— Мы бы очень оценили, директор, — сказал Шелк, — если бы вы починили майтере руку. Она не сможет заплатить за это; но, возможно, я смогу, если цена будет не слишком высокой. Но даже если и так, я уверен, что я смогу заплатить вам из средств города.
— Кальде, не беспокойтесь об этом, — Ласточка положил отрубленную кисть обратно в корзинку. — Мы будем счастливы сделать для майтеры все, что сможем, из уважения к вам. Мы можем соединить эти нагоняющую и возвращающую трубки, хотя это тонкая работа.
Майтера Мрамор улыбнулась, ее лицо засияло.
— С силовыми деталями вообще нет проблем. Или я не думаю, что будут. Однако она не будет выглядеть так же хорошо, как раньше. Ремонт есть ремонт.
— Мне все равно, — уверила его майтера Мрамор.
— Однако есть трудность… простите меня, кальде. — Ласточка закрыл дверь, единственный источник света по их сторону полотняного экрана. — Майтера, не поднимите ли руку, на минутку. Мне надо кое-что показать кальде.
Она так и сделала, и Ласточка указал пальцем:
— Посмотрите сюда, кальде. Майтера, я хочу, чтобы вы попытались подвигать пальцами. Как будто вы собираетесь схватить меня за нос.
Через минуту в темных внутренностях обрубка руки появилось мерцающее сияние, булавочные проблески света, странным образом напомнившие Шелку разбросанные бриллианты, которые он видел под животом витка.
— Вот! Видите их, кальде? Это стекловолокна — они похожи на очень тонкую проволоку, по которой бежит свет. Как она и сказала, силу ее пальцам дает жидкость, но управляют ими эти самые огоньки, которые что-то вроде посланий. Они говорят каждому суставу в ее руке, как двигаться.
Поколебавшись, Шелк кивнул.
— Предположим, что вы поставите человека на верхушке горы в двадцати милях отсюда и скажете ему скакать как можно быстрее, когда он увидит фонарь, поднятый на флагштоке Хузгадо. Тот же самый принцип.
— Мне кажется, я понял.
— Когда обрывается обычная проволока, — вроде той, которую используем мы, — вы можете исправить это, связав концы вместе. Со стекловолокнами, вроде тех, которые используются в хэмах, это не работает. Вам понадобится специальное устройство, которое называется оптосинаптер. У нас его нет, потому что мы не используем стекловолокно. И мы не в состоянии сделать его.
Шелк постарался не заметить разочарование майтеры Мрамор.
— Значит, мы должны найти один из таких инструментов — и, как мне кажется, того, кто умеет использовать его — и соединить концы? Тогда вы сможете полностью отремонтировать руку?
Ласточка покачал головой:
— Если она пойдет с рукой, висящей на стеклянной нити, то нить, скорее всего, оборвется. Мы должны сварить ее, прямо сейчас, и мы это сделаем. Когда вы найдете оптосинаптер, она сможет снять кисть обычным способом. И оператор без труда выловит другой конец нити.
— И где мы сможем найти его?
— Это должны сказать мне вы, кальде. Врач, который специализируется на хэмах, должен иметь хотя бы один, но я не знаю ни одного здесь, в Вайроне.
Синель щелкнула пальцами:
— Я знаю одного!
— Ты, дорогая? На самом деле? — Голос майтеры Мрамор, обычно такой спокойный, заметно задрожал.
— А как же! У Кремни была перерезана одна из таких ниточек там, куда угодила пуля нашего талоса; патера Наковальня починил Кремни, и тот опять может ходить. Он сделал это при помощи какого-то устройства, которое, как он сказал, называется оптосинаптер. Я видела его собственными глазами.
Шелк повернулся к истощенной дочке Крови:
— Мукор, несколько минут назад тебя не было. Ты вернулась? Пожалуйста, ответь, если можешь.
Она кивнула:
— Я была с летуном, Шелк. Его схватили женщины. Они хотят узнать все о штуке, которая позволяет летунам летать.
— Понимаю. Возможно, было бы уместнее не говорить об этом сейчас, но я бы хотел, чтобы ты нашла патеру Наковальня, а также Гиацинт и Гагарку. Ты знаешь его?
— Нет, Шелк, — ответила Мукор после показавшегося долгим молчания.
— Какое-то время он был пленником в доме твоего отца, одновременно со мной. Он тоже авгур, невысокий, с круглым лицом и выступающими вперед зубами. На несколько лет старше меня. Я понимаю, что ты видишь предметы не так, как мы, но мы видим его таким.
Мукор не ответила, и майтера Мрамор провела работающей рукой перед глазами девочки, безрезультатно.
— Она ушла, патера. Ищет его, я думаю.
— Давай надеяться, что она вскоре найдет всех троих. — Шелк посмотрел на Орева. — Человек, работающий там, закончил? Соединять железо, или как вы называете этот процесс?
— Нет огонь! Больше нет!
— Спасибо тебе. Пойдемте, директор. Хотя это все очень интересно и потенциально ценно, я не могу больше тратить на это время. Ваш рабочий должен начать чинить руку майтеры. И пока он работает, вы и я сможем обсудить наш контракт. Сколько талосов вы можете построить одновременно, если вызовете обратно всех тех, кого вы послали домой? Только не преувеличивайте.
— Не буду. Но я хотел бы иметь перед глазами мои схемы. Движение деталей, вы понимаете, кальде, и время, которое требуется на то, чтобы их изготовить.
— Сколько? — Шелк обошел экран и оказался среди беспорядочно поставленных металлических столов, в последнее мгновение сообразив улыбнуться ремесленнику в кожаном фартуке, работавшему за одним из них. — Добрый день, сын мой. Пусть тебя благословит Фелксиопа.
— Четыре, кальде. — Позади себя Шелк услышал облегченный вздох Ласточки. — Я бы сказал пять, но это я не могу гарантировать. Мы начнем пятого только после того, как задвигается первый из четырех.
— Тогда город закажет вам четырех, — решил Шелк, — с двойной передней броней, как я описал, с головами из настоящей бронзы и щитами. Мы должны подумать и о вооружении, мне кажется, и о цене. Сколько времени вам понадобится для четырех?
Ласточка пожевал губу:
— Я бы сказал два месяца. Быстрее я не в состоянии, кальде.
— Шесть недель. Наймите новых людей и обучите их — в городе тысячи безработных мужчин и женщин. Работайте день и ночь. — Шелк замолчал, задумавшись. — За каждый выигранный день город согласится платить вам премию в шесть карт. Даю слово.
Ласточка облизал губы.
— Шелк взять верх! — каркнул Орев с насеста на верхушке экрана.
Глава восьмаяСпасти твою жизнь
Подавив дрожь, майтера Мята переступила через ногу мертвого человека; осталось только войти в караульную. «Через другую ногу Гиракса, — твердо сказала она себе. — Это только нога Гиракса, и вовсе не священный предмет». Имя «Гиракс», почти омофон Гиеракса, часто давали мальчикам, чьи матери умерли во время родов.
«И сейчас, — подумала майтера Мята, — Гиеракс пришел за Гираксом».
— Они... э... — начал было Прилипала, но оборвал себя.
— Солдаты. — Паук уселся на стул. — Их взяли солдаты. — Он приподнял тунику, сунул игломет за пояс, дал тунике упасть на место и вытер руки о бедра. — Видишь, как точно легли пули, патера? В самое сердце, все три. Так стреляют солдаты.
— Я бы подумала, что тело Гиракса должно было предупредить Гокко, — рискнула сказать майтера Мята, глядя вниз на тело Гокко. — Он должен был увидеть его, как и мы.
Паук кивнул:
— Вот почему он подумал, что никто не придет за ним. Он решил, что даже если они и были здесь, то уже ушли, а у него был карабин, сечешь? Лично я захотел бы увидать побольше, чем ноги в двери, а? Так что он осторожно вошел и огляделся, сечешь? Он так и сделал, и я бы поступил точно так же, на его месте. А потом он поставил карабин в угол, скорее всего, и стал пить. Вот тут они его и взяли, выстрелив в спину. Видишь, где он лежит? Он смотрел на дверь, когда пил. Он не мог закрыть ее, не передвинув Гиракса, а он еще этого не сделал, но он наблюдал; только солдат был внутри, а Гокко ни хрена не знал об этом, и вот тогда солдат в него шмальнул.
— Могу ли я тоже сесть? — Майтера Мята нашла еще один стул. — И Его Высокопреосвященство?
— Конечно.
— Мы... э... оружие? Надо вооружиться. — Прилипала пошарил по караульной. — Карабины, а? Карабины для солдат, хм, хэмов. Химических личностей, э? Всех их. Карабины, хм, покойных.
— Их нет, — сообщил ему Паук. — И у них всех были карабины. У Гокко, Гиракса и Бобра. Для солдата карабин — ценная вещь, и солдаты не оставляют их валяться на полу.
— Мне очень жаль, — сказала ему майтера Мята. — Ты должен это понимать. Я сочувствую твоему горю, и не притворно, а на самом деле.
— Все пучком. Будь уверена.
— Тем не менее, я выиграла наше пари. И ты поклялся честно ответить мне на три вопроса. Если ты предпочитаешь подождать, я пойму. У нас может быть мало времени.
— У меня может быть мало, — сказал ей Паук. — Ты так думаешь, зуб даю. А?
Она покачала головой:
— Нет, потому что не полностью понимаю положение. Вот если ты ответишь на мои вопросы, я смогу понять. Вот первый. Карабинами обладает не только армия. Все труперы Бизона имеют их, как и многие другие. Тем не менее, ты был полностью уверен, что Паку убил не один из труперов Бизона. Почему?
— Он вроде бы уже ответил, эй? — вмешался Прилипала. — Хм... аккуратность. Точность.
— Ага, оно самое. Но мы видели их, и другие парни стреляли по ним. Вы говорите, что слышали выстрелы, когда сидели взаперти. Ну, вот это вы и слышали. Это были солдаты, могет быть два или три. Если бы они знали, что нас только пять, а у меня вообще нет карабина, они бы перестреляли нас всех, но они не могли быть уверенными, что нас не пара дюжин, вот что я думаю. Так что они сделали копыта, решив холодить нас по одному за раз. — Он вздохнул. — Мы должны были держаться вместе, но тогда я этого не просек.
— Спасибо. — Размышляя, майтера Мята переплела пальцы на коленях. — Если они пришли спасать Его Высокопреосвященство и меня, нам нет никакого смысла стрелять по ним, даже если бы у нас были карабины. Это не вопрос, Паук. Замечание.