В «Заметках о цинском дворе», которые написала фрейлина вдовствующей императрицы Цыси Юй Жунлин (дочь полуамериканки и маньчжурского сановника Юй Гэна, служившего посланником Китая в Японии, а затем во Франции в 1895–1903 гг.), говорится: «Евнухи большей частью выходили из бедных семей и попадали во дворец не от хорошей жизни. Мальчиков на эту роль по традиции выбирали в основном из области Хэцзянь провинции Хэбэй. Во дворце их делали учениками старых евнухов и платили им небольшое жалованье. Заслуженные евнухи часто имели собственные дома (иногда весьма богатые), слуг, лошадей, экипажи. Порой они усыновляли детей, но обязательно из своего рода».
В 1964 г. 15 евнухов были приглашены на собеседование в Пекин, чтобы записать их рассказы о прошлом. В ходе этих бесед подтвердилось, что евнухов действительно набирали не изо всех районов: из нескольких уездов провинции Хэбэй, нескольких уездов в окрестностях Пекина и отдельных районов Шаньдуна. Однако известно, что в танское время многих мальчиков брали в евнухи из провинций Фуцзянь и Гуандун (к примеру, известный танский евнух Гао Лиши был родом из Фучжоу). Правда, случалось, что евнухами становились жители других провинций и районов страны и даже ближайшего зарубежья. Но чаще всего ими становились северяне. В истории Китая известны случаи, когда южане выражали резкое недовольство этим фактом.
Как сообщал В.В. Корсаков, еще в начале XX в. император Поднебесной мог иметь до 3 тыс. евнухов, принцы и принцессы — до 30 евнухов каждый, младшие дети императора и племянники — до 20, их двоюродные братья — до 10. В древности евнухов доставляли императору вассальные правители, которые были обязаны каждые пять лет предоставлять по 8 евнухов, за что им выплачивалось приличное вознаграждение.
Имеются материалы, в которых говорится, что евнухи не все были кастратами. К тому же те методы оскопления, которые применялись в Китае, не всегда подавляли эротическую потребность, так что в итоге она нередко проявлялась в извращенных формах.
По давней китайской традиции считается, что у мужчин половое созревание происходит по восьмигодичным циклам: с 8 до 16 лет — первый цикл, с 16 до 24 — второй. Если операцию кастрации делали мальчику в возрасте до 8 лет, то в период физического созревания, при условии, что организм у него сильный и здоровый, и при хорошем питании половые функции могли восстановиться. Не случайно в цинскую эпоху при императорском дворе был принят указ — в твердо установленные сроки осуществлять проверку крайней плоти евнухов: один раз в три года осуществлять «малую проверку», раз в пять лет — «большую». Описаны случаи, когда некоторые императоры приказывали в качестве меры предосторожности производить дополнительную хирургическую обработку ранее прооперированных гениталий.
Так случилось, к примеру, с главным евнухом Вэем. Он был настолько уверен в своем влиянии на императора Цяньлуна, что стал демонстративно игнорировать главного министра двора. Министр какое-то время ничего не мог с этим поделать, но затем ему в голову пришла идея, с помощью которой он мог бы вывести из равновесия даже такого терпимого правителя, каким был Цяньлун. Он сообщил императору о том, что, по слухам, у его евнухов вновь отрастают отсеченные гениталии и что они засматриваются на императорских наложниц. Сына Неба это встревожило, и он приказал главному министру провести расследование. Последний, озабоченный главным образом восстановлением своей власти, доложил императору, что слух этот не лишен оснований. Сын Неба согласился с предложением главного министра принять необходимые меры на сей счет, и главный евнух Вэй оказался в числе тех, кому сделали повторную операцию.
Если кастрация совершалась уже в зрелом возрасте, евнух по-прежнему испытывал половое влечение. Это было связано с ощущениями, уже запечатленными в мозгу человека, познавшего сексуальное желание. Некоторые при этом имели богатый опыт сексуальных отношений. Сэр Ричард Бэртон (1821–1890) рассказывал, как во время одного из своих путешествий познакомился с женой евнуха. Та поведала ему о мучениях своего мужа. В те моменты, когда муж-евнух исступленно пытался достичь оргазма (который, возможно, представлял собой вторичное мочеиспускание), ей приходилось держать перед собой подушку, которую он мог кусать, ибо в противном случае пострадали бы ее плечи, щеки и грудь.
Императорская фаворитка Дуанькан с евнухами (конец XIX в.).
Многие евнухи, оскопленные после достижения зрелости, испытывали жестокие муки из-за невозможности продолжения сексуальных отношений. Монтескье так описал в изданных в 1721 г. «Персидских письмах» мучения главного евнуха: «Я поступил в сераль, где все внушало мне сожаление о моей утрате: ежеминутно я ощущал волнение чувств; тысячи природных красот раскрывались предо мною, казалось, только для того, чтобы повергнуть меня в отчаяние. К довершению несчастья у меня перед глазами всегда был счастливец. В эти годы смятения всякий раз, как я сопровождал женщину к ложу моего господина, всякий раз, как я раздевал ее, я возвращался к себе с яростью в сердце и со страшной безнадежностью в душе… Помню, как однажды, сажая женщину в ванну, я почувствовал такое возбуждение, что разум мой помутился и я осмелился коснуться рукой некоторого срамного места. Придя в себя, я подумал, что настал мой последний день. Однако мне посчастливилось, и я избежал жесточайшего наказания. Но красавица, ставшая свидетельницей моей слабости, дорого продала мне свое молчание: я совершенно утратил власть над нею, и она стала вынуждать меня к таким поблажкам, которые тысячи раз подвергали мою жизнь опасности».
А вот отрывок из китайских хроник XIII в.: «В области зарубцевавшейся раны евнух испытывает жгучие, сводящие с ума эротические ощущения. Кажется, что кровеносные сосуды вот-вот лопнут, и при этом он знает, что облегчения не будет».
Евнух Ху Юней, живший в эпоху Мин, так передавал в стихах свое состояние во сне:
Мне снилось, будто я — в раю,
Где вновь я стал мужчиной и познал
Восторги, что нам дарит Инь.
Проснувшись же, я понял: это было
Видение, которое могу я лицезреть,
Но не могу обнять.
Мне жизнь доступна
Лишь в сновиденьях да еще, быть может,
В том долгом сне, что мне подарит Смерть.
В 1792 г. специальным императорским указом запрещалось использовать при дворе евнухов, которых оскопили после 17-летнего возраста. Особенно при императорском дворе ценились маленькие мальчики, ставшие евнухами лет с пяти. Их называли «непорочными» и использовали для развлечения придворных дам, которым они прислуживали. 10-15-летних мальчиков именовали уже просто «маленькими евнухами» и использовали для исполнения различных обязанностей по дому. Старых евнухов назначали в услужение к пожилым и престарелым дамам.
Евнухи среднего возраста внешне мало чем отличались от обычных китайцев, хотя имелся и «классический» тип скопца. Если евнух был оскоплен юным, обычно он становился дородным, с дряблыми мышцами. Голос его сохранял женский тембр, так что в темноте было не отличить, кто говорит, юноша или девушка. Оскопленные после 20 лет быстро теряли волосяной покров, а голос у них становился крикливым и неприятным. Старели евнухи очень рано, и в 40 лет казались уже 60-летними стариками. По характеру они были скорее общительны и веселы, чем угрюмы. Многие из них любили различные развлечения, животных, особенно собак. И почти все были завзятыми курильщиками опиума.
Влечение взрослых евнухов к женщинам иногда принимало болезненные и извращенные формы. Некоторые кастраты всюду преследовали молоденьких девушек, валили их наземь, терлись о них, кусали и царапали. Вымещая на беззащитных жертвах свою обиду за физическую и сексуальную неполноценность, евнухи порой избивали и истязали женщин, кололи ножом, немилосердно хлестали плетьми. Оставшиеся после таких экзекуций на теле девушек шрамы и ссадины вызывали у несчастных душевную боль — то была печать позора.
В эпохи Мин и Цин, помимо существования при императорском дворе специального ведомства (при Цинах это была палата Шэньсинсы — своего рода Департамент внутренних дел), отвечавшего за оскопление будущих дворцовых служителей, в Пекине, например, были хорошо известны местные специалисты по оскоплению, которые очень держались за свое ремесло, передаваемое по наследству от одного члена семьи к другому. Самыми известными в Пекине были две семьи, одну звали Би У («Пять закончить» или «Пять полностью»), а вторую Сяодао Лю («Лю» — маленький нож), которые жили неподалеку от императорского дворца. Их ремесло было наследственным, а орудия труда мало чем отличались от древних. Перед операцией они прокаливали нож на огне, чтобы уничтожить «яд». Фатальный исход случался довольно редко: смертность в результате операции составляла 3–6 %.
Нередко мальчиков оскопляли домашними средствами, не прибегая к помощи специалистов и казенных ведомств. Об оскоплении сообщалось уездному начальству, чтобы имя мальчика было занесено в список кандидатов на службу в императорском дворце. Между прочим, в «Старой летописи эпохи Тан» есть запись о запрещении «оскопления частным образом, домашними средствами» ввиду нередкой гибели кастрированных.
Чтобы наглядно представить себе, как оскопляли маленьких мальчиков, приведем пример из биографии одного из последних евнухов императорского двора.
Сунь Яотин, имевший до совершеннолетия имя Люцзинь, родился в 30-й день одиннадцатого месяца в 28-й год правления Гуансюя (29 декабря 1902 г.) в деревне Сишуантан уезда Цзинхай недалеко от Тяньцзиня, в крестьянской семье. Несколько лет он ходил в школу. Его отец, дважды пострадавший от тяжбы с местным мироедом и доведенный до крайности, решил во что бы то ни стало расплатиться с ним. Пусть мой сын, решил он, попадет в императорский дворец хотя бы евнухом и отомстит за семью. После этого по решению отца восьмилетнего мальчика оскопили.