плоская, указывает вниз. «Ниже».
Кажется, он может прочитать характер каждого из своих товарищей по их подтверждениям: Гриан взвешивает шансы; Сумэйр сузила глаза, ее руки абсолютно неподвижны; Мир страстно жаждет приключений; Эйр волнуется за всех, только не за себя.
На этой высоте их уже можно было сбить огнем из ружей, а ружья виднелись повсюду; их имели, похоже, все зеваки, наблюдавшие за тем, как бородатые мужчины ставят палатки. Он напомнил себе, что, как только они приземлятся, наличие или отсутствие оружия не будет играть роли — любая толпа Груза сможет убить их камнями или палками. На самом деле даже хорошо, что Груз вооружен — так они менее склонны чувствовать себя в опасности. Рука указывает вдаль, ладонь сжата в кулак. «Север». Два пальца вниз, разведенные. «Закончить полет».
«Есть». Сумэйр. Напряженное лицо, сухие губы, полуприкрытые глаза.
«Есть». Мир. Спускается слишком быстро и упивается этим.
«Есть». Гриан. Выбирает место.
«Есть». Эйр. Беспокоится о нем, но не о том, что он может разбиться, а о том, что он приземлится неумело.
Травянистая земля, немного неровная. Больше нет времени обдумывать или планировать. Обратная тяга, ноги вниз, ступни вместе, руки напряжены, готов к падению, которое должно быть только вперед.
Мир уже внизу, затормозил как раз вовремя, приземлился и шагнул вперед; каким бы бесшабашным ни был Мир, он оставался самым искусным летуном, когда-либо настраивавшим солнце. Теперь он, тоже, должен приземлиться не упав, чтобы не потерять авторитет. Четыре кубита, остановиться, спрыгнуть в ветер. Удалось!
И тут же сильный порыв едва не сшиб его на землю. Гриан, Сумэйр и Эйр приземлились, пока он убирал крылья и СМ, Эйр, быть может, слишком близко; Сумэйр на все четыре точки, а Гриан — на добрые восемь, аж крылья выгнулись, когда он ударился о землю.
Со стороны палатки к ним помчались крупные женщины; их преследовала, догнала и перегнала одинокая женщина на лошади.
— Мир! — Он поднял обе руки, показывая пустые ладони. — Мы те, кто служит богам, и, значит, не причиняем вреда.
Всадница осадила коня и вытащила какое-то оружие.
— Нет никаких богов, только одна богиня!
Неужели база данных ошиблась?
— Мы ее служители и приверженцы!
Их окружила дюжина высоких женщин, некоторые изумленно глядели, другие навели короткоствольные ружья с расширенным дулом, а остальные очевидно ждали приказов всадницы.
— Мы из Главного компьютера, — объяснил Скиахан. — Главный компьютер — дом богини. По ее приказу мы прилетели сюда, чтобы найти Гагарку. — Мысленно он спросил себя, что это за богиня.
— Мы поможем вам, но сначала вы должны отдать нам свое оружие. — В глазах всадницы появился расчет.
— Нет нож, нет ружье, — сказала Эйр.
Внимание всадницы немедленно переключилось на нее:
— Ты главная?
Эйр покачала головой.
— Летуны. — Она коснулась подбородка. — Я — Эйр. Все летать.
Мир, сопровождаемый стадом больших женщин, присоединился к ним, неся свои крылья и СМ.
— Каждый один. Пять.
— Отдай твое оружие, — сказала ему всадница.
Появившаяся за Миром Сумэйр подняла руки.
— Мое. Этим я убить.
Опять расчет.
— Ты — главный.
— Да. Моя главный.
— Я свой, — сказал Мир. — Нет оружие. Нет ружье. Ты давать? — Одна из больших женщин громко засмеялась, и лошадь прянула в сторону, выгнула шею и затанцевала копытами.
— Тихо, ты! — Всадница, натянув поводья, внимательно рассматривала их. — Marhaba! Betifham ’arabi?[86]
Эйр и Мир посмотрели на Скиахана; тот только пожал плечами.
Она сунула свое оружие в кобуру и слезла на землю; даже улыбка не смогла подавить какое-то карательное выражение, свойственное ее лицу.
— Мы плохо начали, — сказала она Эйр. — Давай начнем сначала и будем друзьями. Летун Эйр, я — майор Сирка[87]. Я командую авангардом Орды Тривигаунта. Я не могу приветствовать тебя в этом городе, потому что это не мой город. Мой находится на юге. Ты множество раз пролетала над ним. Ты должна его знать.
Эйр кивнула и улыбнулась.
— Замечательный.
— Этот мужчина, — майор Сирка кивнула на Скиахана, — прилетел сюда в поисках другого мужчины, вайронезца. А ты ищешь женщину?
— Того же мужчину, — ответила Сумэйр. — Где мы можем найти Гагарку?
— Мы не такие, как ты, женщина, — медленно сказал подошедший Гриан, до сих пор не снявший свой СМ.
— Я и не ожидала, что ты будешь таким, коротышка. Ты...
Ее голос растаял; она превратилась в раскрашенную фигуру, серую картинку на невыразительной равнине. Скиахан почувствовал, как его губы оттянулись назад и поднялись — кто-то другой оскалился вместо него.
Эйр с ужасом посмотрела на него, ее глаза распахнулись, как и ее рот. Теперь, когда все остальные цвета исчезли, ее глаза казались ярко-голубыми. Кто-то другой потянулся к ней руками Скиахана, и она закричала, где-то очень далеко.
Вспышка и грохот выстрела так испугали его, что он почти проснулся; цвета на мгновение стали настоящими, а обмазанная багровой краской вещь у его ног — Эйр. Он почувствовал, как его бросили вниз и назад, в беспомощную тьму на краю забвения.
Сумэйр убивала прикосновением, Мир сражался с отчаянной храбростью, пока другие выстрелы не бросили обоих на землю, застывших в своем первом объятии. Гриан, еще не снявший крылья, мгновенно взлетел. Он, Скиахан, тоже должен был взлететь; но его СМ был спрятан, руки связаны. Повернувшись, он увидел свои крылья и раздавил их ногой.
* * *
— Дай мне подумать, патера. — Майтера Мрамор склонила голову на сторону. — Генералиссимус из Тривигаунта и еще кто-то, но мы не знаем имени. Я предполагаю, что это будет женщина.
Шелк кивнул:
— Мне кажется, что в этом можно не сомневаться.
— Мы не знаем, сколько каждый из них съест. Вероятно много. Потом еще генерал Саба и генералиссимус Узик. Я видела их, и им нужен виток еды. И каждый из них тоже собирается привести кого-нибудь?
— Здравая мысль. — Шелк задумался. — Узик — почти наверняка, потому что Сиюф сказала, что возьмет с собой кого-то из ее штаба. Давай предположим, что они оба. Тогда получается шесть.
— И все хорошие едоки.
— Я уверен, что ты права, но Его Святейшество и я едим мало, а ты не ешь совсем.
— Разве я приглашена? — Прочитать выражение лица майтеры Мрамор было почти невозможно.
— Конечно. Ты — хозяйка, госпожа дома... этого дворца, я должен был сказать.
— Я думаю, что Синель сможет сыграть эту роль, патера.
— Она гостья. — Шелк устроился поудобнее в большом кресле, сознавая, что вскоре должен будет встать. — Она здесь потому, что ей, возможно, грозит опасность.
— Эта девочка, она действительно помогает. Делает все, что я говорю ей, и еще ищет работу. Иногда мне приходится сдерживать ее, патера.
— Теперь я понимаю. Ты боялась, что я не приглашу ее, что я попрошу ее обслуживать стол или что-то в этом роде. Она приглашена — или будет, как только я увижу ее. Я хочу и ее, и твою внучку, и мастера Меченоса; я послал Рога сказать ему.
— Я преподаю арифметику, — вздохнула майтера Мрамор. — Но сейчас я бы хотела посчитать на пальцах. Хуже всего, что я не могу. Только до пяти, а у нас уже шесть с генералиссимусом Узиком и этими иностранными офицерами. Ты и Его Святейшество — восемь. Старый мастер фехтования — девять. Синель — десять. Мукор и я, двенадцать. Если ты захочешь пригласить еще кого-то, пригласи лучше двоих, патера. Тринадцать — несчастливое число, особенно за столом. Я не знаю почему, но лучше всего пригласить кого-нибудь с улицы, чтобы было четырнадцать.
Шелк встал:
— Нет, это все. А теперь пойдем со мной. Я попросил Хоссаана привести поплавок, и мне кажется, что мгновение назад я слышал его рев.
— Куда?.. Я не могу уйти патера. Не с обществом для сегодняшнего ужина.
Шелк предвидел это; он представил себе, что спорит с Сиюф, и твердо сказал:
— Конечно, можешь. И пойдешь. Захвати свою кисть.
— Нет. Нет. — Единственная действующая рука майтеры Мрамор так сильно ухватилась за ручку ее кресла, что обивка поднялась между ее металлическими пальцами как тесто. — Ты не понимаешь. Ты — хороший человек. Слишком хороший, откровенно говоря. Слишком хорошо относишься ко мне, как относился всегда. Но мне надо сделать тысячу дел между сейчас и ужином. Когда он будет? В шесть?