Месяца марта 20-го, индикта 5-го, под председательством Евстратия, святейшего нашего владыки и вселенского патриарха, в катихумениях[610] пред часовней Св. Алексея[611], в присутствии боголюбезнейших митрополитов Фефила Ираклийского и проедра, Михаила Никомидийского и протопроедра, Иоанна Мокисийского[612], Никифора Адрианопольского, Льва Камахийского[613], Анфима Келцинского, Никиты Керасунтского, Иоанна Евханийского, Христофора Дристхарского, Евстратия Христианопольского, и ректора, и архиепископов – Врисса, Фулл, Руссия, Деркон, – прочитан августейший указ державного и святого нашего царя следующего содержания: Святейший владыко! Царство мое, предпочитая всему прочему и ставя на первое место благочестие, недавно предприяло расследование по делу Иоанна Итала, частью побуждаемое к тому собственным усердием и ревностью о божественных и правых догматах нашей непорочной и православной веры, частью же благоговейно исполняя волю вашего Святейшества. В присутствии боголюбезнейших митрополитов, призвав означенного Иоанна и тщательно разобрав обвинения против него и находя, что некоторые его положения, выражающие его мнение и учение о Боге, не согласны с церковными и до известной степени уклоняются от обычного святоотеческого учения и церковного предания, мы приказали составить о них акт, Поелику твое Святейшество более имеет склонности к умственным занятиям, и предпочитает спокойствие и тишину шумным тревогам, и посвящает внимание одному Богу, которому издавна чисто служит и угождает. Каковой акт, представленный твоему Святейшеству и священному и божественному Собору, будучи рассмотрен и прочтен во всеуслышание, ясно и подробно все выясняет: и тот трактат, в котором изложены обвинительные на Итала пункты, и к какой цели направлены его спорные положения, и каким наказаниям, налагаемым авторитетом царской власти, он подлежит, дабы на будущее время в чистое жито не попали зараженные плевелы. Ныне же, исполнив как должно благочестивый сей путь и совершив до конца твои боголюбезные заповеди, царство мое все внимание перенося на мирские дела и обращаясь к возложенному на него долгу попечения о государстве, поручает все остальное врачевание божественной добродетели твоего Святейшества и просвещенному и твердому душеводительству. Тебе принадлежит отсель поступить согласно канонам и по отношению к нему и ко всем, кто бы оказался разделяющим его мнения и учения, и всех их привести в согласие со здравой политией и поведением, ибо тебе свыше поручено врачевать душевные болезни и раны, и как превосходный духовный врач ты можешь на болеющие души прикладывать приличные лекарства, доколе не освободишь их от действительной или кажущейся болезни и не представишь их Богу чистыми и здравыми, не имеющими ни одной язвы и шрама незаживленного. Ибо преимущественному попечению твоей святости принадлежит исправление душ и твое дело исследовать состояние их и давать надлежащие распоряжения и прилагать приличные врачевания. Это составляет важную твою заботу не ныне только, когда ты принял патриарший престол, но уже и ранее, в чем убедилось доподлинно царство мое.
Канон не нуждается в прямоте и искусному нет нужды в приложении искусства: так и ты, как иерарх божий и пастырь духовнейший, сам отделяешь мякину от зерна и козлов от избранных овец и последних сопричисляешь к возлюбленному стаду, а первых отделяешь в сторону, руководимый и направляемый в этом божественным духом, живущим в тебе. Мирянин ли будет нуждаться во врачевании или клирик, или монах – всякому твое мудрое искусство, и многоопытная рука согласно правилам предпишет или облегчение от болезни, сулящее счастливую перемену и посредством целительных пласты реи или повязок ослабление затверделой болезни, или горячее и раскаленное железо и отсечение сгнившего органа после того, как употреблены были все медицинские средства и не осталось более никакой надежды на улучшение, и наша держава никогда уже более не будет потревожена никаким подобным делом. Месяца марта, индикта 5-го [подписано] красными чернилами державным нашим царем.
Определено оповестить всех высокопреосвященных архиереев, дабы собрались завтра судить дело об Итале. По силе же настоящего питтакия[614] и прежде данного царского указа честнейший хартофилакс повелел сей питтакий внести в священный приказ хартофилакия. Месяца марта 21 -го, индикта 5-го. Под председательством Евстратия, святейшего нашего владыки и вселенского патриарха, в катихумениях перед церковью Св. Алексея, в присутствии боголюбезнейших митрополитов Феофила Ираклийского и протопроедра, Никиты Анкирского и протосинкелла, Иоанна Сардского, Михаила Никомидийского и протопроедра, Льва Халкидонского, Иоанна Сидийского и протосинкелла, Григория Неокесарийского и протосинкелла, Иосифа Карийского, Михаила Ааодикийского и протопроедра, Михаила Синадского и протосинкелла Исаии Иконийского и протопроедра, Георгия Антиохийского и протопроедра, Иоанна м окисийского, Льва Камахского, Константина Котиэйского и протосинкелла, Василия Евхаитского и протосинкелла, Иоанна Колонийского, Льва Хонского и протопроедра, Иоанна Евханийского, Анфима Кельцинийского, Никиты Керасунтского, Агапита Апамийского, Христофора Дристрского, Евстратия Христианопольского и ректора, и архиепископов Врисийскаго, Фулльского, Русийского и Дерконского, при участии и царских архонтов, вновь прочитан заслушанный вчера божественный и царский питтакий. И Поелику нам предлежало дело об учениках Иоанна Итала и предстояло тщательно исследовать, кто из них разделяет его нечестивое учение и кто хотя и был его слушателем, когда он состоял профессором философии, но не уклонился от благочестия и совсем не получил повреждения, отводящего от непорочной и чистейшей христианской веры, и Поелику возникло подозрение, что некоторые из представителей священного сана и клира великой Божией церкви ведут между собой тайные переговоры и колеблются в своих мнениях об Итале и говорят, что нехорошо и неправильно производить судебное следствие против этого человека, определили: кто отныне будет порочить или клеветать приговор и решение державного и святого нашего царя кир Алексея, произнесенный при участии и в присутствии преосвященнейших архиереев, или кто будет порицать состоявшееся по этому делу анафематствование, тот подлежит анафеме. Представлены же и присланные державным и святым нашим государем и царем письменные акты чрез Иоанна Севастофора Пепагомена и ближнего человека его с тем, чтобы они внесены были хартофилаком в священный приказ хартофилакия. Это были: вышеупомянутый указ, скрепленный печатью державного и святого нашего царя, и представленное Михаилом Каспаки донесение, о котором упоминает указ. Определено отложить разбор дела об учениках Иоанна Итала. Приказали предъявить записку Итала об его вере, дабы по прочтении ее разобрать и все остальное по порядку; объявить повесткой всем преосвященным архиереям, дабы они присутствовали при означенном следствии. Что же касается записки Каспаки, то ввиду того, что она оказалась неподписанной, хартофилак в том же заседании возвратил ее Севастофору с тем, чтобы она подписана была подателем и представлена вновь в хартофилакий.
Царский указ. Стала ходить недобрая молва про Иоанна Итала, имевшего многих учеников и преподававшего им свое учение, что он внушает им мнения, Святою Божией и кафолической церковью давно отвергнутые и анафематствованные, и таким образом увлекает неопытных к погибели. Бывший тогда царь кир Михаил Дука не пожелал довести до публичного расследования это дело, но заблагорассудил в частном совете составить несколько положений и послать их в Святую Божию церковь на рассмотрение и на решение согласно правилам и мнению божественного и святого собора.
Означенные положения составлены были без упоминания лица, ибо в документе не названо было ни имя виновника изложенных в акте мнений, ни учителя. Ввиду сего божественный собор хотя подверг отлучению распространяющих те положения и согласных с ними, но лишь в общем смысле, не называя ничьего имени; и ничего другого не было разбираемо по этому делу и не расследуемо, так что по отношению к этим положениям Иоанн остался свободен от всяких неприятностей, потому что даже и имени его там не упомянуто. Но он, когда огласился факт анафематствования, укоряемый ли собственным сознанием или имея какие свои цели и соображения, стал употреблять старания снять с себя навлеченное им на себя подозрение в нечестии, и обратился к тогдашнему патриарху, и, вручив в собственноручной записке свое исповедание веры, просил назначить следствие по его делу. Но патриарх не произвел расследования, и дело об Иоанне осталось невыясненным. Но на этом дело не остановилось, так как Богу, как видно, не угодно было покрыть молчанием таковое чрезмерное нечестие. Недавно [Итал] обратился к святейшему и вселенскому патриарху и дерзновенно стал просить заняться его делом и выяснить, здравы ли и правильны ли его мнения о божественной вере или нет, дабы не быть ему предметом праздных подозрений. И Поелику святейший патриарх усматривал в этом вопрос об обращении души к Богу и видел, что Иоанн болеет и страдает из-за этого, решился назначить расследование по обвинениям против него на тот конец, что если вера его правильна и такою будет признана святым и освященным собором и его святейшеством, то он перед всеми будет признан безукоризненным, если же нет, то или пусть примет благочестивое учение, или, если будет упорствовать, да отторгнется от православной части. Иоанн без замедления снова излагает исповедание своей веры и не уклонился от следствия. Но прежде чем собор приступил к разбору его записки, святейший патриарх с архиереями обратился в присутствии Иоанна к исследованию прежде анафематствованных положений и слегка лишь коснулся следственного дела. На другой день, когда снова был созван собор и когда прибыл и Иоанн со своими последователями в святейшую церковь, принеся с собой и книги, чтобы дать всестороннее расследование вопроса, против него обнаружилось сильное движение в народе, вследствие чего поднялся большой шум и крик в великом приказе от сборища сбежавшихся, почему, за не состоявшимся тогда следствием, святейший патриарх предоставил царству нашему попечение об этом деле, дабы посредством разбора всех обстоятельств самой державной властью познана была истина и устранено всякое недоразумение. Итак, в присутствии приглашенных преосвященнейших митрополитов Феофила Ираклийского, Иоанна Сардского, Льва Хадкидонского, Феофана Севастийского, Иосифа Карийского и Исаии Иконийского и в присутствии Никиты, великого эконома великой Божией церкви, Иоанна, магистра риторов, и Михаила, патриция и грамматика святейшего патриарха, которые по патриаршему приказу участвовали в заседании вместе с преосвященными митрополитами, в присутствии и следующих членов сената: логофета секретов Сергия, иканата Варды, протасикрита Иоанна, протопроедра Константина и протонотария дрома Хиросфакта, вестарха Иоанна и протовеста Никиты Ксифилинов, Николая Адрианопольского и Григория Аристина – разбиралось дело об Итале, который, стоя на ногах, защищал изложенные им мнения. Записка его заключалась в следующем: «Верую в Отца безначального и Сына собезначального и, опять, не безначального не временем, но причиной, единосущного вместе и единосильного, от Отца прежде веков рожденного