Эйп Леденваль пожал плечами и отвернулся. Сидевшая перед ним в седле Бригида что-то тихо прошептала, и Хельга подивилась, насколько преобразился голос легата, мягко ответившего короедке:
— Потерпи, милая, мы скоро будем дома. Ты же хочешь увидеть свою дочь?
Порыв встречного ветра донес до советницы легкий цветочный запах: кажется, дохнуло чабрецом и ромашкой. Женщина тяжело вздохнула: вот угораздило же ее связаться с волшебником, специализирующимся в любовной магии. Сама леди Блэкмунд по таланту, призванию и обучению была магом огня и в сложной волшбе легата никогда до конца не разбиралась, но, кажется, он пытался снова усыпить сатверскую пленницу. Бригида Мирна, мать Артемии, так и не поняла, что ее чудесное избавление было подстроено. Епископ Эйнар оказался на высоте — по пути из камеры им не встретилось ни одного стражника, а лошади, стоящие под навесом тюремного двора, были резвыми и отдохнувшими. В пути бывшая пленница по большей части спала, а изредка просыпаясь, молчала и только испуганно озиралась по сторонам. Выглядела она не лучшим образом: изможденное лицо, растрепанная коса странного синего цвета, худые дрожащие руки. Покрасневшие глаза Бригиды под высокими темными бровями горели лихорадочным блеском, и Торусу приходилось постоянно поддерживать ее сильной рукой, чтобы короедка не соскользнула с седла.
Конь Хельги в очередной раз споткнулся, тревожно заржал, вспахивая копытами прелую листву, и женщина тихо ругнулась, поспешно натянув поводья и резко выпрямившись в седле.
— Мгла, ну и дорога… По такой, наверное, и с элвилинским зрением ехать опасно.
— Будь у нас скакуны из конюшни Твиллега, все оказалось бы значительно проще. Впрочем, на обратном пути мы ими и воспользуемся.
Хельга нахмурилась — обратный путь намечался в настолько необозримом будущем, что возможность его казалась весьма и весьма призрачной.
Рядом что-то внезапно полыхнуло, легко коснувшись щеки, и женщина, вздрогнув от неожиданности, дернула головой и закрылась локтем. Спереди послышался тихий смех, и советница, с опаской отведя руку от лица, с изумлением увидела парящую рядом огромную бабочку со светящимися золотом крыльями. Насекомое медленно танцевало в воздухе, окруженное мерцающим облаком легкой пыльцы.
— Что это? — спросила волшебница, изумленно наблюдая парение невесть откуда взявшегося чуда. Сразу стало светлее, и Хельге даже удалось разглядеть очередной извивающийся корень, коварно ползущий через тропу.
— Огнёвка, — невозмутимо ответил элвилин, не оборачиваясь, — одна из разновидностей бабочек Дальнолесья. Они часто помогают детям Леса скоротать тернистый путь.
— Это… это ты её позвал, да? — неуверенно спросила Хельга, а бабочка, словно подтверждая слова элвилин, опустилась на черную холку лошади и устроилась там, вытягивая и чистя лапками мерцающий теплым золотом хоботок. Торус неопределенно хмыкнул и коленями подогнал коня:
— Не отставай. Мы почти на месте.
Они миновали поворот, и у советницы при виде открывшегося зрелища на минуту перехватило дыхание. Лошади выехали на широкую просеку, полого спускавшуюся с высокого, покрытого мачтовыми соснами косогора, а внизу, в долине, стоял замок. При взгляде на него Хельга вспомнила Солейл — таким город был в канун Избавления — столь любимого ею зимнего праздника давних. Вот уже три тысяч лет почитали люди этим праздником святого Трилла, спасшего от Затопления столицу. В эти дни по ночным улицам несутся украшенные фонарями экипажи, бродячие огневики устраивают на площади свои завораживающие представления, а в окне каждого дома сверкают разноцветные свечи, точно драгоценными камнями, усыпая отблесками пушистый снег. Замок Твиллег сиял, ярко выделяясь на фоне темных деревьев, переливался разноцветными огнями на башенках, и казалось, что сам воздух этого волшебного места был насыщен лунным светом.
— Какая красота… — изумленно выдохнула леди Блэкмунд. Поравнявшись с легатом, она остановила лошадь и почему-то подумала, что ещё немного, и чудесное видение, взмахнув призрачными крыльями, медленно устремится ввысь, точно бабочка-огнёвка.
— М-да, неплохо, — голос легата прозвучал неожиданно сдавленно и глухо. Хельга обеспокоено посмотрела на странно застывший профиль элвилин. Губы мужчины скривились, он дернул щекой и мрачно произнес:
— Не будем задерживаться, нам еще многое предстоит сделать.
— Торус, что … — женщина протянула, было, к нему руку, но осеклась и на мгновение замерла под ударившим ее, точно хлыст, холодным взглядом. Эйп Леденваль яростно пришпорил коня и начал спуск по просеке. Советница с усилием сглотнула горячий комок в горле и, упрямо тряхнув пшеничными волосами — наведенная еще в Сатвере иллюзия была сильной и длительной, — резко сдавила коленями бока кобылы. Бабочка, испуганно вспорхнув с холки, растаяла в темноте.
Примерно на середине спуска тонкая изящная стрела внезапно со свистом рассекла воздух и, вонзившись в необъятный шершавый ствол сосны, задрожала разноцветными перьями. Конь Торуса встал на дыбы, и элвилин еле успел подхватить завалившуюся набок Бригиду.
— Стоять! — послышался резкий окрик, из-за деревьев показались пятеро верховых и бесшумно окружили непрошеных гостей. Караульные, на стройных длинноногих рысаках, фыркающих паром во влажном воздухе, держались в седлах величаво и с достоинством, а их невозмутимые гордые лица напоминали больше всего вырезанные из мрамора маски. Один из всадников — темноволосый широкоплечий элвилин в черной бригандине[19] — подозрительно окинул путников светящимся фиалковым взглядом:
— Кто такие?
— Разуй глаза, воин, — высокомерно произнес легат, так же надменно задрав подбородок, — или ты никогда не был в замке и понятия не имеешь, как выглядит твой князь?
Хельга подивилась, как внезапно изменился тембр голоса Торуса — стал выше, чище и прямо-таки зазвенел серебром в холодном воздухе. И, даже несмотря на горькое, точно рябиновый вкус, чувство обиды, волшебница одобрительно хмыкнула — магия эйп Леденваля, как всегда, оказалась на высоте.
— Прошу прощения, князь Сианн, — сухо сказал дозорный и окинул пристальным взглядом советницу, — но мы просто следуем вашему приказу и останавливаем для допроса всех путников. Кто эти женщины? И, простите за назойливость, где ваш оруженосец? Тот мальчик, Себастьян?
— Себастьян? — Торус слегка замялся, но тут же справился с мимолетным удивлением и неопределенно махнул рукой в лесную чащу у себя за спиной. — Остался в Сатвере. Ему поручено важное дело, суть которого я не намерен обсуждать с дозорными.
Он гневно блеснул глазами на всадников-пришлых и невозмутимо продолжал:
— А женщин я везу в Твиллег. Одна из них — моя невеста, — легат кивнул в сторону советницы, — а вторая — та, из-за которой я и был послан князем Мадре в город. Нам с графиней Лорой удалось вытащить ее из ордальонского плена.
Советница коротко глянула на легата, потом на дозорных, и тихо выдохнула с облегчением — элвилин то ли не заметили оговорки, то ли просто были не в курсе сердечных дел князя-менестреля.
— Сколько патрулей в дозоре? — строго прищурился эйп Леденваль. — Не считая заставы, мы встретили только три.
— Все согласно приказу, — дозорный повел плечами. — Вы, князь Сианн, можете не волноваться: сколько князь Цмин велел, столько и выставили. С остальными вы, скорее всего, просто разминулись.
В голосе вершника прозвучала явная насмешка, однако лицо его хранило все ту же каменную невозмутимость. Хельга покосилась на легата, опасаясь, что тот, сочтя себя оскорбленным, по обычаю разорется, но Торус, похоже, даже не обиделся.
— Хорошая работа, воин, — легат вытянул руку и одобрительно похлопал по плечу темноволосого, а потом, пришпорив лошадь, невозмутимо направил ее вниз по тропе.
— Менестрель… — прошипел в спину эйп Леденвалю молчавший до того всадник с волосами цвета спелой моркови, заплетенными в длинную, охваченную кожаными ремешками косу. Старший, чуть усмехнувшись, еще раз внимательно оглядел Хельгу, кивнул своим спутникам, и они бесшумно, точно бесплотные тени, растворились в придорожных кустах. Леди Блэкмунд перевела дух и только теперь почувствовала, как онемели судорожно сжатые на поводьях руки. Волшебница возмущенно посмотрела в удаляющуюся спину своего спутника и тоже тронула с места лошадь. Поравнявшись с легатом, женщина, тихонько фыркнув, наклонилась к нему:
— Прошу вас запомнить, господин князь, моё имя — Флора. Флора Арина Олл. Смотрите, не ошибитесь, представляя меня своему почтенному батюшке, — ехидно прошептала она в острое ухо спутника.
— Я запомню, — кивнул Торус важно, ничуть, впрочем, не смутившись своей ошибки.
— Вот и хорошо, — Хельга мотнула головой. — Знаешь… а ты молодец… умеешь все-таки держать себя в руках. Я, честно говоря, думала, что ты устроишь патрулю выволочку за непочтительное обращение.
— Правильно думала, — ухмыльнулся Торус, не поворачиваясь. — Если бы дело касалось меня, эти недоумки уже украшали бы собой папашину пинию во дворе Твиллега. Но, коли это относится к моему братцу…
Советница услышала явные нотки мстительной радости в голосе спутника и в первый раз за всю дорогу задала себе вопрос — а только ли профессиональный интерес привел сюда легата, и не кроется ли за визитом в Дальнолесье нечто большее? Например, кровная месть? Хельга внезапно испугалась и за себя и за Торуса, и, до боли закусив губу, постаралась перевести разговор в менее пугающее русло.
— Кстати, о Твиллеге… — она глянула вперед, на сияющий замок. — А почему он расположен в низине? Ведь это так странно. В случае нападения у вас будут трудности с обороной.
— У них, — едко поправил легат и с загадочным видом усмехнулся, — видишь, ли, имея дело с Твиллегом, никогда не стоит доверять своим глазам. Это удивительное место, которое никогда не показывает истинное лицо. И, допустим, вздумай ты приехать сюда в следующий раз — дорога окажется совершенно иной.