Римское государство в действительности шло по тому же пути, что и греческие полисы. И здесь публичность и честолюбие были двигателями развития общества. Правда, со времен республиканского переворота, сбросившего последнего римского царя, честолюбие оказалось направлено в определенное русло: служения Риму и идеалам республиканского строя. В III–II веках до н. э. римляне, одолевшие и вооруженной силой, и экономически всех соперников в Средиземноморье, узнали (от греков, подобных Полибию), что их строй – действительно наилучший. В I веке до н. э. это стало основным положением их идеологов, подобных Цицерону, отстаивавшему исключительность римского гения и римской системы ценностей с не меньшим пылом, чем современные американские политики ставят всем в пример США.
Республиканская идея оказалась настолько сильна, что даже после установления монархической власти императоров-принцепсов римское государство официально именовалось республикой, а его граждане, все более начинавшие походить на подданных восточных монархий, именовали себя римлянами с той же гордостью, что и поколение победителей Ганнибала и Филиппа Македонского.
Впрочем, античное отношение к власти позволило найти в идее республики лазейку, благодаря которой в римской идеологии смогли утвердиться начала авторитаризма. Речь идет об убеждении, что политическая сфера рациональна и здрава. А если так, то разве не здраво будет передать власть в руки человека, который зарекомендовал себя с наилучшей стороны – и как администратор, и как воин, и как харизматическая фигура?
Такого рода «наилучшими» и стали принцепсы, «первые среди равных». Вначале Юлий Цезарь, а затем Октавиан Август идеологически подкрепляли свой режим тем, что экстраординарность сосредоточенной в одних руках власти базировалась на экстраординарности личности правителя. Тем более что апологет республики Цицерон, действуя в духе эпохи, проповедовал, что спасители государства, подобные победителю Ганнибала Сципиону Африканскому, являются божественными посланниками, занимающими после смерти место среди богов[40]. И Цезарь, и Август, и их преемники с удовольствием восприняли эту концепцию, а большинство римлян действительно поверило по крайней мере в богоизбранность этих республиканских монархов.
Так мессианство восточное слилось с западным (римским и греческим) представлением о богоизбранности монарха. Отсюда вырос римский универсализм, который стал мостиком к средневековому представлению о власти и о государе.
Для публикации отобрано два древнегреческих текста, в которых речь идет о фигуре государя, о природе политического управления, а также о соответствии склада души и формы власти:
1. Небольшое сочинение Ксенофонта «Гиерон», посвященное вымышленной беседе между сиракузским тираном Гиероном (ок. 530–466 до н. э.; правил Сиракузами с 478 г.) и поэтом Симонидом, который некоторое время жил при его дворе.
КСЕНОФОНТ АФИНСКИЙ (ок. 430–355 до н. э.), ученик Сократа, один из выдающихся античных писателей и военных деятелей, оставил после себя значительное литературное наследие. Ему принадлежит знаменитая «Греческая история», являющаяся продолжением труда Фукидида, «Анабасис» – описание возвращения десяти тысяч греческих наемников, участвовавших в неудачном походе на Вавилон Кира Младшего, из Месопотамии в метрополию, воспоминания о Сократе, небольшие трактаты, посвященные обучению конницы и охоте… Особое место в его творчестве занимают сочинения, посвященные фигуре государя: известная воспитательная утопия «Киропедия», жизнеописание спартанского царя Агесилая, вместе с которым Ксенофонт совершил несколько военных кампаний в Малой Азии и в Греции, а также публикуемый ниже «Гиерон».
Гиерон из рода Диноменидов – один из братьев сиракузского тирана Гелона, – после смерти последнего объединил под своей властью обширные территории на Сицилии и на побережье Италии (в Кампании). С его именем связывают создание в Сиракузах, главном городе западных греков, тайной полиции, уничтожение свободы слова и подчеркнутую опору на наемников. Успешная внешняя политика, подкрепленная браками его семейства с тиранами других западногреческих городов, и победа на рейде италийского города Кумы над этрусским флотом (474 г. до н. э.) сделали Гиерона одним из самых известных монархов в истории Эллады. Неудивительно, что Ксенофонт выбрал для своего произведения именно этого человека, впервые в Греции установившего продуманный режим правления.
Двор Гиерона являлся одним из самых блестящих в первой половине V века до н. э. В Сиракузах некоторое время жили и писали оды по заказу монарха такие знаменитые поэты, как Пиндар, Вакхилид, Симонид. Эсхил ставил в Сиракузах своих знаменитых «Персов», а также создал пьесу в честь основания Гиероном города Этна. При дворе Гиерона на старости лет побывал Ксенофан из Колофона, а сиракузец Коракс, один из зачинателей искусства риторики, привлекался тираном для участия в управлении державой.
Гиерон был интересен для Ксенофонта еще и потому, что не принадлежал к числу баловней судьбы. Бо́льшую часть своего одиннадцатилетнего правления он мучился от камней в мочевом пузыре и болезней желудка, которые, конечно, были вызваны вовсе не невоздержанностью правителя. Отношения в семье Диноменидов не были безоблачными, тем не менее Гиерон сумел удержать ее от распада, и после смерти правителя власть мирно перешла в руки его младшего брата, Фрасибула.
Сочинение Ксенофонта обладает четким внутренним сюжетом: вначале Гиерон сам перечисляет традиционные обвинения против тиранов. Из его слов можно сделать вывод, что тираническое правление является ловушкой, от чего страдает прежде всего сам узурпатор. Однако затем инициативу берет в свои руки Симонид, начинающий призывать Гиерона воспользоваться своим положением ради общего блага. Получается тот самый поворот в рассуждениях, о котором шла речь выше: исключительность положения тирана ставит его в ситуацию, когда возможен выбор противоположных направлений пути – к общему благу или собственной выгоде. Там, где возможно наивысшее зло, лежит основа и для совершенного блага. Монарх-тиран оказывается перед выбором и только от его воли зависит, какой избрать путь.
2. Восьмая книга «Государства» Платона, посвященная отношениям между видами государственного устройства и складами души.
ПЛАТОН (428–347 до н. э.) – великий античный мыслитель, создавший оригинальную политическую философию, до настоящего момента являющуюся предметом бурной полемики. Из Платона выводят и коммунистическую идеологию, и фашизм, ибо уже традиционно идею политической организации полиса, которая излагается в диалоге «Государство», расценивают как тоталитаристскую утопию. Более того, путешествия Платона в Сиракузы, которые тот предпринял в 60-х годах IV века, будучи приглашен тираном Дионисием Младшим, а позже правителем-реформатором Дионом, иногда пытаются расценить как попытку построить на базе этого сицилийского города государство по собственному образцу.
Подобная оценка, конечно, крайне поверхностна. Нужно напомнить, что в целом настоящий диалог посвящен идее справедливости. В первой книге этого сочинения Сократ и софист Фрасимах пытаются рассмотреть ее на примере отдельного человека. Поскольку сделать этого им не удается, Сократ предлагает совершить акт идеации – то есть посмотреть на более общий предмет, где также проявляется данная идея. Таким общим предметом становится полис. Следовательно, государство, выведенное с почти математической точностью в данном диалоге, есть не проект политических преобразований, но идея справедливости! Как идея она существует вечно и присутствует во всех государствах – настолько, насколько те ей причастны.
Политический организм трактуется Сократом как «большой человек»: отдельным сторонам человеческой души соответствуют различные сословия. Всего Сократ усматривает три такие стороны: вожделеющую (ей соответствуют земледельцы и ремесленники), благородные страсти (воины-стражи) и мудрость (философы, являющиеся правителями). Для того чтобы управлять низшими частями души, нужна сдерживающая сила совести и стыда. Точно так же для неразумных земледельцев и ремесленников необходимы направляемые разумными правителями воины, которые исполняют в первую очередь полицейские функции. Платон не отрицает возможности воспитания низших сословий в особой мифологической среде – чтобы им даже не могло прийти в голову изменить существующий строй.
Трехсословное деление вовсе не является умозрительной конструкцией Платона. Оно достаточно традиционно для архаического греческого полиса, где царский род правил, опираясь на сословие аристократов-воинов. Аналогию изображенной в «Государстве» структуре полиса можно найти и на античном Крите, и в Спарте, и в Египте.
Тот факт, что большинство граждан записаны в низшее сословие, лишенное доступа к власти над городом, может, конечно, вызвать протест у современного читателя. Однако нужно помнить, что Платон не причислял их при этом к какой-либо низшей расе, но просто говорил об уровне развития их душ в этой жизни. Признавая теорию реинкарнации, автор «Государства» оценивал человека с точки зрения того, насколько созрела его душа во время предшествующего круга рождений к тому, чтобы править – если не Вселенной, то хотя бы своей родиной. В последней, десятой книге «Государства» Платон пишет об этом прямо, рассказывая миф о загробном путешествии «Эра, памфилийца», наблюдавшего в момент восхищения богами на небеса, как происходит распределение будущих судеб среди душ, для которых пришел срок возвращения на землю.
Такого же рода эволюция рассматривается и в публикуемой книге «Государства». Только это эволюция «со знаком минус». Здесь рассказывается о том, как от аристократического состояния душа ниспадает до тиранического, теряя способность владеть собой, а значит, и быть властителем полиса.
Заметим, что и в данном случае мы оказываемся перед «человеком тираническим» – перед тем, кто может узурпировать свою собственную природу, а может и развернуться на 180 градусов – к Благу.