бара стене была выключена, и тишину нарушал лишь игровой автомат, время от времени припадочно издававший электронные звуки.
Маклин подошел к бармену, который полотенцем полировал бокалы, проверяя их на свет, не осталось ли пятен. Увидев двух детективов, он прервал свое занятие:
– Добрый вечер, сэр, мэм. Что вам предложить?
Маклин взглянул на краны с эмблемами производителей пива, прикидывая насчет пинты бочкового. Потом сообразил, что он за рулем. Как бы то ни было, на часах уже шесть, и это достаточно поздно.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросил он Ричи. После секундного замешательства она откликнулась:
– Разве мы не на службе?
– Уже нет. Формально ваша смена закончилась в пять.
– В таком случае я бы выпила белого вина с содовой.
Маклин заказал напитки, после мучительной внутренней борьбы взяв себе свежевыжатый апельсиновый сок вместо пива. Прихватив заодно пару пакетиков с чипсами, они уселись за столик в тихом уголке.
– Итак, за мой первый день в эдинбургском управлении! – Ричи приподняла бокал в пародии на тост. Маклин последовал ее примеру.
– Собственно, день еще не кончился, – заметил он, пригубив.
– Не кончился? – обеспокоенно посмотрела на свой бокал Ричи.
– Что вы думаете насчет дома? – Маклин указал взглядом на окно, за которым виднелся парк и дальше – улица.
– Что думаю? Очевидно, она там останавливалась. Что неудивительно, раз уж у нее были ключи. Вещей она взяла немного, поэтому и потребовалась стирка. Я бы предположила, что она хотела пересидеть несколько дней и вернуться обратно. Мне в подобной ситуации пришлось бы ночевать на полу у подруги.
– У вас богатый опыт подобных ситуаций?
– У меня? Ох, нет, конечно… – Краска снова бросилась Ричи в лицо, веснушки на щеках потемнели.
Маклин обезоруживающе улыбнулся:
– Простите, это я неудачно пошутил. Только не жалуйтесь начальству.
– А вы сами, сэр? – спросила Ричи и поспешно добавила: – Сами что думаете насчет дома?
– Согласен – очевидно, что она там останавливалась. Сбежала туда после ссоры. Не знаю точно, планировала ли она вернуться назад и помириться или все и так было достаточно плохо, а ссора оказалась последней каплей. Зато я знаю, что в среду вечером она при полном параде отправилась на какую-то гулянку и обратно уже не пришла.
– Почему вы так думаете?
– Она побрила ноги, накрасилась, надела достаточно смелое нижнее белье. Не похоже, что все это ради того, чтобы сбегать в универмаг за ужином быстрого приготовления и кока-колой. А место, куда она направилась, было где-то рядом. Она поссорилась с Дебби в понедельник и, согласно данным телефонной компании, не пользовалась мобильником с вечера вторника. В доме телефон отключен, следовательно, она не договаривалась о встрече с друзьями и не вызывала такси.
– Так вот почему мы в этом пабе!
– Конечно. Если идти пешком, это единственное подходящее место неподалеку. К тому же, насколько я помню, в среду вечером было холодно и шел дождь.
– Эх, а я-то думала, вы хотели меня поздравить с началом работы!
Не реагируя на подначку, Маклин допил свой сок и с пустым стаканом направился к стойке.
– Налить вам второй, сэр? – спросил бармен.
– По правде сказать, я надеялся еще на кое-какую помощь. – Маклин достал удостоверение и фотографию Кейт Маккензи. – Мы пытаемся установить, где была эта девушка на прошлой неделе. Не заходила ли она к вам в паб в среду вечером?
– Не уверен, дайте-ка мне… – Бармен взял фотографию и вгляделся. – Понимаете, по средам здесь полно народу, в этот день у нас собирается женская регбийная команда, все такое.
– Она была одета как для вечеринки. Сами знаете, как сейчас девушки одеваются.
– Один момент, я спрошу у Шан. – Бармен сунул голову в открытую дверь позади стойки и прокричал имя.
Через несколько секунд в зале появилась темноволосая женщина.
– Что ты хотел, Майк?
Бармен протянул ей фотографию:
– Была она здесь в прошлую среду?
Шан некоторое время смотрела на снимок.
– По-моему – была. Такая, в желтой кофточке. Весь вечер тусовалась с девчонками из регбийной команды.
– А не припомните, в котором часу ушла? – спросил Маклин.
– Да уж не рано. Может, вскоре после полуночи.
– Одна? Или с кем-то?
– Не уверена точно. По средам из-за регби суета. Столько разных лиц, всех не упомнишь.
Маклин поблагодарил обоих и забрал фотографию. Ричи, допив вино, тоже подошла к стойке с пустым бокалом. Маклин рассказал ей все, что узнал, по дороге к выходу.
– Как насчет камер наблюдения? – спросила Ричи. – Может, мы опознаем ее на записях?
– В пабе нет камер, я уточнил.
На губах Ричи появилась триумфальная улыбка:
– Зато в сторону входа смотрит вон та камера на парковке. А полицейский участок – вот он, через дорогу.
31
Когда некоторое время спустя Маклин и Ричи с грузом видеокассет вернулись в управление, их встретил непривычно возбужденный Ворчун:
– Где вы были, сэр? Мы до вас уже который час не можем дозвониться!
– Что случилось, Боб?
– Журналисты! Наседают на нас с самого, мать их, обеда. Дэн из отдела по связям с прессой охрип уже. Говорит, ему пришлось отвечать на вопросы для выпуска новостей, понятия не имея, что вообще происходит!
Маклин полез за телефоном и вспомнил, что выключил его перед визитом к Дебби Райт. А включить напрочь забыл.
– Вот черт. Ну и что Дэн им сказал? Как обычно – «сначала мы должны оповестить ближайших родственников», все такое?
– Даже этого не сказал. Мы же не знали, удалось вам подтвердить личность жертвы или нет!
– Зараза! То есть он только и мог, что подтвердить – действительно, мы обнаружили тело. Да уж, удачно вышло! Знаешь, схожу-ка я к Дэну, попробую его успокоить.
– За него не волнуйтесь, сэр. Ваша забота теперь – суперинтендант.
Маклин застыл на месте.
– Она-то тут каким боком?
– Они и на нее накинулись! Жалко, вы не застали. Телерепортеры ухитрились все движение перекрыть перед главным входом.
– Черт побери, это еще почему?
– Они подают это как возвращение Рождественского маньяка, – с видимой неохотой промямлил Ворчун.
– Но Андерсон мертв, Боб!
– Да знаю я! Только чертова Джо Далглиш где-то раздобыла подробную информацию об обоих убийствах. И завела песню, что, дескать, полицейские подставили Андерсона, а сами даже собственной задницы не могут найти в темноте без посторонней помощи. Не сомневайтесь, завтра это будет на первых полосах.
Маклин опустил взгляд на кассеты, которые держал в руках. Он планировал отдать их Макбрайду, но теперь идея самому укрыться в темной просмотровой показалась ему очень заманчивой. Всего лучше было бы запереться там и не выходить, скажем, до весны. Он посмотрел на часы – почти восемь. Его сегодняшний рабочий день начался тринадцать часов назад. А у Ворчуна – как бы и не раньше. Ну что ж, это не в первый и не в последний раз.
– Ладно, Боб, пошли тогда к Макинтайр. Получим свой фитиль, глядишь, и полегчает.
Много часов спустя, когда он наконец-то вошел в дом через заднюю дверь, кошка миссис Маккатчен уставилась на него прямо с кухонного стола. Маклин согнал зверюгу, но она принялась увиваться вокруг его ног, выпрашивая пищу. Он зачерпнул сухого корма из мешка в кладовке, вывалил его в миску и пошел проверить туалетный лоток. В задней двери был устроен небольшой лючок для животных, но Маклин держал его на защелке все то время, что кошка жила в доме. Когда-то ему говорили, что на новом месте кошек первое время нужно запирать, иначе они убегут обратно. При всем желании он не смог бы вспомнить, какой именно срок заключения полагается кошкам в подобных случаях, но сейчас, взглянув на календарь, приколотый к стене рядом с телефоном, с ужасом обнаружил, что его прежний дом сгорел уже три недели назад. И что до Рождества осталось всего три дня.
Казалось бы, ему следовало догадаться раньше. Трудно было не заметить мишуру и елочные игрушки в витринах магазинов, а рождественские украшения на улицах повесили уже месяца полтора тому назад. Конечно, он мог попытаться себя обмануть, объяснив все тем, что был сильно загружен работой и не обратил внимания, как пролетело время. Однако истина заключалась в том, что он каждый год пытался спрятаться от рождественских праздников.
Кошка снова принялась тереться о его ноги, а он продолжал таращиться на календарь. Там не было никаких пометок, просто дни уже почти закончившегося года. Пора идти покупать новый календарь.
– Наружу хочешь? – Маклин распахнул заднюю дверь, за которой была тьма и холодный ветер. Кошка выглянула, принюхалась – и развернулась обратно, в сторону теплой кухни.
– Соображаешь. – Он закрыл дверь, нагнулся и отомкнул лючок. Теперь кошка могла выходить наружу, если захочет. При условии, что она умеет пользоваться лючком. Он не мог вспомнить, чтобы у миссис Маккатчен был такой в дверях; ее кошки ходили взад-вперед через открытое окно. Если что, придется ей показать, ну или пускай сама разбирается.
В холодильнике не обнаружилось почти ничего съестного, зато там оставалось полбутылки «рислинга», который имело смысл прикончить. Он налил себе стакан и собрался уже заказать пиццу по телефону, когда в парадную дверь позвонили.
Маклин застыл на месте. Он никого не ждал. Если на то пошло, на работе мало кто знал его новый адрес. У него бывали только Ворчун и Макбрайд – и конечно, Эмма. Кровь прилила к его щекам от стыда, когда он подумал об Эмме. О том, как он поступает с ней. Его поведение вряд ли можно назвать жестоким, скорее уж – начисто лишенным отзывчивости, и он понятия не имел почему. Разве лишь потому, что Эмма была дружелюбна и жизнерадостна, и он, очевидно, нравился ей настолько, что она была готова мириться с его поведением. А он, наоборот, боялся снова с кем-то сблизиться.
В дверь позвонили еще раз, и он на какое-то мгновение подумал о том, чтобы затаиться и сделать вид, будто никого нет дома. Впрочем, идея довольно дурацкая. Свет из кухни падает широким прямоугольником прямо на подъездную дорожку, так что любому, приблизившемуся к двери, ясно – дома кто-то есть. И потом, вдруг это что-нибудь важное?