которое должно быть сделано.
Полетит ли кто?
Кто полетит?»
После паузы
Быстрая Тень,
черный стриж, сказал:
«Я покажу людям путь
к небесным зубьям».
Многие птицы заговорили снова.
Многовошка, мохноногий сыч,
надулся
и сказал, что он полетит.
Бредущий-по-Реке,
трибун оляпок,
сказал, что тоже полетит.
Снежнобровый, ястреб-тетеревятник, проговорил:
«Если мы согласны, что это хорошо,
сделаем это.
Вам понадобится острое зрение
и острые когти,
так что я полечу».
Путница,
Белошейная воробьиная овсянка,
сказала, что она полетит.
Дятел сказал, что он полетит.
Орел тоже сказал.
Ворон сказал.
Голубая цапля сказала.
Крачка сказала.
Конек сказал.
Филин сказал.
Когда Балабол услышал,
куда отправляются люди,
он хотел улететь назад,
к своей семье,
в свое гнездо,
спрятать голову себе под крыло
и забыть об услышанном.
Но когда те птицы заговорили,
сердце Балабола запело в нем.
И он тоже запел.
Он вылетел оттуда, где прятался,
в круг.
Он облетел Женщину-Скелет
и Звездного Мальчика.
«Я полечу, – запел он. —
Я тоже полечу».
Трибуны защебетали
и засмеялись над ним.
Они все его знали,
молодого болтуна.
Он не понимал.
Он лишь болтал.
Женщина сказала Балаболу:
«Ты напоминаешь мне
сороку, что я повстречала
давным-давно,
ту, что привела меня
в твой мир.
Мы были друзьями
многие годы.
Именно она научила меня
первым словам
на Истоке,
пока не вернулась в него.
Если ты полетишь с нами,
малыш,
мы будем рады».
Отраженная Луна сказала Балаболу:
«Да, ты полетишь.
Ты научишь мальчика
говорить на Истоке,
как должно.
Ты любишь разговаривать,
так что это твоя задача».
Солнце ушло.
Пришло время искать приют.
Птицы разлетелись
по своим гнездам и норам.
У женщины и мальчика
не было ни гнезда, ни норы,
чтобы укрыться.
Они собирались спать на земле.
Балабол остался с людьми,
хотел посмотреть, что они станут делать.
«Спасибо, что летишь с нами», —
сказала женщина Балаболу.
«Я тоже благодарить, – сказал мальчик. —
Рад, что ты учить меня».
Балабол ничего не ответил.
Он был наедине с людьми,
и они оказались
не такими, как он их представлял.
Впервые в жизни
он не мог вымолвить
ни слова.
У женщины была сумка
наподобие пеликаньего клюва,
чтобы носить в ней вещи.
Из нее она достала
маленького блестящего полуживого.
Она сделала с ним что-то,
что Балабол не разобрал.
Полуживое заговорило.
Оно говорило с треском,
с каким молния поджигает
мертвое дерево.
Балабол отпрыгнул.
«Так звучат другие люди? —
спросил Балабол. —
Как горящее дерево?»
«Этот шум – не люди, —
сказал мальчик. —
Это просто воздух».
«Другие люди слишком далеко,
чтобы мы могли говорить с ними, —
сказала женщина. —
То, что ты слышишь, —
это буря, бушующая
между нами.
В другом месте,
далеко-далеко,
возможно, идет дождь».
Балабол сказал:
«А вы можете поговорить с бурей
через это полуживое
и попросить ее принести этот дождь
в водный край?»
«Если бы», —
сказала женщина.
Когда пришло солнце,
женщина с внуком
пустились в путь.
Они пошли туда, куда уходит солнце,
по направлению к небесным зубьям.
С ними отправились многие птицы.
Быстрая Тень,
черный стриж,
знал дорогу
и вел их.
Они путешествовали три дня туда,
куда уходит солнце.
Птицы полетели с ними.
Мелкие и быстрокрылые
унеслись вперед.
Летающие высоко парили над головами
и высматривали опасность.
Они находили лучшие тропы,
самые легкие
для людей.
Охотники находили мелких живых:
кроликов, мышей, рыб —
и делились ими с людьми.
Каждый раз на привале
Балабол говорил с мальчиком.
Он рассказывал ему истории,
которые слышал птенцом.
Он учил мальчика
видеть многое,
давая вещам имена
на Истоке.
Порой им встречались
камнереки,
созданные людьми давным-давно.
Балабол спросил:
«Зачем были нужны камнереки?»
Мальчик рассказал ему,
что у прежних людей
были пустые полуживые,
которые носили их туда,
куда им хотелось попасть.
Когда-то камнереки
полнились полуживыми,
снующими туда-сюда
с людьми внутри.
Были и другие полуживые,
они носили людей
по небу,
как птицы.
Балаболу не верилось,
что люди летали, словно птицы,
но он ничего не сказал.
Однажды ночью мальчик спросил Балабола:
«Откуда птицы всегда знают,
с какой стороны придет солнце
и куда уйдет,
если его не видать?»
«Небесная река, —
ответил Балабол. —
Благодаря ей мы знаем.
Людям не видно небесную реку?»
Мальчик ответил, что не видно.
Он спросил Балабола,
на что похожа небесная река.
«Она как водный поток, —
сказал Балабол, —
многоцветная.
Мы видим ее
и чувствуем ее.
Когда входишь в поток,
чтобы попить,
ты чувствуешь, как вода
затягивает тебя,
хочет, чтобы ты шел туда,
куда течет она.
Так мы чувствуем
небесную реку.
С одного берега солнце приходит.
На другой берег солнце уходит.
Так мы всегда знаем,
где мы».
На четвертый день пути
от водного края
они пришли к песчаным холмам.
Там не было деревьев.
Там не было крошечных живых,
чтобы ловить их и есть.
Когда они пошли по холмам,
солнце палило их.
Некоторые птицы испугались,
вспомнили рассказ Далекого Грома
о сотнях смертей.
Они повернули назад.
Полетели назад, к водному краю.
Женщина с мальчиком
пошли дальше.
Быстрая Тень, черный стриж,
вел их.
Многовошка, мохноногий сыч,
полетел с ними.
Бредущий-по-Реке, оляпка, полетел.
Снежнобровый, ястреб-тетеревятник, полетел.
Путница, белошейная овсянка, полетела.
Дятел полетел.
Крачка, ворон,
филин —
все они полетели.
Холодно стало ночью,
как в середине зимы.
Те, кто полетел,
нашли приют, где смогли.
В темноте они кричали друг другу:
«Ты еще здесь?» —
«Да, я еще тут».
Женщина с мальчиком прятались
от холода
под нависающими скалами
и колючими кустами.
Балабол держался рядом.
Он говорил с мальчиком
и учил его Истоку.
Снежнобровый, ястреб-тетеревятник,
и орел парили высоко-далеко.
Они искали
проблески воды.
И не находили их.
Наконец
Бредущий-по-Реке, оляпка,
нашел струйку воды,
текущую среди камней.
Они пришли к ней
и пили.
Каждый раз, когда уходило солнце,
если на небе были облака,
женщина доставала вещи
из сумки.
Она складывала вещи вместе,
создавая большую вещь,
еще одно полуживое,
как «тар-бар»,
но больше.
У него было лицо,
гладкое и темное, как лед,
в котором Балабол видел сам себя,
и хвост,
который торчал веером,
как у тетерева.
У него были длинные ноги,
как у журавля или цапли,
только у него их было три,
и он стоял на них[24].
Женщина поставила полуживое
на три ноги.
Балабол спросил ее,
не птицу ли
сделали люди.
«Это полуживое, – ответила она, —
оно говорит на языке
облаков».
«Мой сын, – сказала она, —
отец Звездного Мальчика,
сделал эту вещь.
Его отец был моим другом
в том времени, где я родилась,
когда эти облака только возникли.
Он следил за ними
и знал, что можно
говорить с ними.
Мой сын никогда не видел своего отца,
но я постаралась,
чтобы он узнал о нем
и о его знаниях,
которые он собрал
до того, как те были утеряны
в Поломанные годы.
Телом мой сын был слаб
от рождения,
но его разум был остр.
Его разум летал
там, куда не могли проникнуть
умы других.
Он смотрел
и собирал знания.
Он нашел способ,
как нам прислушаться
к этим полуживым облакам
и заговорить с ними снова,
если мы будем терпеливы