Его рука так и повисла возле ее колен, не желая к нему возвращаться. Это было неловко и странно.
– Скоро стемнеет, – заметила Алеф. – Пора возвращаться.
Она сменила положение, опустилась на колени рядом со своим мертвым питомцем и наклонилась, коснувшись губами его уха.
– Прощай, ВАЗ, радость моя, – прошептала она. – Я люблю тебя. Ты всегда будешь со мной.
Глядя на это, Бенни теперь мечтал поменяться местами с дохлым хорьком.
Алеф выпрямилась, еще раз потянулась и достала свой телефон.
– Я сообщу Би-мену, что мы возвращаемся. Эй, а ты написал своей матери?
Я у друзей. Не волнуйся! J
Телефон Аннабель пропищал, и этот текст высветился на экране. Примерно через минуту он пискнул еще раз, предприняв вторую, слабую и безрезультатную попытку вызвать свою хозяйку. Приходили уведомления и о пропущенных звонках из школы, но телефон, погребенный под стопкой ненужной почты на кухонном столе, был нем и беспомощен.
Аннабель в это время выкатывала старую коляску Бенни на крыльцо черного хода. Сверху на коляске стояла тяжелая картонная коробка, набитая старыми книгами, ботинками и сломанными кухонными приборами, а на ней лежали заплесневелые клюшки для гольфа – Кенджи купил их, но никогда ими не пользовался, и засиженный мухами большой пластмассовый веер. Все это она нашла в чулане вместе с коляской. Аннабель была очень довольна. Коляска была идеальным средством транспортировки грузов. Книги она собиралась отнести в Благотворительный магазин и не сомневалась, что там примут и коляску, и клюшки, и все остальное. Не возьмут разве что сапоги – они были изношены и покрыты паутиной, хотя Аннабель, как могла, их очистила. Сломанные кухонные приборы, наверное, еще можно починить, но если их все-таки не примут в Благотворительном магазине, их можно будет выбросить на обратном пути в мусорный контейнер.
Она стояла на крыльце, не решаясь спускаться с нагруженной коляской по шатким ступенькам. Проще казалось не толкать коляску, а спускаться по лестнице спиной вперед и тащить коляску за собой. Аннабель переместилась в нужное положение и потянула за подставку для ног, в которую когда-то упирались маленькие ножки Бенни. Рассохшаяся ступенька прогнулась под ней, и тяжелая коробка наверху покачнулась. Задача оказалась сложнее, чем она думала, и у нее мелькнула мысль разгрузить коляску и перенести вещи по одной, но время было уже позднее, и Благотворительный магазин вскоре закрывался, а ей еще нужно было забрать Бенни из школы. Она шагнула вниз, потянув коляску на себя. Передние колеса завертелись в воздухе, Аннабель схватилась за ось, пытаясь одной рукой удержать ее вес, а другой стабилизировать нагрузку, но не смогла это сделать. От ее рывка и задние колеса перекатились через край ступеньки, и вся огромная конструкция, качнувшись, накренилась вперед. Аннабель, вскрикнув, упала, скатилась по ступенькам и ударилась головой о бетон внизу, а нагруженная коляска с грохотом обрушилась на нее сверху.
Она лежала на спине, то приходя в сознание, то теряя его. Смутно ощущалась боль, пронизывавшая все тело. Боль шла от основания головы вниз по позвоночнику к бедру, по пути ответвляясь на руку до запястья, а еще что острое упиралось в ее тело, и что-то тяжелое давило на нее сверху. Аннабель моргнула, открыла глаза, увидела подошву упавшего на лицо ботинка и сумрачное небо по краям. Она попыталась сбросить веер, лежавший на груди, но любое движение причиняло боль, и она перестала шевелиться.
Темнеет. Бенни скоро вернется домой из школы. Это хорошо. Он поможет. Но за этой утешительной мыслью скрывалась какая-то другая, тревожная. Аннабель вдруг почувствовала, что замерзает. Уже зима? Бенни сейчас в школе. Он должен вот-вот вернуться домой… но нет, ему же больше нельзя ездить на автобусе одному! Она должна поехать за ним, он ждет! С трудом преодолевая боль, она пошевелила рукой. Что-то загремело рядом. Тостер. Где же телефон? Боль усилилась, и Аннабель словно со стороны услышала собственный стон, а затем боковым зрением заметила, как что-то шевельнулось неподалеку. Быстро, как вспышка тьмы, растеклось черное пятно, за ним еще одно… Она закрыла глаза, и мир исчез.
Как долго она так пролежала? Несколько минут? Несколько часов? Был конец октября, дни становились короче, погода стояла холодная и сырая, и осенние дожди решили начаться именно в этот момент. Совершенно неподходящий для Аннабель. Она все так же лежала на заднем дворе у лестницы, когда на нее упали первые капли. А в доме под стопкой ненужной почты подал сигнал ее мобильный телефон.
Буду дома завтра утром! Не сходи с ума, хорошо? J
На крыше, склонив голову набок и нацелив глаз-бусинку на Аннабель, сидела ворона. Потом прилетела еще одна ворона, за ней третья, а вскоре и вся стая. Птицы одна за другой начали спускаться на землю рядом с Аннабель. Сначала осторожно, затем все смелее они неторопливо приближались к ней и усаживались на нее сверху, расправив крылья, чтобы ей было тепло и сухо.
Бенни
Я не знал. Не знал, что она упала. Я же написал ей, что со мной все в порядке, чтобы она не беспокоилась. Она не ответила, и я решил, что она просто разозлилась, но не сильно, и потом успокоится. Если бы она действительно сходила с ума, то она бы сразу же ответила. Во всяком случае, так я подумал. Я не знал, что она упала. И о воронах я тоже не знал.
Книга
Они спустились обратно на скалистую площадку, где их ждал Би-мен. Он читал какую-то книгу и записывал на ее полях стихи, а в оставленной ему бутылке вместо воды каким-то образом оказалась водка. Алеф ничего на это не сказала, просто поджала губы и принялась распаковывать вещмешки и перетаскивать походное снаряжение подальше от края пропасти и поближе к деревьям, на площадку, покрытую хрустящим мхом. Спальные мешки были очень старыми, они пахли сырым подвалом и немытыми волосами, но Бенни было все равно. Он был рад, что она захватила спальный мешок и для него. Второй причиной для радости было то, что Алеф принесла еще еды: еще несколько сэндвичей, чипсы и пластиковую баночку сальсы. Она сказала, что сэндвичи из замороженной тортильи, нераспечатанную коробку которой Максон нашел в мусорном баке мексиканского ресторана. Максон – потрясающий глинер[60], добавила она. Чипсы и сальса тоже оттуда. Бенни не знал, что такое глинер, но сразу же захотел им стать.
– А Максон будет? – Бенни вдруг подумал, что третий спальный мешок, возможно, не для него, а для Максона, или может статься, Максон и Алеф будут спать в одном мешке, что было бы еще хуже.
– Что будет?
– Здесь.
Они расстилали на земле брезент. Алеф остановилась и отбросила волосы с лица.
– Нет, он вернулся в колледж.
Бенни это показалось странным. Максону было всего шестнадцать лет. В Педипси Максон числился в Синей команде детей старшего возраста, но для колледжа он был все же недостаточно взрослым.
– Он окончил школу в пятнадцать лет и сразу же поступил в колледж, – объяснила Алеф. – Он суперумный, типа гения, или что-то в этом роде, но не выдержал нагрузок, нервы подвели.
Бенни разозлило то, что Максон оказался гением, но он промолчал.
– В середине второго года обучения он сорвался, и родители заставили его вернуться домой.
Это тоже было странно. Бенни никогда не думал, что у Максона есть родители. Он сказал об этом Алеф, и она весело рассмеялась.
– Родители есть у всех, Бенни.
У него в голове в это время крутились две мысли. Первая заключалась в том, что Алеф он тоже не мог представить живущей с родителями. Она говорила, что сбежала из дома, но ведь до этого, должно быть, жила дома, с матерью, отцом и, возможно, собакой – так вот, этот образ ей совершенно не подходил. Проще было представить ее внеземным существом, вылупившимся из красивого инопланетного яйца, и это не казалось Бенни чем-то плохим. Ему казалось, что она явилась прямо из сна.
А второе, о чем он подумал – что себя он тоже не мог представить с родителями. В смысле, с обоими – больше не мог.
– Где твои родители? – спросил он.
Алеф понюхала фланелевую подкладку спального мешка и поморщилась.
– У меня их нет.
– Но ты же сказала…
– У всех есть, а у меня нет.
Выходит, насчет красивого инопланетного яйца он, может быть, и не ошибся. Она явно не хотела говорить о своей семье, да и Бенни в этот момент хотелось узнать кое-что другое.
– А вы с Максоном… – Он запнулся на полуслове.
«Ох, перестань. Неужели ты собираешься на самом деле спросить ее об этом?»
– Мы – что?
– Ничего.
«Да спроси уже, урод. Или не спрашивай. Потому что это не твое собачье дело».
Алеф сидела на корточках на покрытой мхом земле, расстилая одеяла. Она посмотрела на него, прищурившись. Последний луч заходящего солнца упал на ее скулу, и этот золотистый отблеск придал Бенни смелости.
– Я хотел сказать, вы, ребята, типа… вместе?
– В смысле, пара? – Алеф чуть нахмурилась, но он почувствовал, что она отнеслась к вопросу скорее с юмором. – Нет. Максон замечательный парень, но мы просто друзья. А кроме того, мы ведь оба тоже лечимся, так что нам вообще не до романтических отношений, понимаешь?
– А, да. – На самом деле он не понял, что она имеет в виду, но почувствовал, что сходит с ума от радости.
«Фу. Ты просто жалок».
– Мы познакомились в Педипси, а когда выписались, Максон попросил меня и еще нескольких ребят помочь ему создать организацию, которой мы сейчас занимаемся. СКП.
– А, понятно, – сказал Бенни.
«Врешь, засранец».
– Это что-то связанное с сохранением природы?
– Нет, – рассмеялась она. – Это группа поддержки сверстников…
«Вот стерва», – пробормотал голос, но в облике Алеф, которая, чуть склонив голову набок, сидела на корточках и спокойно отвечала на все вопросы, не было ничего стервозного, так что голос сдался и затих.