– Кэссиди, – сказал он. – То, о чем ты сейчас говоришь, – это просто жизнь. Ничего не поделаешь, надо смириться с тем, что есть.
От отчаяния она была готова разрыдаться. Он не понимал.
– У тебя нет права на счастье, Кэссиди. Взгляни на меня, взгляни на мою жизнь. Я потерял жену, дочь, я работаю каждый день, чтобы добыть еды на стол, чтобы просто держаться на плаву. Это всегда было нелегко. Временами я голодал, не мог оплатить счета. Нельзя сидеть сложа руки и ждать, когда же свалится счастье. Ты должна решительно добиваться его, невзирая ни на что. Никто не подарит его просто так. Вот ты говоришь, что скучаешь по дому, по мне. Ты просто становишься старше. Думаешь, я не скучаю по твоей бабушке? Конечно скучаю. По каждому дню, каждому вдоху, каждому мгновению, что мы делили с ней на двоих. Но ты должна уметь отпустить, иначе тебя разъест изнутри. Оставь прошлое в прошлом.
– Я не хочу, – всхлипнула Кэсси.
– Никто не хочет. Но ты должна.
Пришла его очередь взять ее за руку. Его массивная ладонь накрыла ее ладонь, как огромная тяжелая ракушка.
– Даже если ты расскажешь мне то, что хочешь, даже если это изменит будущее, тебе все равно придется жить, Кэсси. Ты не сможешь вечно прятаться от тягот и неурядиц. Я знаю, ты любишь прятаться в книгах, и, возможно, здесь есть и моя вина, потому что мне нравится, когда ты рядом, – он тихо вздохнул. – Возможно, мне стоит заставлять тебя почаще выходить куда-нибудь, искать себе друзей.
– Нет, – возразила она. Такого ей хотелось меньше всего.
– Ты прячешься от реальности. Но это не значит жить. И ты это знаешь.
Она кивнула, хоть его слова и были ей неприятны.
– И что теперь? – спросил он после паузы.
– Не знаю, – призналась Кэсси.
Из нее будто выпустили воздух. С какой целью она искала этой встречи? Помогла ли эта встреча или сделала только хуже?
– Пожалуй, мне пора.
Дедушка на секунду задумался.
– А ты… Сможешь проделать это еще раз?
– Не знаю, – честно призналась она. – Прости, и правда трудно объяснить. Но… Я бы хотела вернуться. Я бы хотела снова тебя увидеть, если ты не против.
Он улыбнулся, словно первый луч рассвета пробил тяжелую ночную мглу.
– С чего мне быть против? Приходи в любое время, когда заблагорассудится.
– Была рада повидать тебя, – сказала Кэсси.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга в неловком молчании. Потом она спросила:
– Можно тебя обнять?
Вопрос, очевидно, его удивил.
– Ну пожалуйста, – взмолилась она.
– Конечно, Кэссиди. Конечно.
Они разом встали и обошли стол, чтобы обняться. Поначалу ощущалась неловкость, которая затем уступила место естественности, близости.
– Я скучаю по тебе, – проговорила она ему в плечо.
– Знаю, – ответил он ей на ухо.
Они разошлись – но он задержал ее на расстоянии вытянутой руки и обвел взглядом. Губы его тронула улыбка.
– Невероятно, – сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к Кэсси.
Дедушка отпустил ее, но разговор еще не завершился.
– Каково оно, будущее? – спросил он, растянув уголки рта в улыбке.
Она пожала плечами, не до конца понимая, как лучше ответить.
– Несильно отличается от настоящего. Просто… там нет тебя.
Его улыбка улетучилась.
– Прости, – добавила она, кляня себя за то, что могла причинить ему боль, и добавила: «Мне пора», хотя ей вовсе не хотелось уходить.
– Мне тоже пора, – произнес он, вдруг будто отвлекшись.
Он взял со стола телефон и книгу Стивена Кинга. Потом вытащил несколько купюр, оставил их рядом с остатками бургера и еще какое-то время глядел ей в глаза.
– Пожалуйста, Кэссиди, будь счастлива, ради меня.
Он положил руку ей на плечо, она кивнула.
– Возможно, когда-нибудь я снова тебя увижу, – сказал он.
И вышел из ресторана прямо под дождь.
Кэсси смотрела в окно, как он под проливным дождем бежит до своего пикапа и залезает внутрь, а потом несколько секунд просто сидит без движения, вперясь в одну точку перед собой. У него был вид человека, только что испытавшего шок. Затем он тряхнул головой, завел двигатель и задом выехал с парковки. Вывернув руль, он выскочил на дорогу, и ярко-красные пятна его задних фонарей постепенно исчезли в серой дымке.
Когда он ушел, на Кэсси нахлынули чувства. Она распахнула дверь и выбежала наружу. Она стояла посреди парковки, не обращая внимания на дождь, волосы вмиг промокли, вода стекала по спине. Подняв глаза, она увидела над головой небо – темно-серое, низкое, тяжелое.
– Ты что делаешь? – спросил подоспевший из ресторана Драммонд, щуря глаза от капель. – Льет как из ведра.
Кэсси его не замечала. Она брела по парковке в сторону растущих поодаль деревьев, совершенно не представляя, куда идет и зачем. Потом все же остановилась, пока не ушла слишком далеко, и рухнула на колени в лужу, забрызгав джинсы. Она ревела, выла прямо в серость дня, обезумевшая, обескровленная от того, что вновь потеряла дедушку – ей было нужно выпустить это из себя. А дождь все бил и бил, словно вместе с ней рыдал целый мир.
О чем забыла Иззи
Иззи с дивана следила, как человек подошел к окну и посмотрел вниз на улицу. Она бросила быстрый взгляд на открытую дверь в прихожую.
– Не успеешь, – не поворачивая головы, произнес он.
Она думала не о побеге. Ей хотелось выяснить, что стало с теми двумя детективами.
– Вы их убили? – спросила она и тут же поразилась, как спокойно прозвучали у нее эти слова.
– Да, – обернулся он. – Всадил по пуле в голову.
– Вы кто? – спросила она.
– Меня зовут доктор Хьюго Барбари. Мы встречались вчера вечером.
О прошлом вечере и о встрече с этим человеком воспоминаний у Иззи не сохранилось.
– А в какой области вы доктор? – спросила она; не то чтобы ей было интересно, она просто пыталась его разговорить.
– Ну, я ненастоящий доктор. То есть я посещал медицинское училище. Но не окончил, потому что было ужасно скучно. Я просто называю себя доктором. Однако я всегда интересовался, что делает людей такими, какие они есть. Мне всегда казалось, оно скрывается там, среди всех этих влажных красных штук внутри нас.
Он похлопал себя по животу.
У него акцент, подумала Иззи, и довольно необычный. Он говорит на английском как на родном, однако гласные звучат как-то неправильно.
– Это имеет отношение к Кэсси? – спросила Иззи.
Мужчина приподнял голову, словно ему вдруг стало любопытно, почему Иззи задала этот вопрос.
– Моя соседка по квартире, – пояснила Иззи.
– А что с ней?
– Ее нет. Я не знаю, где она, – ответила Иззи.
Она не понимала, зачем рассказывает ему все это.
– Я хочу знать, где Книга дверей, – сказал человек.
– Где что?
Он неспешно приблизился и повторил:
– Я хочу знать, где Книга дверей.
Он навис над сидящей на диване Иззи.
– Понятия не имею, о чем вы.
В Иззи, как в кастрюле на плите, закипала паника. Она пыталась сохранять спокойствие, однако понятия не имела, кто этот человек и что он собирается делать.
– Пожалуйста, не убивайте меня, – взмолилась она и тут же возненавидела себя за жалостливый тон.
– Я не хочу тебя убивать, – ответил Барбари. – То есть мне бы это понравилось, уж будь уверена. Но, похоже, это не в моих интересах. Ты ценный актив. Когда я найду твою соседку, она захочет увидеть тебя живой, и ты станешь моим козырем. А умрешь – козыря не будет.
Иззи впитывала его слова, выискивая в них хоть крупицу надежды. Сердце, словно боксер, било ее изнутри по ребрам. Из глубины всплыли воспоминания, как она всегда нервничала перед важными прослушиваниями и как умела подавить нервозность, не выдать своей неуверенности. Этот навык был сейчас очень кстати, чтобы не показывать своих переживаний.
– Однако мне не так уж важно, будешь ты целая или нет, – продолжал мужчина. – Если ты лишишься пальца, конечности, глаз…
Называя части тела, он небрежно указывал на них.
– В твоих же интересах, чтобы я остался доволен.
Внутри она вся сжалась, словно приготовилась уклониться от удара.
– Я ничего не знаю. – Иззи сжала лежавшие на коленях ладони. – Честное слово.
Мужчина медленно кивнул.
– Верю. Мне нужно узнать то, о чем ты забыла.
– Не понимаю. – Иззи с трудом выдавила улыбку. – Я очень хочу вам помочь. Я не хочу умирать, но не могу рассказать то, чего не знаю.
Мужчина вздохнул. Казалось, он слегка раздражен, как покупатель, который обнаружил, что в магазине нет нужного ему товара.
– Я должен узнать то, о чем ты забыла, но, если ты не вспомнишь, я помогу.
– Как я вспомню то, чего не могу вспомнить? – в панике залепетала она. – Я не могу вспомнить!
Он поставил на пол сумку и достал оттуда небольшую книжицу. Обложка представляла собой безумную смесь из фиолетовых и зеленых фигур, словно кто-то попытался нарисовать мигрень.
– Вот что поможет, – сказал он.
– Что это? – спросила она.
– Возьми.
Он протянул книгу ей.
Иззи взглянула на нее, потом на бесстрастное лицо мужчины, потом снова на книгу.
– Что это? – насторожилась она.
– Возьми ее в руки, – приказал мужчина; он говорил медленно, словно пытался донести нечто элементарное до кого-то очень тупого. Потом отодвинул полу пальто, демонстрируя кобуру с пистолетом. – Или я прострелю тебе сустав.
Иззи взяла книгу; в тот же миг ей заломило костяшки пальцев, и ломота эта не стихала, а, напротив, понемногу нарастала, медленно перемалывая кости.
– Ой! – воскликнула она, опуская глаза на книгу.
Увиденное показалось ей какой-то бессмыслицей. Книга, а точнее воздух вокруг нее, пульсировал, от рук как будто исходил ярко-красный, зеленый и фиолетовый свет. Иззи представила себя диковинным существом из глубин океана, которое переливается в воде разными цветами, но эта мысль тут же улетучилась, потому что книга становилась все тяжелее и горячее, а боль пульсировала внутри Иззи в такт с огоньками.