Чуть позже, когда они возвращались на машине в Антофагасту, Азаки, отвернувшись, сидел на пассажирском месте и пялился в темноту.
– Это было глупо? – спросил он, зная, что Лунд не ответит. – Я просто устал водить людей за нос. Позволять им надеяться, мечтать. Ладно бы нашли что-нибудь, хоть раз бы оно того стоило.
Лунд не считал поступок Азаки глупым, но никак не отреагировал на вопрос. Просто продолжал вести машину. Вот его работа. Вести машину, охранять, ждать, наблюдать и делать, что просят. Так он и жил с Азаки: разъезжал по миру, останавливался в прекрасных отелях, выполнял поручения. Прошло почти девять месяцев с того дня, как Лунд спас Азаки от компании пьяных мужиков в одном из баров Сан-Франциско, где работал вышибалой и иногда, по совместительству, барменом. Там он оказался после пятнадцати лет странствий из одного южного штата в другой, за время которых чем только ни занимался: был разнорабочим, рыл бассейны, трудился садовником, часто – вышибалой, однажды – телохранителем, и уже не помнил сколько раз – барменом. Эти простые и нетребовательные занятия легко давались людям его комплекции и склада характера. Вырос он в маленьком городке на северо-востоке Канады и, покинув его, нигде не задерживался надолго, уезжая, как только место надоедало. Ему было довольно еды и крыши над головой, и он был счастлив вести такую непритязательную жизнь.
А затем в баре Сан-Франциско пьяный Азаки обчистил в покер троих мужчин, которые явно не ожидали, что их оставит без штанов какой-то «мелкий надравшийся япошка». Лунд наблюдал, как добродушные подколки перерастали в недовольство и прямую агрессию, – он вмешался ровно в тот момент, когда товарищи Азаки были готовы его отделать. Лунд с ними не согласился, им это не понравилось, и тогда уже он по очереди отделал каждого из них. После того, как Лунд с ними разобрался, Азаки предложил ему работу.
– Я только что потерял телохранителя, – сказал он. И издал лающий смешок. – Согласен, не лучшее время для драки в баре. Я буду хорошо платить. Тебе просто нужно ездить со мной в качестве моего телохранителя.
И Лунд поехал с этим человеком; отчасти потому, что ему наскучил Сан-Франциско, но главным образом потому, что, наблюдая за игрой, заметил, как Азаки одним взглядом поменял свои карты на другие, получше, черви на пики, двойки-десятки на картинки. Лунд был потрясен, и этот человек его заинтересовал.
Почти два месяца они путешествовали: от Сан-Франциско вверх по побережью, затем вглубь до Чикаго и снова на юг, вдоль Миссисипи. С Азаки было легко: требовал он мало, разговаривал редко. Спустя некоторое время он рассказал Лунду о себе. Американец в третьем поколении с японскими корнями и полнейшее разочарование для своей семьи.
– Они хотели, чтобы я встречался с девушками, женился, стал доктором или инженером. Сплошные клише, да? А получилось, что я с девушками не встречаюсь, одинок и люблю искусство. Всегда хотел заниматься творчеством, как прадедушка.
Прадедушка Азаки в середине двадцатого века был знаменитым карточным фокусником. Азаки в юности подробно исследовал его биографию и, продолжая для вида учиться в колледже на врача, наравне с изобразительными искусствами и музыкой осваивал мастерство иллюзионизма. Именно поиск редких книг в этой области и привел его к Книге иллюзий. Лунд знал об этом, потому что Азаки сам однажды раскрыл ему правду, когда они допоздна выпивали вместе в Мемфисе. От алкоголя у Азаки развязывался язык.
– Вот она, – сказал он, показывая Лунду маленькую черную книжицу.
Переплет, покрытый тонким золотым узором, напоминал дорогую колоду карт.
– В этой книге – весь я, – сонно проговорил Азаки. – Она волшебная, друг мой Хьелмер Лунд. В мире много таких волшебных книг. Я точно знаю. Сам видел. У меня были друзья с книгами вроде моей.
Азаки на мгновение взгрустнул, а затем его лицо просияло. Он протянул книгу Лунду, предлагая взглянуть. Лунд пролистал ее, но обнаружил лишь каракули, наброски лиц, мест и предметов.
– Там рисунки, – сказал Лунд.
Азаки кивнул.
– Это иллюзии, которые рождает книга. Когда я что-то создаю, оно появляется в книге в виде рисунка. Давай покажу, на что она способна! – предложил он. – Я беру книгу и воображаю то, что хочу увидеть. Я могу заставить тебя увидеть все, что мне вздумается.
Лунд наблюдал, как Азаки взял книгу в руку. Появились огоньки, вокруг книги заплясал разноцветный вихрь. У Лунда отвисла челюсть: впервые в жизни он был действительно потрясен.
– Смотри. – Азаки кивнул на пустую тарелку Лунда, на которой вновь лежала еда.
Лунд потрогал – на ощупь еда была как настоящая. И выглядела как настоящая.
– Она не пахнет, – сказал он.
– Это иллюзия, – ответил Азаки и улыбнулся, распираемый гордостью.
Потом Азаки расслабился, положил книгу на стол, и вихрь огоньков исчез, словно кто-то взял и выключил свет, а тарелка Лунда вновь опустела.
– Взгляни-ка, – сказал Азаки, открывая книгу.
Он пролистал несколько страниц и, найдя, что искал, повернул книгу к Лунду – там был грубый набросок тарелки с едой, которую Лунд только что видел, трогал и нюхал.
– Охренительно, правда?
Лунд лишь кивнул в ответ: это было охренительно, по-другому не назовешь.
Он не знал, зачем Азаки раскрыл ему свой секрет, но предположил, что тот считает его дурачком. Лунд к такому привык. Сначала все подмечали его рост, потом – неразговорчивость и в итоге решали, что он тупой. Лунду нравилось, что его недооценивают, и как бы ему ни был симпатичен Азаки со своей непринужденностью, у Лунда не возникало ни малейшего желания его разубеждать.
Когда они вернулись в гостиницу около порта Антофагасты, Азаки заявил, что пойдет выпить в бар один. Лунд понял намек и поднялся в свой полулюкс на верхнем этаже. Взял в минибаре пиво и встал у окна: ему нравился вид на порт. Нравилось наблюдать, как кипит работа и снуют люди.
Лунд отхлебнул пива и задумался об Азаки. Внутри тот был мягким и добрым. Лунд не считал это недостатком – именно по этой причине он, в общем-то, столько времени с ним и путешествовал.
Азаки вернулся в номер раньше, чем ожидал Лунд: прошло чуть больше часа. Достал из минибара пиво и, следуя примеру Лунда, уселся на один из диванов.
– Пора нам вернуться в США, – заявил Азаки. – Полетим в Нью-Йорк.
Лунд посмотрел на него. Во взгляде Азаки читалось, что мыслями он далеко. Такое бывало раньше, когда он грустил или выпивал, или же грустил и выпивал одновременно.
– Хорошо, – ответил Лунд.
Он был не против. В Нью-Йорке он бывал лишь раз, очень давно. И с удовольствием вернулся бы туда.
После нескольких бутылок пива они развалились на диванах – каждый в своем углу, – и Лунд попросил: «Покажи».
Азаки театрально вздохнул, но Лунд знал: тот любит демонстрировать свое мастерство.
– Так и быть, – согласился Азаки.
Он взял Книгу иллюзий и на мгновение закрыл глаза. Книга засияла разноцветными красками, а затем вся комната озарилась светом и с потолка на них обрушился водопад радужных искр. Лунд, откинувшись, созерцал иллюзию, постепенно проваливаясь в сон.
– Наслаждайся, – проговорил Азаки. – Завтра нас ждет новое приключение.
Лунд поднял бутылку, отвечая на тост, и снова повернулся к огням.
Он не верил, что на следующий день они с Азаки что-нибудь найдут. Они ничего не нашли за все девять месяцев путешествий, но Лунд будет рад отправиться в путь, рад узнать как можно больше о неведомом мире волшебных книг.
Квартира мистера Уэббера и расследование Иззи
Наутро после почти бессонной, но полной впечатлений ночи Кэсси прихватила Книгу дверей и отправилась на поиски ответов.
Начала она с дома мистера Уэббера – четырехэтажного кирпичного здания на Восточной девяносто четвертой улице, фасад которого расчертил черный зигзаг пожарной лестницы, укрытой толстым слоем снега. Кэсси подергала входную дверь, но та была заперта. Тогда Кэсси вспомнила про Книгу, нащупала ее в кармане, представила, как открывает дверь и проходит внутрь, затем вновь потянула за ручку – без толку.
– Ну почему? – с досадой воскликнула она, выпуская в воздух облачко пара.
Она удостоверилась, что поблизости никого нет, и, вытащив книгу, предприняла еще одну попытку: дождалась радужной ауры и дернула за ручку. Дверь дома мистера Уэббера по-прежнему не поддавалась.
– Что я делаю не так?
Она застыла в раздумьях. Все путешествия накануне начинались с незапертых дверей – в квартире, на террасе отеля. Дверь же мистера Уэббера была закрыта, и в этом – единственное отличие. Если Кэсси не смогла бы войти в нее без Книги дверей, то почему с книгой должно получиться?
– Нельзя открыть закрытую дверь, – заключила она.
Книга дверей могла превратить одну дверь в другую, только если первая не заперта.
– Хм, – произнесла Кэсси, осмысливая этот факт. Звучало правдоподобно. Чтобы пройти в закрытую дверь, нужно найти открытую. Гипотезу стоило проверить.
Она вернулась на Вторую авеню и, весело насвистывая, стала разглядывать дома на обеих сторонах улицы. На глаза ей попался обнесенный строительными лесами вход в «Ситибанк». Обычная квадратная комната с пятью банкоматами без сотрудников.
– То, что надо, – пробормотала Кэсси.
Одной рукой она взялась за Книгу дверей в кармане, а другой – за ручку двери. Вспомнила дверь в доме мистера Уэббера, как она выглядит, какова на ощупь. Холодный металл, закрытый замок. Вспомнила, прочувствовала все до мельчайших деталей, и книга начала изменяться, твердеть. Кэсси увидела у себя в кармане искорки, будто кто-то запустил фейерверк в пещере, и с улыбкой потянула дверь на себя. Вот только вошла она не в банк, а в подъезд дома мистера Уэббера кварталом южнее, за углом. Вокруг все стихло, нос вдыхал лишь тепло и запах дерева.
– Круто, – пробормотала Кэсси, захлопнув дверь, за которой осталась Вторая авеню.
Только сейчас она поняла, как сильно переживала, что дверь с улицы заперта и магия может больше не сработать.