Несмотря на растущую негативную реакцию в Интернете, мероприятия с раздачей автографов в Уичито прошли гладко, хотя с нашей точки зрения они были далеки от идеала. Фанатская база Айкон выросла настолько, что книжные магазины уже не вмещали всех желающих попасть на встречу с ней, и мероприятия были перенесены в более просторные аудитории. Это вызвало сильное негодование, особенно среди не раскупленных в магазинах книг, которые ворчали, что читателей уже называют «фанатами», а читателей, пришедших на встречу с автором, – «слушателями», а то и «зрителями». И вообще, почему все внимание только авторам, хотя они – не более чем прославленные акушерки с пальцами на руках? Книжные магазины, конечно, не могут быть местом проведения массовых мероприятий, но пока там проводились хотя бы так называемые авторские чтения или встречи с читателями, Некупленные могли надеяться, что, когда читатель «Чистой магии» будет проходить мимо полки с художественной литературой, какой-нибудь экземпляр «Больших надежд» или «Джейн Эйр» наберется мужества бросить вызов гравитации и прыгнет в объятия этому читателю. Книги никогда не теряют надежды. Такова наша природа.
Но разочарованы были не только книги. Организаторы встреч все равно были недовольны их масштабами. Правда, вину они брали на себя. «Это из-за выборов, – оправдывался один из торговых представителей. – Продажи книг упали. Люди либо празднуют, либо переживают. Они сейчас не в настроении читать».
Съемка видеосюжета в местном домовладении также была отложена из-за возникших в семье разногласий. Жена, фанатка Айкон, подала заявку на участие в шоу, и муж неохотно согласился, но после выборов он взбунтовался и сказал, что не желает, чтобы какая-то японская уборщица ходила по его дому, рылась в его вещах и указывала, что делать. Кими рассказала Айкон все эти подробности в такси по дороге в аэропорт.
– Вот и отпала тема страны Оз. Теперь они ищут другую семью на Западном побережье.
– Понятно, – произнесла Айкон, глядя в окно. Шоссе, ведущее в аэропорт, было обставлено торговыми центрами. Она никогда не видела столько больших магазинов: «Best Buy», «Party City», «Dollar Store», «Walmart Supercenter»…
– Как насчет миссис Оу и ее сына? Может быть, предложишь их организаторам?
– Я так и сделала, – ответила Кими. – Простите. Я должна была сначала спросить у вас. Я надеюсь, вы не возражаете….
– Вовсе нет. Что сказали продюсеры?
– Они хотели бы более счастливую, более подходящую семью, – вздохнула Кими.
– Понимаю, – кивнула Айкон и принялась считать рестораны. «Denny’s», «Wendy’s», «White Castle», «McDonald’s», «Texas Roadhouse», «Golden Corral», «Red Lobster»…
– Вероятно, это все равно не сработало бы, – говорила Кими. – Миссис Оу так и не ответила. Мы даже не знаем, где она живет.
– Верно.
Откуда в Канзасе лобстеры? Вокруг торговых центров простирался бесконечно серый, холодный и безжалостно плоский ландшафт.
– Итак, из-за задержки, – продолжала Кими, – они переносят последнюю встречу с читателями на Побережье на декабрь, когда мы вернемся, чтобы снять часть «После». Книжный магазин был только рад отсрочке. А вам предлагают выступить в аудитории Публичной библиотеки.
В доме не хватило места для всех, поэтому Джевон и Декстер работали внутри – выносили мешки с архивами из гостиной на крыльцо – а остальные подхватывали груз снаружи и несли его в мусорный контейнер. Бутылочник руководил движением этого живого конвейера, напоминавшего цепочку муравьев. Кори попыталась заманить Аннабель на кухню, предложив ей начать сортировать вещи там, но та отказалась.
– Это моя работа, – сказала она, прислонившись спиной к стене и провожая взглядом мусорные мешки. – Я должна при этом присутствовать. Это важно.
Они забрали все ее архивы: все газеты и журналы; старые аудио- и видеокассеты VHS; дискеты, компакт-диски и DVD-диски – почти два десятилетия историй, которые она отслеживала. Вместе с историями от нее ушли все эти люди и их тела, оставшиеся после перестрелок, беспорядков и стихийных бедствий – всех их, живых и мертвых, унес поток старых новостей. В основном это были печальные истории, хотя были среди них и счастливые, которые Аннабель хотела сохранить, но в конце концов отпустила и их. У нее на глазах они хлынули за дверь, как прорвавшая запруду река времени.
– Ты в порядке? – спросила Кори.
– Да, – ответила Аннабель, вытирая лоб краешком старой футболки. – Невозможно удержать время… Теперь я это понимаю.
Когда разобрали и вынесли горы хлама, впервые за много лет показались стены и даже большие участки пола.
– Он из лиственницы, – сказала Аннабель. – Я уже и забыла.
Стены в тех местах, где раньше стояли мешки, были покрыты плесенью.
– Нужно будет покрасить. Как-нибудь повеселее. В желтый, например. Любимый цвет Бенни.
Теперь в гостиной появилось место для маневра, и еще несколько членов команды смогли войти внутрь. Аннабель сидела на диване, а они доставали из шкафов вещи и раскладывали их перед ней. Движением большого пальца – вверх или вниз – она решала их судьбу.
– Как королева, – пробормотала она. – Или судья.
Как только она это сказала, из кладовой выскочила Мэйзи со старой сумкой, полной сувениров, оставшихся с давнего дня рождения. Там были гирлянды, флажки и воздушные шары, рожки и свистульки, свечи и конфетти, а также корона из серебряной фольги, которую она надела на голову Аннабель. Остальным достались клоунские конусообразные шляпы. Остаток утра Аннабель с большим достоинством носила свою корону, принимая решения, с благодарностью прикасаясь к каждому предмету и произнося благословение, прежде чем выпустить его обратно в поток товаров, циркулирующих по миру.
Все, что просили ее подданные, она с радостью им даровала. Гордон и Декстер набрали коробку старых плащей и походное снаряжение. Мэйзи взяла стопку одеял, несколько футболок и полотенец. Джевон получил старые диски регги из коллекции Кенджи, а Кори и Дженни взяли несколько книг. Славой оставался во дворе, сортируя другие полезные вещи в коробки для раздачи по приютам, а уборщик Владо грузил коробки в фургон. Владо прихватил и старую аппаратуру Кенджи, которую, по его словам, вполне можно было продать.
Потом они сделали перерыв на обед и заказали китайскую еду с доставкой. В ожидании закуски команда украсила Аннабель еще большим количеством гирлянд из мишуры и серпантинов, они произвели ее в Пчелиную королеву и сфотографировались в своих праздничных шляпах перед фургоном. Обедали на крыльце. Стоял хмурый ноябрьский день, но дождя не было, и они сидели на ступеньках, закусывая яичными роллами, му-шу и жареным рисом.
– Ты как, в порядке? – спросила Кори, подсев к Аннабель.
Аннабель кивнула. Она сидела с тарелкой на коленях и смотрела на Славоя и Владо – те устроились возле фургона, курили и о чем-то оживленно беседовали на словенском.
– Психиатр Бенни сказала, что Бутылочник не существует. Она сказала, что Бенни галлюцинирует и выдумал его. Я сперва не соглашалась, но она была так уверена в своей правоте, что я ей поверила. – Аннабель теребила кусочек мишуры, который висел у нее на шее. – Она думает, что я сумасшедшая. Возможно, она права.
– Мне кажется, мы все порядком сумасшедшие, – заметила Кори.
После обеда Аннабель вернулась на диван, а команда взялась за кухню. Дело шло споро, без заминок, пока Декстер не появился в гостиной, держа в руках обувную коробку с розовыми фарфоровыми черепками, которые он высыпал в мусорное ведро у дивана.
– Нет! – вскрикнула Аннабель, поднимаясь на ноги. – Только не это!
Она крикнула так пронзительно, что вся работа остановилась. Уборочная команда в клоунских шляпах стояла в дверях, глядя, как Аннабель роется в мусорном ведре.
– Это чайник, – объяснила она, выбирая осколки розовой керамики, кусочек ручки, кусочек носика и аккуратно складывая все это на полу. – Я его везде искала!
– Он разбит, – тихо констатировала Кори.
– Сама знаю, не дура! – огрызнулась Аннабель. – Вот я и хочу его склеить! Из него получится очень симпатичное кашпо. И где-то здесь должен быть еще один, желтый. Он тоже разбитый, но я сложила осколки в пакет и берегла их. Будет набор: один розовый, один желтый – а потом я посажу в них какие-нибудь растения. Кто-нибудь видел второй? Должно быть, он на кухне. Мне нужно его найти.
Растолкав помощников, она протиснулась на кухню и застыла как вкопанная. Кухня напоминала фотографии разрушенных домов, которые она вырезала из новостей после землетрясений, торнадо и наводнений. Повсюду стояли продукты: банки, коробки и пакеты с чипсами, хлопьями и супами, замороженные продукты таяли в раковине и по всему столу, специи высыпались из ящиков, а сухая лапша была разбросана по полу так, что она не могла идти, не поскользнувшись на них.
– Ой, какой ужас! – воскликнула она. – Какой беспорядок! Мне нужно здесь прибраться.
– Мы можем прибраться потом, – предложила Кори, появляясь у нее за спиной. – Мы все поможем. Но давай сначала закончим выбрасывать ненужное, а?
– Но уже так много вещей выброшено! По-моему, выбрасывать больше ничего не нужно. Так ничего не останется. Что я приготовлю Бенни на ужин? Я не могу готовить, когда на кухне такой беспорядок!
– Но Бенни пока еще…
– Нет, – твердо сказала Аннабель. – Хватит. Не трогайте здесь ничего. Я сама потом тут уберусь.
Она была непреклонна, и очистная команда перешла наверх. Аннабель позволила им расчистить коридор, убрать старые журналы и расширить проход в ванную, но когда Джевон начал вынимать из ванны принадлежности для рукоделия, Аннабель снова запротестовала.
– Это нельзя брать, – сказала она, загораживая дверной проем.
– Хорошо, хорошо. Просто скажи, от чего ты хочешь избавиться. – Он поднял мокрый пакет с наполнителем из полиэфирного волокна. – Это нужно?
– Да, – ответила Аннабель. – Это для подушек. Я собираюсь шить подушки.
– Чудесно, – произнес Джевон, передавая наполнитель Дженни, которая ждала в коридоре. – А это?