Примечание автора: Меня часто спрашивают, почему я решила стать фэнтезийным автором, что повлияло на меня в детстве. Так вот, есть две причины: Урсула К. Ле Гуин и ветрянка. Я не стала бы той писательницей, какой являюсь сейчас, если бы не те каникулы, когда все шло не по плану.
Апрель 1969 года. Мне было почти девять, моему брату Джеку – пять, а малышке Элис только исполнилось два годика. В моей начальной школе были весенние каникулы. Папа взял отпуск на работе, чтобы мы всей семьей смогли слетать из Огайо на другой конец страны и повидаться с единственным маминым братом и его семьей. Они жили в небольшом городке к северу от Сан-Франциско, в новом доме на склоне холма с видом на ущелье.
Мы собирались пробыть там неделю, и это здорово, даже притом что в доме было бы довольно тесно вдевятером – представьте: моя семья, дядя Расселл, тетя Полли и мои двоюродные братья Том (ему было семь) и Найджел (уже учился в старшей школе). Мама с папой спали в комнате для гостей вместе с Элис; Джек занял нижнюю койку в комнате Тома. Поскольку я была единственной девочкой, мне постелили на раскладном диване в комнате отдыха в подвале.
Каникулы в Калифорнии! Я представляла себе пляжи, как в «Гиджет»[27], но во вторник, пока тетя Полли вела уроки в колледже, папа привез нас на пляж: океан оказался серым, а ветер дул холодный и яростный. Мама, с Элис на руках, даже не стала выходить на улицу. Купаться мы не смогли, и Джек начал ныть, поэтому мы просто зашли в «Макдоналдс», а потом поехали обратно. Остаток недели мы провели у родственников дома.
Обеды проходили у нас шумно, а стол был слишком мал для такого количества вилок и локтей. «Ну, чем больше, тем лучше», – снова и снова повторял дядя Расселл. А после еды они с папой выходили во внутренний двор и курили сигары. Мальчики смотрели телик, а мне приходилось помогать с мытьем посуды – точно как дома.
Джек с Томом обосновались в углу двора, под сосной, налили большую лужу и строили там домики, крепости или что-то еще из палок и пучков травы, а потом разбивали их камнями и отстраивали заново. При этом они так перепачкались, что тете Полли пришлось окатить их водой из шланга, прежде чем позволить войти на кухню.
А что же я? Я нашла удобное кресло в своей подвальной комнате и укрылась там с рождественским подарком от тети Полли. «Волшебник Земноморья» – лучшая книга, что я когда-либо читала, она про ребенка, который владеет магией и пускается в приключения с драконами. У нее уже рвалась обложка, потому что я прочитала ее от корки до корки уже три раза и еще часто перечитывала любимые места.
Мы улетали домой в воскресенье, поэтому в субботу мы все вместе поехали на какую-то винодельню, где было очень красиво, живописно и все такое, вот только делать там было нечего. Мама оставила меня присматривать за Элис, пока взрослые пошли внутрь, где пили и разговаривали, а мальчишки втроем играли в догонялки, падали и пачкались, так что все рубашки у них оказались в виноградных пятнах. На обратном пути Элис начала плакать и сказала, что у нее чешется животик.
– Только не это, – сказала мама, когда мы вернулись. – Похоже на ветрянку. – Я переболела ей в детстве, поэтому мама точно знала, как выглядит ветрянка.
Этого было достаточно. Тетя Полли вызвала врача, который лечил Тома, это был друг семьи, живший на соседней улице. Он пришел со своей черной докторской сумкой, одетый в брюки для гольфа.
– Боюсь, что вы правы, – сказал он, осмотрев пятна у Элис на ручках и животе. – И поскольку она заразна, в самолет ее не пустят.
– И через сколько ей можно будет улететь домой? – спросил папа.
– Дней через десять, а может, и две недели.
Папа сказал плохое слово.
В тот вечер все взрослые собрались в гостиной за закрытой дверью. Время от времени их голоса становились довольно громкими, и я слышала, как сказала мама: «Фрэнк! Это не “нянчиться”, это твои дети!» Через час они объявили, что папа полетит домой один, потому что ему нужно на работу. А остальные пока побудут здесь.
Вот так я осталась в Калифорнии с великодушным освобождением от школы. Вроде бы и неплохо. Тем более что в понедельник утром, когда двоюродные братья встали и пошли на уроки, я могла спокойно себе спать.
Первый день прошел как надо. Элис лежала в кроватке. Мама с тетей Полли сидели на кухне, пили кофе и следили, чтобы Джек не отрывался от своих раскрасок. Я осталась более-менее предоставлена сама себе. Утром я смотрела мультики и телеигры по телику, на обед ела бутерброды с колбасой и сыром. Потом, правда, по телику были только мыльные оперы, а они были довольно дрянные. Я снова дочитала книжку и стала ждать, пока вернется Том. Хотя он был мальчиком, я решила, что играть с ним в «Страну сладостей» будет интереснее, чем смотреть, как целуются вымышленные персонажи.
Но когда Том постучал в дверь в полчетвертого, он стащил из банки горсть печенья, отдал часть Джеку, и они оба убежали в задний двор играть в своем грязевом форте. Я проследовала за ними.
– Эй, у нас секретный проект! – заявил Том, указывая на меня пальцем. – Девчонкам нельзя. – Он сжал руки в кулаки. Джек сделал тот же самое. Я была больше их обоих, а наши мамы сидели прямо за задней дверью, так что я не думаю, что Том взаправду бы меня ударил, но оно не стоило того, чтобы ввязываться в неприятности.
– И ладно. Валяйтесь с своей дурацкой грязи. – Я ушла в другой конец двора и уселась на бетонную стенку. На ее плоской поверхности иногда сидели ящерицы и грелись на солнце. У нас в Огайо таких не водилось, это наверняка были потомки драконов, и мне хотелось рассмотреть какую-нибудь поближе. Я выжидала, сидела так долго, что у меня стала неметь нога, а потом все-таки увидела ящерицу! Протянула к ней руку, но та оказалась такой юркой, что я успела схватить только хвостик, который остался у меня в руке. Сама ящерица убежала. На толстом конце хвоста, которым он крепился к тельцу, виднелась капля крови. Обычной красной крови, не черной, как у дракона, но все же.
Мне стало грустно, и я пошла на кухню. Мама стала меня ругать, но тетя Полли сказала, что Найджел тоже только этим и занимался, когда был младше. А сейчас ему уже не нужно было ловить ящериц во дворе, потому что у него в комнате жили игуана, геккон и подвязочная змея. Они жили в клетках, каждая в своей. Тетя Полли сказала, что хвостик отрастет и то, что ящерица его потеряла, ей никак не навредит.
– А ты бы хотела поохотиться на улиток? – спросила тетя Полли. Она родилась в Англии и до сих пор говорила с акцентом, как у Мэри Поппинс.
Улитки?
– Не очень, – ответила я. Мама бросила на меня строгий взгляд, как бы говоря: «Веди себя прилично, мы в гостях». – Я хочу сказать, спасибо за предложение, тетя Полли, но…
Она улыбнулась.
– Понимаю. Видишь ли, улитки вредят моему саду, и я подумала, может, тебе хватит храбрости убить нескольких. Или хотя бы изгнать их. – Она порылась под раковиной и достала пластиковое ведерко. – Вот сюда. Ужин в шесть. Я заплачу тебе по центу за каждую улитку, которую изловишь к этому времени.
– Круто! – Я вышла во двор и взялась за дело. Как оказалось, улитки были повсюду – под листьями, на стене, на деревянном заборе. Я снимала их одну за другой и бросала в ведерко, куда они падали с влажным скользким шлепком. Парочку я случайно убила, слишком сильно сжав панцири, когда их брала. На руке у меня осталась слизь, и я вытерла ее о штаны. К концу дня у меня было сорок три цента, что больше, чем мне выдают карманных денег на неделю.
Во вторник я вышла с ведерком сразу после завтрака. Но за час собрала всего четырех. Возможно, я вычистила весь Улитковилль накануне, а может, верховные улитки разослали предупреждение. Как бы то ни было, добыча у меня вышла скудная. Я поохотилась еще с полчаса, но потом вернулась в дом.
– Хорошо, что ты пришла, – сказала мама. – Тетя Полли поехала за продуктами, а мне нужно постирать пару вещей. Мы же не собирались так надолго. – Она взяла пластиковый тазик. – Элис спит. Будь большой девочкой и присмотри за Джеком, пока я побуду внизу, хорошо? – Я понимала, что это был совсем не вопрос, поэтому стала помогать брату строить замок из лего и сделала нам бутерброды с арахисовым маслом и джемом. Колбасу Джек не стал бы есть.
После обеда Джек раскапризничался. Сказал, у него чешутся руки.
К ужину они с Томом, разумеется, были все в крапинку.
– Это, полагаю, был вопрос времени, – сказала тетя Полли. – Найджел переболел ветрянкой в семь. Я знаю, что это такое, поэтому запаслась имбирным ситро и взяла в аптеке каламиновый лосьон. Теперь у нас осадное положение. На десять дней.
Великолепно. Все дети, кроме меня и Найджела заболели, а он даже не станет играть со мной в рамми[28]. Он просто сидел у себя в комнате, и из-за закрытой двери доносились мягкие звуки рок-н-ролла. Поэтому я стала охотиться на улиток и заработала еще восемнадцать центов, пока не начался ливень. Он шел три дня – четверг, пятницу, субботу. Я даже во двор выйти не могла. В моей комнате была полка со старыми книгами Найджела про братьев Харди, но приключения там были так себе по сравнению с «Земноморьем». Ко второму нашему воскресенью в Калифорнии я изнывала от скуки.
В тот день я услышала, что меня зовет тетя Полли. Я сидела свернувшись калачиком за диваном гостиной со своей кучкой монет, как Йевод, дракон Пендора, стороживший свои сокровища. Я сгребла их обратно в карманы и подняла голову.
– Я тут.
– Хм-м, вижу. – Она села на диван. – Тебе, похоже, не помешало бы пуститься в приключение, – заметила она.
Я кивнула.
– Только хотелось бы без улиток.
– Без. В настоящую поездку. Завтра. Только мы, девочки.
Мне это понравилось. Я выползла и подсела к ней.
– Куда?
– В Сан-Франциско. Покажу тебе свои родные места. Мне было шестнадцать, когда я в первый раз туда приехала, военной беженкой. Тогда времена были совсем другие, но это по-прежнему волшебный город, полный сюрпризов. – Она улыбнулась. – И там есть драконы.