И спасти ей жизнь.
– Все это чушь, Маклин! – Дагвид снова тряхнул фотографией. – У тебя нет никаких доказательств, что она похищена. Все это лишь предположения. В конце концов, существует определенный порядок…
– Сэр, эээ… и сэр, – неожиданно перебила его Ричи. – У меня здесь кое-что важное.
Дагвид угрожающе развернулся в ее сторону:
– Что еще там у вас, сержант? Вы разве не видите – мы заняты?
– Я… Я хотела… Дело в том, что я проверяла кое-какую информацию по Андерсону. По распоряжению инспектора Маклина. И минуту назад получила список тех, кто посещал его в тюрьме «Питерхэд».
– И при чем здесь этот список? – рявкнул Дагвид.
– Дело в том, что в списке есть один человек, которого я никак не ожидала увидеть. И он посещал Андерсона раз в месяц в течение последних полутора лет.
– Кто? – Маклин попытался заглянуть в монитор за спиной Ричи.
– Сержант Джон Нидхэм, сэр.
– Ниди? – Дагвид был похож на заслуженного профессора, к которому с завиральной идеей заявился студент-первокурсник. – Девушка, вы тут недавно, да и то могли бы сами догадаться, что это чушь собачья! Сержант Нидхэм был в числе тех, кто арестовал Андерсона. Истинный столп правосудия на протяжении многих лет! И отец, и дед его служили в полиции. А вы, можно подумать, намекаете, что он – новый Рождественский маньяк, так, что ли?
– Сэр, я только хотела… – начала Ричи, но Дагвид не собирался ее слушать.
– Оказывается, замначальника полиции посоветовал мне взять это дело как нельзя вовремя. А то это уже не расследование, а балаган какой-то! Маклин, жду твоего доклада через час, а потом вместе со своей командой можешь садиться за старые дела Андерсона!
Маклин съездил бы начальнику по морде, если бы в этот момент в кармане не зазвонил телефон.
– Слушаю!
– Простите, сэр, это Макбрайд. Я просматривал записи, как вы велели. Кажется, кое-что нашел.
Маклин дал отбой и сунул телефон в карман.
– Боб, Ричи, быстро за мной!
Не успел он сделать и шага, как Дагвид схватил его за рукав:
– Куда это ты, черт тебя подери, собрался? Доклад через час, не забыл?
– Да пошел ты в жопу, мудак надутый! – Маклин стряхнул его руку и выбежал за дверь.
Дагвид остался стоять с раскрытым ртом посреди следственного отдела, а они втроем быстро шагали к комнате видеопросмотра. Ворчун старался не хихикать, но у него плохо получалось.
– Вы не погорячились, сэр? Я в том смысле, что он, безусловно, заслужил, но только говна теперь не оберешься.
– Знаешь, Боб, мне как-то уже наплевать. Захотят – пускай увольняют. Вряд ли на другой работе мне попадется такой же идиот. – В этот момент Маклин заметил в руке у сержанта мобильник. – Ты, кстати, как, дозвонился до Ниди?
– Не отвечает. Может, в аптеку вышел?
«Или насилует Эмму Бэйард». Боб этого не сказал, но выражение лица было достаточно красноречивым. Они дошли до затемненной комнаты и молча протиснулись внутрь.
– Вот, смотрите. – Макбрайд принялся нажимать кнопки, и на экране возникло изображение. – Внутренний двор управления вчера утром. Там две камеры, но с этой лучше видно.
Маклин, прищурившись, изучал не слишком качественное видео. На экране возник бледно-голубой «пежо» и в несколько резких движений кузнечиком заскочил на парковку. Из него выбралась маленькая темноволосая фигурка, открыла багажник, вытащила большую коробку, швырнула внутрь что-то поменьше, закрыла багажник, заковыляла к управлению и исчезла из поля зрения камеры.
– Я просмотрел следующие двенадцать часов. Конечно, на сильно ускоренной перемотке, но незаметно, чтобы она возвращалась к машине.
– Стюарт, мы это и так знаем. Зачем ты меня позвал?
– Подождите-ка минутку. – Макбрайд снова защелкал кнопками, и изображение сменило угол.
Теперь в поле зрения камеры был пандус, ведущий к складам в подвале, совсем рядом с хранилищем доказательств. Картинка была слишком темной, чтобы разобрать, открыты ли подвальные ворота, но через несколько секунд по пандусу задним ходом проехала большая легковая машина и исчезла внизу. Вскоре та же машина выехала наружу и устремилась прочь. Маклин бросил взгляд на показания таймера. Было пол-одиннадцатого утра.
– Это ведь машина Ниди?
– Сэр, есть еще кое-что, – добавил Макбрайд. – Я поспрашивал, не видел ли кто-нибудь его вчера. Судя по всему, никто, если не считать Глэдис из столовой, она столкнулась с ним рано утром, когда привезли продукты.
– Это не важно, мы точно знаем, что он был на работе. Вот его машина. – Маклин показал на экран.
Макбрайд нажал очередную кнопку. Снова возникла парковка, на ней – та самая большая машина, рядом кто-то стоял. Макбрайд увеличил изображение, фокусируясь на лице. Несмотря на плохое разрешение, было прекрасно видно – с лицом что-то не так.
– Мы-то думали, что у него грипп. А у него нос сломан и фонари вокруг глаз, как у панды.
60
– Вы на самом деле думаете, что это Ниди?
Сержант Ричи сидела рядом с Маклином, машина направлялась к южной части города. Спускающееся к холмам солнце било прямо в глаза, к тому же начинались вечерние пробки. Казалось, с утреннего разговора при свечах с отцом Энтоном прошло всего несколько часов, а вечер уже стремительно приближался. Маклин изнывал от невозможности ехать быстрее, прекрасно понимая при этом, что тише едешь – дальше будешь.
– Зараза, от Хилтона никогда не было пользы, но в этот раз сходится все, даже психологический портрет. – Маклин, проигнорировав возмущенный гудок, втиснулся перед замешкавшейся мамашей, везущей детишек из школы. Убрав одну руку с руля, он принялся загибать пальцы. – Одиночка, всю жизнь на него давил авторитет отца. Совсем зарос плесенью в своем хранилище, по большому счету давно уже мог бы получить повышение, но не прилагал к тому никаких усилий. Вообще, если бы один отморозок не ткнул ему в ногу битой бутылкой, оставался бы в следователях и дослужился бы как минимум до старшего инспектора. Состоял в бригаде по делу Рождественского маньяка дольше, чем кто-либо другой. Ну и, разумеется, имел прямой доступ к ключам от лавки Андерсона.
Ричи ухватилась за приборную доску, пытаясь удержаться, когда он резко вошел в поворот.
– Осторожней, сэр!
Маклин ударил по тормозам – впереди него такси перестроилось через полосу и встало у тротуара, из такси начал выбираться пожилой джентльмен. Маклин в очередной раз пожалел, что не смог разжиться патрульной машиной или хотя бы одной из детективных без опознавательных знаков – они тоже были оборудованы сиренами и мигалками, пусть и не такими заметными. Как всегда в нужный момент, все машины были поломаны или в разъездах, и выбирать пришлось между «альфой» и «пежо». Причем машину Эммы все-таки еще должны были осмотреть криминалисты.
Проезжая мимо чуть не стукнувшего его такси, Маклин переключился на вторую скорость – возмущенный рев форсированного итальянского мотора был лучше любого ругательства. Впереди возник просвет, и Маклин снова сосредоточился на том, чтобы ехать так быстро, как он только мог без совсем уж ненужного риска.
– Надеюсь, Стюарт дозвонился до дорожной полиции. Нам только не хватало, чтобы вас сейчас остановил патруль.
– На этом участке не бывает патрулей, тут везде автоматические камеры, – возразил Маклин. – А штрафы меня, честно говоря, сейчас мало волнуют. О черт, опять!
У перекрестка впереди образовалась пробка, и ему снова пришлось сбросить скорость.
– Вы сейчас очень похожи на Ворчуна, – рассмеялась Ричи. Маклин не ответил, и улыбка медленно сошла с ее лица. – Мы найдем ее, все будет в порядке, – добавила она.
– Вы были знакомы в Абердине? – Маклин не слишком хотел сейчас говорить об Эмме, но это лучше, чем молча таращиться на сотни неподвижных тормозных огней впереди. – У меня сложилось чувство, что между вами что-то было.
Ричи поерзала на сиденье. Пожалуй что, даже неловко поерзала.
– Мы несколько раз пересекались по работе.
– И всё? Почему вы тогда мрачнеете и замыкаетесь всякий раз, когда слышите ее имя? Мало того, и она что-то имеет против вас.
Ричи помолчала, как и он, глядя прямо перед собой, словно тоже желая всем обогнавшим их машинам куда-нибудь испариться. Когда она снова заговорила, ее голос звучал очень ровно:
– У нас были определенные разногласия. Причина – некий констебль.
– Причина – женского рода, но констебль был, я так понимаю, мужского?
– Как впоследствии обнаружили мы обе, он того не стоил. Этот засранец – уже инспектор, перевелся аж в Лондон. И ради перевода не останавливался вообще ни перед чем.
– То есть он давно в прошлом. Теперь-то вы кого не можете поделить?
Ричи снова не ответила, оставив Маклина размышлять над собственным вопросом, но в этот момент машины впереди тронулись. Поток медленно полз по узкому извилистому участку, потом Маклин свернул на Лоунхед, и пробка кончилась. Сколько времени прошло с тех пор, как они ехали этой же дорогой с сержантом Робертсоном? А ведь меньше месяца. Чувство же такое, что годы.
Штаб-квартира «Рэндольф Девелопментс», мимо которой они пронеслись, сияла огнями. Вокруг старинного каменного здания фабрики по-прежнему стояла техника, но большая часть строительных вагончиков уже исчезла. Маклин вспомнил, как Уильям Рэндольф показывал ему макеты, рассказывал о своих планах обустройства Эдинбурга и пригородов. Очевидно, и этот район вот-вот превратится в эксклюзивную застройку.
– Будьте добры, наберите-ка Макбрайда, – попросил Маклин, которому в голову пришла неожиданная мысль.
Ричи вытащила телефон:
– Что ему сказать?
– Спросите, поговорил ли он с тем профессором.
Ричи повторила в трубку его вопрос и озвучила ответ Макбрайда:
– Поговорил.
– Тогда спросите его… – Прищурившись, чтобы заходящее солнце не било в глаза, Маклин попытался разобрать надпись, вырезанную в камне над главным входом на фабрику. – Спросите, имело ли отношение к Гильдии место в Лоунхед, где сейчас кузнечные цеха «Макмерри».