Он больше не мог смотреть мне в глаза, но все еще колебался.
— Я не стану угрожать вам наказанием, — сказал я. — Я сомневаюсь, что вас вообще накажут или что вы должны быть наказаны; но, когда вы достигнете моего возраста и ваши сограждане будут говорить о тех, кто смело выступил вперед, когда смертельная опасность угрожала Бланко, вашего имени не будет среди них. Будут вопросы, возможно, и шепотки. Разве вы не предпочли бы иметь прославленное имя?
— Так точно. Да, сэр. Я так и сделаю, сэр. — Я услышал его тяжелое дыхание, когда он вытянулся по стойке смирно и отдал честь.
Я ответил на его приветствие, коснувшись правой брови рукояткой посоха.
— Некоторые здесь называют меня стрего, — сказал я ему. — Я не маг, но бывают моменты, когда я обладаю определенным знанием, в котором другим отказано. Это — один из таких случаев.
— Да, сэр.
— Если бы я позволил вам пойти за Морой, вы не смогли бы вернуть ее в безопасное место или даже найти ее. Я говорю это не для того, чтобы оскорбить ваши способности — я знаю, что вы способный молодой человек; на самом деле я знаю это лучше, чем вы сами. Я говорю это потому, что это правда.
— Да, сэр, — повторил Римандо.
— И ее отцу это не удастся. И Эко тоже. Я могу только надеяться, что они при этом не потеряют свои жизни.
— Мы едем в город, сэр? — спросил Сборсо.
— Да, но не раньше, чем мы поедим, и наши животные тоже. У них есть кукуруза, или что-то такое, чем вы их кормите?
Кучер сказал, что да.
— Хорошо. Заходите в дом, все вы. Я знаю, что вы обычно не едите за столом Инклито, но это не обычный день. Мне нужно поговорить с женщинами, и лучше всего сделать это при всех.
Оказавшись в доме, я вызвал из кухни Десину и Онорифику и послал Торду за матерью хозяина. Когда еда была подана и все расселись за столом, я встал.
— Мора уехала в Новеллу Читта, — сказал я ее бабушке. — Она взяла лошадь Римандо и ускакала ночью. Ваш сын поскакал за ней, и другой гонец тоже. Я не знаю, погибнет ли кто-нибудь из них или все. Я буду молиться за них, и я советую вам сделать то же самое.
И тебе тоже, Торда. Десина и Онорифика тоже должны молиться.
Повариха беспомощно взглянула на меня. Три другие женщины испуганно кивнули.
— Как подтвердит любой из этих мужчин, Инклито поставил меня во главе этого дома, а также орды Бланко в его отсутствие. Однако я не могу оставаться здесь, как бы мне этого ни хотелось. Точнее, мы, пятеро мужчин, не можем.
Обращаясь к кучеру, я добавил:
— Римандо — мой заместитель. Я хочу, чтобы ты дал ему лучшую лошадь.
Он кивнул с набитым ртом.
— Инклито сказал мне, что собирается взять вас троих в свою кавалерию. Он дал вам карабины и другое снаряжение?
Перито и Сборсо сказали, что да.
— Тогда вы пойдете со мной и Римандо, — сказал я им, — и будете служить там, пока ваш хозяин не присоединится к нам.
— Инканто, ферма... — начала мать моего хозяина дрожащим голосом.
— Вам придется позаботиться обо всем в меру своих возможностей, — сказал я ей. — Вам потребуется чья-то помощь, и для этого я предлагаю Торду, хотя вы и не обязаны принимать мое предложение.
Обе кивнули, мать моего хозяина — с благодарностью, Торда — со страхом.
— Я сомневаюсь, что вы сможете посеять озимую пшеницу, но попытайтесь. Если вы сможете посеять только часть, сделайте. Кто-нибудь из вас умеет пахать?
Все четыре женщины покачали головами.
— Я тоже не умею, — сказал я им, — но на некоторых других фермах могут быть старики или мальчики, которые умеют. Вы можете нанять одного, чтобы закончить вспашку. Посев семян должен быть достаточно простым.
— Вы позволите оставить им мулов, сэр? — спросил кучер.
Я кивнул.
— Тогда они могут воспользоваться сеялкой, сэр.
— Для этого нужен только один мул, — сказал Сборсо Торде. — Бруна[76] лучше всех, и не будет брыкаться, если ты не будешь обращаться с ней плохо. Просто засыпь внутрь сеялки семена и потяни за ручку, как только окажешься в борозде. Это просто.
У меня была встреча с некоторыми старыми знакомыми, и Орев вернулся. Это последнее может оказаться более важным, чем казалось в то время; предводители в Бланко были обеспокоены его отсутствием. Я думаю, что мне было бы легче с ними, если бы он был со мной. Но я расскажу это позже, если вообще об этом напишу.
Здесь я должен сказать, что это все еще та же ночь, в которую я написал о вчерашнем утреннем разговоре с Тордой и другими женщинами (хотя вчерашнее утро кажется очень далеким). Я отсутствовал всего несколько часов.
Один из патрулей, которые я послал, когда мы разбили лагерь, вернулся. Предводитель патруля сказал, что нашел врага. Я усадил его перед маленьким костром и велел рассказать мне все, в том числе самые мелкие детали.
— Мне почти нечего рассказывать, сэр. Вы же видели дорогу сюда.
Я кивнул.
— Дальше на север дорога еще хуже. — Он дернул головой. — Не годится для фургонов, сэр. Только вьючные животные.
— Как далеко враг?
Он сидел молча, глядя, как я тереблю бороду.
— Я понимаю, что у вас не было возможности измерить расстояние, — сказал я. — Но как долго вас не было? Четыре или пять часов? Вы должны знать, как быстро вы шли.
— Дело не в этом, сэр. Я бы сказал, что мы прошли около двух лиг и вернулись тем же путем. Но эти два холма... — Жест. — Сейчас их не видно, сэр. Будет немного лучше, когда появится Зеленая.
Я кивнул:
— Расскажите мне о них, чтобы я знал, что искать.
— Наверху есть что-то вроде седла, сэр, но вы не можете пролезть через него, или я думаю, что не сможете. Там полно больших камней и колючего кустарника.
— Я видел это.
— Значит, дорога идет в обход. — Еще жесты. — Вон туда, а потом вон туда.
— То есть вокруг склона восточного холма.
— Совершенно верно, сэр. Затем она возвращается сюда, сэр, снова поворачивая на запад.
— Кажется, я понимаю.
— Когда мы впервые увидели врага, было еще не так темно, сэр, и я время от времени мог разглядеть седло, с обеих сторон. Мне кажется, что с их стороны оно выглядит очень плохо, но и с нашей тоже довольно скверно.
Я снова кивнул:
— Но вы не могли отделаться от мысли, что если бы мы только могли пройти туда, то смогли бы застать их врасплох.
Он улыбнулся, сверкнув зубами на темном грязном лице; он мне понравился.
— Именно так, сэр. Мы не можем этого сделать, но вы спросили, как далеко; вот туда будет только малая лига, может быть, меньше. Предположим, мы пошлем двадцать человек на эти холмы, сэр. Там почти все камни, только несколько колючих кустов. Они могли бы стрелять оттуда, пока остальные пойдут по дороге в обход.
Я подозвал Римандо и объяснил, о чем мы говорили.
— Это может помочь, сэр. — Римандо выглядел задумчивым. — Но сначала я хотел бы его осмотреть.
— Как и я. Как и я, лейтенант?..
— Сержант, сэр. Сержант Валико[77].
— Как и я, лейтенант Валико. Сколько врагов вы видели?
— Не всю их орду, сэр.
— Конечно, нет. Это будет их авангард или фланговая охрана, и я хотел бы знать, что именно. Сколько их было? Сотня? Тысяча?
— Я насчитал двадцать два костра, сэр. Казалось, что их было семь или восемь вокруг каждого.
— Плюс их часовые, — сказал Римандо. — Они выставят часовых, если только они не самые большие дураки на Синей.
Валико кивнул:
— Один выстрелил в нас, сэр. Я попытался подойти поближе, и он выстрелил, вот почему мы вернулись.
Римандо широко улыбнулся:
— Быстро.
— Нет, сэр. Я попытался устроить им небольшую засаду, сэр, думая, что некоторые из них могут преследовать нас. Только никто не пришел.
Чтобы добраться до расселины между холмами, потребовалось довольно трудное восхождение, и задолго до этого я решил, что, даже если скалы и колючие кусты, о которых сообщал Валико, каким-то образом удастся расчистить, лошади и вьючные мулы не смогут туда добраться, если не построить дорогу.
— Вам следовало взять с собой осла, сэр, — сказал мне Римандо.
— Вы правы, я должен был это сделать. Я уже начинаю желать, чтобы мне не разрешили взять ту лошадь в Бланко. Или чтобы я ее не брал.
Он протянул мне руку, чтобы помочь с особенно трудным подъемом, и я с благодарностью принял ее.
— Я тоже мог бы сесть на одного из мулов Инклито, и это, вероятно, было бы лучшим решением. Как же ее звали? Бруна? Наверное, это значит, что она коричневая. Во всяком случае, она мне подходила.
Где-то недалеко от нас Валико крикнул:
— Дальше идти невозможно.
— Надо поставить здесь часового, — сказал я Римандо. — Нет, двоих. Двоих, по крайней мере, достаточно далеко друг от друга, чтобы они не разговаривали. Сделайте это, когда мы вернемся.
— Потому что лейтенант Валико говорит, что кто-то может перелезть через вершину?
— Вот именно. — Ноги ослабели, но с помощью посоха я сумел забраться на последний камень и даже встать на него, не упав. Сквозь колючие кусты пробивался свет Зеленой, сначала тусклый и расплывчатый, но с каждым мгновением становившийся все более ярким и угрожающим. Вершины холмов, которые когда-то были одним холмом, а теперь разделялись высохшим руслом, усыпанным валунами и поросшим колючим кустарником, странно напомнили мне мушку игломета. Я старался (как стараюсь и сейчас) удержать в памяти этот образ и забыть джунгли, ужасающие скалы и болота, кишащие ядовитыми рептилиями, — бесконечные лиги тростника, вековечные деревья и гниющую воду, в которой размножаются инхуми.
Римандо пошел вперед и негромко сказал:
— Что, если я посмотрю, как далеко я могу зайти, сэр?
Полагаю, мне удалось кивнуть. Возможно, я ответил ему.
Что-то, легкое движение моей головы, отбросило колючие кусты в сторону. Они густо росли группками слева и справа, но в центре расселины, где в сезон дождей текла вода, сверкающий диск Зеленой сиял, как нефритовая бусинка. Я увидел, как Римандо сделал несколько шагов к нему, осторожно отодвигая колючие ветки, которые легко мог бы обойти, затем он остановился и раздраженно повернул назад.