Они вернулись около полудня, на этот раз с наемным офицером, неким капитаном Купусом[81]. Он невысок ростом, полноват и выглядит совсем не как военный, но, судя по тому, что я о нем знаю, он — умный человек. Его люди, которые явно уважают его, говорят, что он храбр, как хуз.
Он принес встречное предложение, указав, что наш генерал Инклито был их пленником и главным гражданином Бланко. Они разрешат ему и его дочери тоже присутствовать на собрании.
— Конечно, — сказал он, — вы согласитесь, что это справедливо.
Естественно, я ответил, что не имею права голоса в этом вопросе, и спросил избранных мною предводителей (их зовут Белло[82] и Виво[83]) об их мнении. Они ответили, как я и надеялся, что на Инклито могли оказать давление — мы не знаем, чем ему угрожали. Они были бы счастливы, если бы он присутствовал, и Мора тоже. Но они и сами должны присутствовать. Где-то около часа мы обменивались доводами, после чего так и решили при условии, что мы, все трое, придем безоружными и согласимся на обыск.
Чтобы ускорить дело, я одолжил капитану Купусу, Гораку и остальным лошадей, что, казалось, произвело на них впечатление. Пока их седлали, я сумел спрятать азот — по понятным причинам я не буду указывать место.
Встреча проходила под открытым небом, среди мягко падающего снега, круг камней служил Купусу и другим четырем офицерам наемников, Белло, Виво и мне в качестве сидений. Ни Инклито, ни Моры не было, поэтому мы сразу же попросили, чтобы их привели.
И тут я очень сильно удивился (первый раз в тот день), потому что девушка, которую вывели с Инклито, была не Мора, а Фава. Я постарался сохранить самообладание и, надеюсь, справился со своим лицом лучше, чем Белло и Виво. Мы настояли на том, чтобы для Инклито и Фавы — которую называли Морой — принесли сидения, и это было сделано. Остальные наемники столпились вокруг, и переговоры начались.
Мы начали с того, что ознакомили Инклито (и, конечно, всех слушателей вокруг нас, хотя и делали вид, что разговариваем с ним наедине) с нынешней ситуацией. В соответствии с его приказом, сказал я ему, я пришел в Бланко в то утро, когда он ушел из дома. Я ожидал, сказал я, что орда Бланко уже собралась и готовится к походу.
Вместо этого я обнаружил меньше сотни человек, больше половины из которых были наемниками. Мой заместитель и я провели добрых два часа, совещаясь с разными людьми, но наши усилия прибавили только сорок два. Тогда мы собрали первых людей города, в том числе тех, кто не хотел присутствовать. Я подробно описал опасность поражения, серьезную опасность того, что небольшие группы труперов, далеко отстоящие друг от друга, могут быть уничтожены одна за другой противником, малочисленным по сравнению с их общим числом, но превосходящим численностью каждую группу.
Я предупредил их, что мы немедленно выступим с теми войсками, которые у нас есть, бросим вызов силам Дуко — какими бы большими они ни были — и будем сопротивляться их вторжению изо всех сил. Если мы будем побеждены (а я честно признался, что именно этого и ожидал), я посоветовал бы им сдаться на милость Дуко Ригоглио, который, возможно, позволил бы некоторым из них сохранить свои дома, лавки и фермы.
После чего мы построились — двадцать кавалеристов и девяносто шесть пехотинцев — и двинулись в путь.
Инклито нахмурился и покачал головой:
— Вы ужасно рисковали.
Я сказал ему, что это очень любезно с его стороны, но он так же хорошо, как и я, знает, что это работа труперов — идти на страшный риск, выполняя свой долг. (Я почувствовал, что мои слушатели хорошо это восприняли.)
Фава спросила, не могли ли мы идти чуть медленнее, чтобы к нам присоединились те, кто сзади.
Я покачал головой:
— Мы шли так быстро, как только могли, а наши всадники ехали впереди, чтобы вести разведку и собирать всех новобранцев, которых они могли уговорить присоединиться к нам на фермах, мимо которых мы проезжали. Быстрым маршем мы почти достигли последних пахотных земель, прежде чем разбили лагерь.
Белло добавил, что мы шли до полуночи, чтобы сделать это, и поднялись на следующее утро вместе с Коротким солнцем.
— Мои люди и я покинули Бланко около трех часов дня, — сказал Виво. — Благодаря этому мы смогли догнать Инканто, когда он остановился здесь. Остальные хотели подождать и выйти утром, и, по-моему, они так и сделали.
— На второй вечер мы остановились там, где сейчас стоим лагерем, — объяснил я Инклито. — Пастухи предупредили нас, что враг близко, и мы послали вперед патрули, чтобы выяснить, где он находится.
Купус откашлялся, глядя то на своих товарищей, то на нас:
— Прошлой ночью вы сказали некоторым из этих людей, что собираетесь раздавить нас. Меня там не было, но это то, что я слышал. Сколько у вас тогда было людей?
— Примерно двести пятьдесят, — сказал я; это было правдой, хотя я и не знал точно, когда говорил об этом.
— Вы думали, что сможете это сделать с таким числом труперов?
— Или с половиной этого числа, — заявил я.
— Каким образом?
Я покачал головой:
— Я поклялся не сражаться против вас, капитан, но вы не поклялись не сражаться против меня.
Один из слушателей запротестовал — Чаку, я полагаю. Услышав его, я добавил:
— Кроме нескольких моих друзей среди вас. Конечно, капитан Купус не давал такого обещания.
— Вы думаете, что люди, о которых он говорил, — все его войско? — громко спросила Фава. — Это очень глупо с вашей стороны. Разве я не говорила вам, что мы с отцом остались у вас только потому, что Инканто не хотел, чтобы мы уезжали? Он мог бы легко освободить нас прошлой ночью, если бы захотел. — Инклито бросил на нее строгий взгляд, словно хотел заставить ее замолчать.
— Вчера вечером их было меньше трехсот. — Купус вернул нас к теме разговора. — Сколько их сейчас? Я видел кое-кого, кто, кажется, только что догнал вас.
— Около семисот пехотинцев, — ответил Белло. Сомневаюсь, что это было правдой.
Я поднял свой посох вместе с Оревом, хлопающим крыльями:
— Это не имеет значения. Во-первых, вы в полной безопасности — по крайней мере, от нас, хотя я не могу говорить за Дуко, — пока я командую. Я поклялся, что мы не будем нападать на вас, и мы не будем.
Во-вторых, вы будете в такой же опасности, исходящей со стороны ста шестнадцати труперов, с которыми я покинул Бланко, как и со стороны семисот, которых мы имеем сейчас, — или со стороны шестнадцати сотен, или пяти тысяч. Если мы будем сражаться с вами, вы будете уничтожены. Это то, чего мы, все пятеро, надеемся избежать.
Купус поднял бровь:
— Но будем ли мы в безопасности на вашей службе?
— Конечно, нет. Мы собираемся сразиться с Дуко и разграбить его город — хотя добычу придется делить с Олмо и Новеллой Читта; по крайней мере, я так думаю. Некоторые из нас — возможно, многие — будут убиты. Некоторые из вас тоже будут убиты. Если бы я был хотя бы наполовину тем пророком, каким меня считают люди, я мог бы сказать вам, сколько. Я не могу.
Один из офицеров (его зовут Карабин) спросил:
— Не можете ли вы предсказать, возьмем ли мы ваше серебро?
— Я предпочитаю не делать этого.
— Можете? — повторил Купус.
— Если вы спрашиваете о своем личном решении, капитан, я не могу вам ответить. Если вы имеете в виду всю вашу роту... — я развел руками. — Я же здесь.
Еще один лейтенант сказал, имея в виду офицера Дуко:
— Я думаю, что мы должны привести и Сфидо[84].
Я сказал ему, что согласен.
Привели пленного офицера Солдо, и, когда я увидел, что они не потрудились развязать ему руки и что никто не принес ему камня для сидения, я понял, что мое решение было правильным.
— Это капитан Сфидо, командир, которого Дуко поставил над нами, — сказал Купус. — Формально я его заместитель.
Кое-кто из слушателей хихикнул.
— Капитан, эти трое из Бланко. А тот, который в черной сутане, — чародей Инклито.
В его глазах читался вопрос, и я кивнул.
— Когда я впервые встретил его, он был Раджаном из Гаона. Здесь его называют Инканто, но в Гаоне говорят, что его настоящее имя Шелк.
Когда я покачал головой, Орев громко каркнул: «Хорош Шелк!» — Я приказал ему замолчать.
— Эти двое — полковник Виво и полковник Белло. Они, наверное, лавочники с иглометами или фермеры, вроде здешнего генерала Инклито. Я не знаю.
— Вы пытаетесь убедить этих труперов не подчиняться их долгу, — сказал мне Сфидо; услышав его голос, я понял, что он — опасный противник.
— Вовсе нет, — заявил я. — Я просто пытаюсь убедить их, что они должны вернуть все, что получили от вашего Дуко, и поступить на службу к Бланко. Капитан Купус сообщит вам об изменениях, и мы позволим вам вернуться к вашему Дуко, чтобы рассказать ему об этом. Мы даже дадим вам лошадь для этой цели.
— Они еще не получили денег от Дуко Ригоглио, — сказал Сфидо. — Однако многие из них были с ним почти месяц. Если они сделают то, что вы предлагаете, они потеряют большую часть зарплаты, денег, которые они заработали и которых заслуживают.
— Вы готовы заплатить им сейчас? — спросил Белло.
— Нет. — Сфидо показал свои связанные запястья. — А вы?
Белло не ответил. Я спросил Сфидо:
— Вы хотите сказать, что деньги у вас здесь, спрятаны в палатке?
Он покачал головой:
— Их пришлют из Солдо десятого числа этого месяца.
Среди слушателей поднялось волнение.
— Мы должны перехватить их, Инканто, если сможем, — сказал Инклито. — Это не должно быть слишком сложно для тебя.
Я кивнул.
Сфидо улыбнулся — у него была добрая, теплая улыбка:
— Потом вы скажете, что заплатите им за время, проведенное на службе у нашего Дуко. Если здесь есть кто-то достаточно глупый, чтобы поверить в это, вы, вероятно, убедите его.