се остальное: мерзкая погода, отсутствие транспорта и рваные ботинки – не имеет решительно никакого значения.
Настоящий художник!
97. Хэппенинг
То есть – событие.
Термин произошел от английского happening (от happen – «случаться, происходить»).
Те, кто читает «Азбуку» по порядку, то есть с начала, уже, наверное, твердо усвоили, чем хэппенинг отличается от акции и перформанса (отсутствует четкий сценарий, предполагается импровизация и зрительское соучастие) и смертельно устали от моих рассуждений на эту тему.
Вот и славно.
98. Чемпионат России по искусству
«Чемпионат России по искусству» – такое мероприятие стоит в плане программы Escape. Альтернативная художественная программа Escape открылась в Москве в августе 1998 г. на крыше мастерской Наташи Турновой (к слову сказать, очень правильное место, я вот всю жизнь стараюсь жить на последнем этаже, мотивируя это тем, что между мной и небом никого не должно быть; но крыша, несомненно, – более радикальное решение); позже, впрочем, эта странная «институция» переехала в мастерскую Валерия Айзенберга, что, конечно, вызывает некоторые смутные сожаления.
А сама по себе программа Escape начиналась как своеобразный «побег» художников от кураторов, галерейщиков, дилеров и прочих функционеров в «чистое творчество».
К чему эта затея приведет и состоится ли «Чемпионат России по искусству» – время покажет, надеюсь. Затея сама по себе смешная, легкомысленная, ерническая и потому мне чрезвычайно симпатичная.
99. «Чемпионы Мира»
Группа «Чемпионы Мира» – это Гия Абрамишвили, Константин Латышев, Борис Матросов, Андрей Яхнин. Компания школьных друзей, считавших себя чем-то вроде банды «Черная кошка»: «без идеологии, с определенными ритуалами». В числе ритуалов имело место коллективное поедание банки сливового компота после уроков (совершенно мистическая пища: по странному совпадению, мы с друзьями после школы по-братски пожирали все тот же сливовый компот; коллективным художественным творчеством, правда, так и не занялись, однако до совместного писания стихов и «злобных памфлетов на школьную администрацию», каковыми я до сих пор втайне горжусь, дело порой доходило). Впрочем, компот компотом, а «Чемпионам» повезло больше: в их школе физику преподавал «Матусов, друг Мухоморов», в предгрозовой атмосфере начала восьмидесятых шелестели страницы журнала «А-Я», что, согласитесь, способствовало резвому проникновению в контекст и наполняло жизнь школьников странными смыслами.
На московской художественной сцене середины восьмидесятых «Чемпионы Мира» как бы сменили Мухоморов – так вышло в силу «исторических причин»: Мухоморы были старше «Чемпионов» в среднем на 7–8 лет. Собственно говоря, сами «Чемпионы» утверждают, что Мухоморы сыграли решающую роль в их истории: благодаря им мы не стали ни рок-группой, ни футбольной командой, ни уличной бандой, а стали «Чемпионами Мира». А один из Мухоморов, Костя Звездочетов, некоторое время работал вместе с «Чемпионами»: Он был как наша медаль. Вот есть медаль «За отвагу», а есть Костя Звездочетов. «Медаль», однако, все же была живым человеком и, что еще более важно, совершенно сложившимся художником, поэтому этот союз оказался не слишком долговременным.
«Чемпионы» откровенно хулиганили: дрались, вскрывали вены, поджигали березовую рощу, окунали головы в горячие щи и баловались с самодельными тротиловыми шашками. (Картинки, разумеется, тоже рисовали, и преотличные, но на фоне «чемпионского» акционизма картинки – дело как бы десятое.) В результате ребята заслужили устойчивую репутацию «панков», которые искусство искусством, а при случае могут и вломить. Однако, по признанию самих участников группы, ими в ту пору руководили исключительно веселый нрав и юношеская безответственность. В контексте современного искусства восьмидесятых годов «Чемпионы Мира» выглядели как подростки на «взрослой» вечеринке и вели себя соответственно. Но, собственно говоря, они и были подростками – ну, почти. Группа и распалась-то самым что ни на есть естественным, органичным образом: художники Абрамишвили, Латышев, Матросов и Яхнин стали старше. Просто борода выросла, и все.
100. Ярмарки художественные
Сначала был «Арт-Миф».
Организаторами этой первой в России художественной ярмарки были Юрий Никич, Елена Юренева, Марат Гельман, Инна Крылова, Александр Смеляков, Илья Цинципер-Осколков. По воспоминаниям очевидцев, ярмарка не была коммерчески успешной, однако она стала местом концентрации культурного диалога, обмена художественными инициативами и формирования общественного мнения, что лишний раз доказало необходимость продолжения подобной практики. Третий (он же последний) «Арт-Миф-93» стал не только значительным художественным событием, но и коммерчески удачным предприятием. Основными причинами финансового успеха были проведение аукциона Sotheby’s в рамках ярмарки и огромная профессиональная предварительная работа с потенциальными покупателями. По странной абсурдной логике, свойственной многим российским начинаниям, после этого явного и общепризнанного успеха «Арт-Миф» внезапно прекратил свое существование, и Россия два года оставалась вовсе без художественной ярмарки.
Зато в 1996 году их стало сразу две: «прогрессивная» (т. е. ориентированная на интернациональный контекст) международная ярмарка «Арт-Москва», организованная «Экспо-парком», и ориентированный на внутреннюю художественную ситуацию, а значит, не только более демократичный, но и более консервативный, салонный «Арт-Манеж». Давая оценку этим ярмаркам, я не только и не столько высказываю свое частное мнение, сколько транслирую вердикт «коллективного бессознательного» (с тем же успехом можно было бы просто употреблять слова: «общеизвестно», «считается» или «всем известно, что…»).
«Арт-Москва» – предприятие декларативно коммерческое (ярмарка все-таки), но поддерживающее планку на очень высоком уровне: участвовать в ярмарке могут только признанные галереи, качественные произведения, известные имена; обязательно присутствуют и так называемые «некоммерческие» проекты – если организаторы ярмарки сочтут их достаточно интересными, им предоставят возможность принять участие в событии. Словом, «Арт-Москва» пытается одновременно быть главным событием российского арт-рынка (и, возможно, единственным вещественным доказательством существования такового) и в то же время представлять полную картину современного актуального искусства – как оно есть.
«Арт-Манеж», напротив, изначально приглашал к участию самый широкий круг российских художественных галерей. Это, с одной стороны, давало полное представление о состоянии российского искусства и позволяло самым разным художникам найти своего зрителя и покупателя, но с другой – снижало качественный уровень ярмарки, что было очевидно для всех более-менее компетентных наблюдателей. Поэтому организаторы «Арт-Манежа» стали постепенно ужесточать условия приема заявок на участие и одновременно приглашать к участию на льготных условиях некоммерческие кураторские проекты, дабы дополнить «салонную» составляющую актуальным содержанием. Что, конечно, правильно.
Последняя ярмарка «Арт-Манеж-99», согласно замыслу арт-директора Александра Якута, носила название «Москва. Евразийская зона» и производила впечатление скорее выставки художественных проектов, чем собственно «ярмарки».
Как зритель любопытный, но ленивый (скорее, впрочем, слишком занятой), я давно изобрел для себя своеобразное утешение: дескать, ничего страшного, что нет времени ходить по выставкам, достаточно выбраться весной на «Арт-Москву», а осенью на «Арт-Манеж» – и, глядишь, картина состояния дел в актуальном искусстве уже перед глазами. Все, конечно, не так просто, однако эти две художественные ярмарки действительно немного похожи на регулярные профилактические медосмотры: позволяют составить представление о состоянии здоровья пациента и (самое главное) оптимистически констатировать: жив курилка!
Конечно жив, куда он денется.
101. Я
Собственно, автор этой «Азбуки». Кто я такой, откуда взялся и какое отношение имею к актуальному / современному / радикальному / неофициальному / нонконформистскому и прочая и прочая искусству?
Закономерный вопрос.
Я – не то живой человек, не то виртуальный персонаж, не то «художественный проект»; не то «модный литератор», не то просто более-менее удачный симулякр оного – все эти определения отчасти верны, но именно отчасти, не более того.
Просто мне давно хотелось, чтобы кто-нибудь написал «Азбуку современного искусства». И вот так случилось, что она написана. Теперь, очевидно, мне следует начинать хотеть, чтобы кто-нибудь ее прочитал.
Этим и займусь.
Айзенберг Михаил. Взгляд на свободного художника. М.: Гендальф, 1997.
Базилева Ирина. Бунт художников, или «Вперед в прошлое» // «ХЖ». № 30–31. 2000.
Барабанов Евгений. Возможность невозможного // «ХЖ». № 3. 1994.
Барт Джон. Химеры. СПб.: Азбука, 2000.
Бобринская Екатерина. «Коллективные действия» как институция // «ХЖ». № 23. 1999.
Богемская Ксения. Хо, Ые, Стомаки, Даблоиды // Итоги. 04.02.97.
Бойм Светлана. Конец ностальгии? // НЛО. № 39. 1999.
Бренер Александр. Поэзия и правда сейчас и больше никогда // «ХЖ». № 11. 1996.
Бухло Бенджамин Х. Д. Бойс: сумерки богов // «ХЖ». № 5. 1995.
Гаврилов Александр, Ишутина Наталья, Курицын Вячеслав. Быскусство-2. http://www.vesti.ru/kuricyn/2000/06/16/feedback/
Гершкович Евгения. Митьки. Галерея на Трехпрудном; Владимир Архипов. Водка. // «ХЖ». № 18. 1997.
Гройс Борис. Медицинская герменевтика, или Лечение от здоровья. http://ad-marg.rinet.ru/pepper/medicin.htm
Гройс Борис. Московский романтический концептуализм // А-Я. № 1. 1979.
Гройс Борис. Музей и дифференция // «ХЖ». № 13. 1996.
Грузов Роман. Капремонт. – http://www.msk.ru/neo/stolytsa/txt_gruzov.html
Деготь Екатерина. Сердце автора // Динамические пары. М.: ГИФ, 2000.