Книга дворцовых интриг. Евнухи у кормила власти в Китае — страница 12 из 23

«Евнух-дракон» начал свои действия с того, что приказал кастрировать монахов, а затем сварить их гениталии и накормить ими монахинь. Затем, согласно историческим хроникам, груди у полных монахинь отсекли и сварили, чтобы скормить их тем из монахов, кто выжил после кастрации. Затем их подвергли пыткам, известным под названием «ясные глаза» (на глаза накладывали мешочки с негашеной известью), «раздавливание пальцев» (между пальцами рук вкладывали палочки, а затем туго стягивали шнуром) и «змея с горячей водой» (обнаженные тела обертывали металлическими трубками в виде змей, а затем в широко раскрытые пасти этих «металлических змей» вливали крутой кипяток). В заключение операции по борьбе с буддистами Гао Лиши приказал загнать оставшихся в живых подследственных в узкое ущелье, где их развязали, после чего последовал приказ конным гвардейцам дворцовой стражи насмерть затоптать их лошадьми.

Система пыток в Китае сложилась издревле, отрабатывалась и усложнялась веками и прославилась изощренным мучительством. В основе пыточной системы лежал принцип соответствия наказания преступлению. Помимо методов немедленного физического воздействия (ворам, схваченным на месте преступления, отрубали руки, скрывавшимся от властей беглецам мечом перерубали подколенные сухожилия), пытка должна была заставить жертву осознать порочность своих действий и во всеуслышание заявить об этом. Публичное унижение было важной частью общего наказания; известно, как китаец боялся «потерять лицо», что уже само по себе причиняло жертвам немалые страдания. Примером, наглядно иллюстрирующим продуманность пыток, которые должны были заставлять преступника страдать и физически, и морально, является ношение канги (шейной колодки, род воротника из двух досок с полукруглыми вырезами для шеи; доски эти скрепляются вместе болтами или цепями. Длина досок от 60 до 80 см, а толщина — приблизительно два пальца). Срок ношения канги длился от одного до трех месяцев. «Само по себе наказание это было бы не так ужасно, несмотря даже на тяжесть канги, весившей от пятнадцати до двадцати килограммов, — писал Гессе, — если бы преступник не был обречен носить эту колодку, не снимая ни днем, ни ночью; в канге человеку нельзя прилечь, и он принужден спать стоя или сидя; он не имеет возможности поднести рук ко рту, и если не умирает с голоду, то лишь благодаря сострадательности друзей и прохожих, которые кормят его. На бумажках, налепленных на кангах, обозначается имя преступника, род его проступка и сроки наказания». Канги надевались на растратчиков, заядлых игроков, несостоятельных должников и прочих провинившихся; чаще всего такому наказанию подвергались мужчины, но бывало, что оно применялось и к женщинам. В тюрьму таких преступников не сажали, им разрешалось вернуться к обычной жизни либо предписывалось по столько-то часов в день стоять в людном месте.

Евнухи осуществляли пытки с поистине дьявольской энергией и изощренностью. Это в особенности касалось порки и битья батогами, которые проводились обычно при большом стечении народа. Человек мог быть подвергнут публичной экзекуции только по приговору судебного чиновника, однако дворцовые евнухи, а также тюремщики и мелкие чиновники нередко устраивали подобные публичные зрелища на рыночных площадях по своему произволу, не опасаясь наказания за превышение полномочий.

Довольно широко практиковались в Китае такие пытки, как защемление рук и ног в тиски, или когда обвиняемого ставят на колени на железные цепи либо битое стекло, смешанное с солью.


Наказание «длинной палкой». Из альбома XIX в.


Известно, что издревле в Поднебесной существовало несколько традиционных видов смертной казни, причем роль палачей, как правило, выполняли евнухи. Самым продолжительным, жестоким и изощренным было «разрезание на мелкие куски». Начиналось оно с макушки, затем следовали брови, щеки, шея, руки и грудь, причем надрезы делали таким образом, чтобы на теле жертвы оставались свисающие вниз полоски плоти. Когда осужденный был на грани потери сознания, палач вонзал меч ему в живот, а затем, схватив за волосы, отрубал голову. Этот способ казни рекомендовалось применять в отношении женщин, «виновных в осквернении своего тела прелюбодеянием».


Одна из традиционных разновидностей смертной казни называлась «разрезание на мелкие куски». Из альбома XIX в.


Наименее жестокой казнью было простое обезглавливание двуручным мечом, которое, однако считалось весьма позорным, поскольку означало предание тела земле без головы (которую обычно оставляли на всеобщее обозрение) или с головой, отделенной от тела. В этом случае жертва не могла рассчитывать на обычную погребальную церемонию и, естественно, — на воссоединение со своими славными предками, ибо тогда «тело не достигало бы того света в том виде, в каком оно появилось на этом» (вспомните, как евнухи по этой же причине хранили свою «драгоценность»). Наименее позорной разновидностью публичной казни было удушение. Приговоренного привязывали к вертикальной стойке креста и пропускали веревку через отверстие в перекрестии. Из веревки делали петлю, которой перехватывали горло жертве; затем палач, стоявший позади креста, тянул веревку за концы вниз. Следующий вид казни, считавшийся проявлением благосклонности к жертве и даже оказанием ей чести, заключался в том, что приговоренный получал шелковый шнурок от Сына Неба, что означало повеление стать самому себе палачом.


Отсечение головы. Из альбома XIX в.


Одним из самых легких и применяемых за многие проступки наказаний было избиение палками. Однажды император Уцзун (1506–1521) намеревался совершить увеселительную поездку в Южный Китай. 107 придворных попробовали убедить его не ездить, он был этим недоволен и приговорил их к пяти суткам стояния на коленях перед Южными воротами дворца, а затем к 30 палочным ударам. Кто и после этого остался при своем мнении, получал еще по 40–50 ударов. Всего «придворными батогами» было наказано 146 человек, 11 из них скончались.

Шицзун (1522–1566), бывший до вступления на престол удельным князем, пожелал, чтобы его отцу при жизни воздавали такие же почести, как предкам императоров. Тех, кто его от этого отговаривал, он повелел наказать «придворными батогами»; 19 из них умерли.

В использовании службы сыска император Чэнцзу следовал богатым традициям, накопленным во времена Чжу Юаньчжана. Усиление роли евнухов при дворе в годы царствования Чэнцзу некоторые исследователи не без оснований связывают с той поддержкой, которую евнухи оказали новому императору во время войны 1399–1402 гг. Одной из характерных черт царствования Чэнцзу было то, что именно при этом императоре началось столь заметное во всей последующей истории династии Мин широкое использование дворцовых евнухов на «недворцовой» службе. Они получили широкий доступ во многие важные сферы внутренней и внешней политики. Скопцы стали получать посты военных наместников в различных провинциях страны, их использовали как специальных уполномоченных двора при выполнении поручений на местах и т. д., и т. п.

Не следует забывать, что при этом евнухи продолжали оставаться главным обслуживающим персоналом в Запретном городе, ведая казной, церемониалом и регалиями, государственными печатями, дворцовыми складами, кухней и снабжением и т. п.

Именно в минскую эпоху был создан институт евнухов-телохранителей, фактически подменивший дворцовую стражу. Гвардейцы, которые раньше охраняли дворец и императора с его семьей, были в те годы вообще выведены за пределы дворца, либо поставлены под начало евнухов. Офицеры гвардии по приказу евнухов производили аресты и содержали под стражей подозреваемых в нелояльности чиновников.

Опираясь на китайские источники, американский синолог Ч.О. Хакер так объяснял пристрастие императоров к евнухам:

1. Евнухи не были обременены личными делами, так как у них не могло быть наследников;

2. Евнухи не были ставленниками знати и целиком зависели от воли императора;

3. В силу своего положения они были мало связаны общепринятыми морально-этическими ограничениями;

4. Завися от воли императора, они не могли противостоять ему;

5. В отличие от прочих сановников, евнухи имели доступ к императору в любое время и поэтому лучше всего подходили для исполнения срочных дел и посреднических поручений.

На будущих Сынов Неба евнухи оказывали такое большое влияние еще и потому, что тот или иной император еще в грудном возрасте забирался от матери и воспитывался именно евнухами. Евнухи учили его ходить, говорить, выполнять определенные церемонии, они его кормили, занимались его туалетом и образованием, знали все слабые места будущего императора, его характер, взгляды и помыслы, наконец, евнухи нередко развращали будущего императора. Евнухи могли также оказывать на императора влияние через его жену, наложниц и т. д.


Как становились евнухами

Кого и как набирали в евнухи? Как правило, бедные родители, не имевшие средств к существованию, продавали своих сыновей, которых кастрировали для службы при дворе. Для бедных людей низкого происхождения это был один из немногих путей к вершинам власти. Ведь как гласила китайская поговорка, «лучше быть евнухом в столице, чем императором в Ичжоу». Бывали случаи, когда маленьких мальчиков выкрадывали у родителей и затем за деньги продавали в евнухи. Евнухов подбирали и из сыновей казненных преступников. По имеющимся данным, при последней династии Цин на императорский двор ежегодно поставляли до 40 кастрированных мальчиков. Для китайцев это был один из самых надежных способов получить службу при дворе, а потом, возможно, оказаться у кормила власти. При маньчжурах в евнухи брали только детей китайской национальности (характерно, что в Турции евнухами не имели права быть турки, так как по религиозным соображениям мусульман запрещалось кастрировать), чтобы не нанести урон господствующему клану. Если в Персии или Турции евнухи могли поступить на службу ко всякому, кто мог им платить, то в Китае услугами евнухов имели право пользоваться только император и члены его семьи.