Я сказал, что они были очень добры ко мне и что, хотя я провел среди них всего два дня, я уже очень люблю их.
— Здешние люди наслаждаются своей жизнью, — не очень внятно объяснил я Инклито, — а те, кто наслаждается, всегда хорошие люди, даже когда они плохие.
— Вы им тоже нравитесь, но ваша одежда их пугает. Черный цвет.
— Это? — Я собирался сказать, что это была сутана авгура, но не было смысла говорить об этом.
— Они думают, что это значит, что вы причиняете людям боль, если хотите. Ваша птица тоже черная. И красная, как кровь.
— Хорош птиц!
Инклито улыбнулся:
— Именно на это они и надеются. Хорошая птица. У ведьм и колдунов есть домашние животные. В основном кошки, хотя и не всегда. Фамильяры. Понимаете?
Он вопросительно посмотрел на меня, и я покачал головой.
— Это значит, что животное принадлежит семье ведьмы. Иногда это действительно ее отец или мать. Что-то вроде того. Вы думаете, что это смешно. Я тоже. У меня тоже есть любимец. Конь. Не один из таких. Он мне не отец, а просто конь.
Я повторил, что Орев не мой.
— У вас седые волосы, и они думают, что иногда вы вредите людям, но плохим людям. — Он рассмеялся. — Даже если они хорошие.
Я сказал ему, что слишком слаб и болен, чтобы причинить кому-либо вред, и что у меня нет никакого оружия в любом случае; это была ложь, конечно, но правда была и заключается в том, что я не намерен использовать азот Гиацинт.
К этому времени мы, кажется, уже добрались до ворот города. Они были закрыты и заперты на засов, как, по его словам, всегда бывает после тенеспуска, но стражники отсалютовали ему и открыли их, как только он натянул поводья.
Когда мы, лязгая, пронеслись через них, он сказал, очень непосредственно:
— Я пригласил вас на ужин потому, что вы мне нравитесь.
— Хорош муж? — пробормотал Орев.
Я кивнул, не сомневаясь в этом.
— Вы здесь. Вы хотите есть? Я хочу накормить вас. Но не только.
— Этого я и боялся, — сказал я.
— У вас нет оснований. Я хочу, чтобы наши люди видели вас со мной. Тогда они подумают, что вы на нашей стороне, и не причинят вам вреда. Что в этом плохого?
— Ничего, — ответил я ему. — На самом деле, это очень любезно с вашей стороны. Теперь я понимаю, почему вы взяли открытую коляску и правите ею, чтобы все видели нас обоих, сидящих в ней.
Он снова засмеялся, таким громким и раскатистым смехом, что я почти ожидал, что он эхом разнесется по темным полям вокруг нас.
— Я всегда правлю сам. Для этой работы у меня есть кучер, но я правлю сам. Я это люблю. Я люблю открытый воздух. Я люблю солнце и ветер.
— И я тоже, в такую хорошую погоду. Могу я спросить, кто на той стороне?
— Солдо и еще пара городов. — Инклито отмахнулся от них, словно не стоящих даже его презрения. — Мы сражаемся как братья. Вы знаете, как это бывает?
— У меня есть некоторый опыт в этом.
— Те, кто пришел сверху, в большинстве случаев построили только один город. — Он указал кнутом. — Пришли оттуда, где солнце идет прямо через небо.
— Из Витка длинного солнца.
— Совершенно верно. Тот город, откуда вы родом, построил еще какие-нибудь города?
— Только не на Синей.
— Совершенно верно, — повторил он. — С нами все по-другому, нас прилетело много. Разные посадочные аппараты. Предводители, они тоже разные. Но все мы из Грандеситты[47]. Это действительно большое место.
— Полагаю, так и должно быть.
— В любом случае, слишком много для одного города. Значит, четыре. Наш — Бланко. Вы говорите, что вам он нравится. Что мне больше всего нравится, так это то, что им управляет народ. Не дуко. Мы собираемся вместе, обсуждаем вопросы и решаем. Но есть люди, которых никто не слушает. Знаешь, как это бывает?
— И те, кого слушают с уважением.
— Вы — мудрый человек. Я это уже знаю. В Солдо у них есть дуко[48], Дуко Ригоглио. Он хочет указывать нам, что делать. Нам это не нравится. У него много труперов, и он пытается набрать больше. Дайте им землю, а? Серебро. Лошадей. Все, что они хотят. У него много чего есть. Беда в том, что не настолько много, чтобы он мог нанять еще больше. Вы знаете Шелка? — Последнее было сказано с интонацией, которую я не совсем понял.
— Когда-то я его знал.
— Понимаю. — На мгновение забыв о лошадях, он повернул голову и посмотрел на меня. — Я не собираюсь спрашивать, как вас зовут.
Подумав о Хряке, я попросил его предложить хорошее имя.
— Вы хотите, чтобы я это сделал?
— А почему бы и нет? — сказал я. — Вы, должно быть, знаете очень много.
— Инканто[49]. Вам нравится? Подходит таким людям, как вы.
Я молча кивнул.
— Тогда меня зовут Инканто. Ты слышал это, Орев? Обрати внимание.
— Ум птиц!
— Надеюсь, что так.
— Вы хотите сражаться со мной? — спросил Инклито.
— Нет, — ответил я ему. — Конечно, нет.
— Я тоже не хочу с вами сражаться. Давай перейдем на «ты». — Он опустил хлыст на стойку, взял поводья в левую руку и протянул мне правую, которую я принял.
— Тогда я скажу тебе, — сказал он. — У меня был брат с таким именем. Он мертв. Он был еще маленьким ребенком, когда умер. Моя мать, она помнит и, возможно, полюбит тебя за это. Я не помню. Тогда я еще не родился. Только его надгробный камень.
— В Грандеситте.
— Совершенно верно. Мы пришли. Мертвые, они остаются. Хотя, может быть, не всегда. Мы тут читали про Шелка, есть такая книга.
Я кивнул.
— Мы думаем, что он, вероятно, мертв. Тогда... Бах! — Он щелкнул хлыстом по лошадиным спинам. — Этот Шелк, он в каком-то городке на юге. Горный городок, который называют Гаон. Он нанимает людей, чтобы они сражались за него. Труперов. Так что для Дуко Ригоглио никого нет.
Инклито опять засмеялся, на этот раз негромко:
— Я говорю своей семье, что Шелк здесь, что он пришел помочь нам. Я не знаю, откуда он знает о нас, Инканто.
— Сомневаюсь, что он знает.
— Ты ранен. Не твой глаз, более свежая рана, под одеждой. Собака укусила, а?
Я сказал ему, что это не так.
— Может быть, игломет.
Я покачал головой.
— Или, может быть, пуля. — Когда я промолчал, он добавил: — Тебе повезло. Человек, пораженный пулей, обычно умирает. Шелк похож на тебя. Так написано в его книге. Он не трупер, но тоже воюет. Он стреляет из игломета, иногда. Или дерется тростью. — Он постучал по моему посоху рукоятью хлыста.
— Я не Шелк, что бы ты там ни думал. Я не хочу лгать тебе.
— Я не заставляю тебя, Инканто. Ты мой брат, но мы не сражаемся. — Он пустился в пространный рассказ о своей военной карьере.
Когда мы проехали около полу-лиги, он сказал:
— Мне нужен твой совет, Инканто. Твоя помощь. Может быть, ты не знаешь, почему я это делаю.
— У меня есть несколько догадок.
— Они тебе не нужны. Я тебе сам расскажу. Я даю советы всем в Бланко. Как тренироваться. Как сражаться. У нас есть собрания, я же говорил. Это называется корпо, когда мы все собираемся вместе. Они хотят знать. Я лезу в свою голову и говорю им. — Он махнул рукой, делая вид, что вынимает что-то из уха. — Сейчас у меня больше ничего нет. В голове пусто. Поэтому я спрашиваю тебя.
— Мудр муж, — пробормотал Орев и взмыл в воздух, паря над пастбищем и лесом.
— Тогда вот мой первый совет, — сказал я. — Не поддавайся искушению просить совет у тех, кто менее знаком с ситуацией, чем ты сам.
— Хороший совет. — Инклито цокнул на своих лошадей и сделал вид, что задумался. — А не могу ли я спросить твоего совета насчет войны на юге? Ты ничего об этом не знаешь?
— Гораздо меньше, чем ты, я уверен. — Почти неделя прошла с тех пор, как я слышал какие-либо новости.
— Если бы я рассказал тебе, что меня беспокоит... — он замолчал, когда коляску тряхнуло на особенно плохом участке дороги. — Если бы я рассказал тебе, может быть, я мог бы думать лучше. Все дело в этом Шелке. Не в книге, а в настоящем человеке.
Я согласился.
— Он нанимал труперов, чтобы помочь сражаться. Я сказал это? Он имел...
— Наемников.
— Я знал, что есть такое слово. Ты что-то о них знаешь, я это вижу. Он должен победить, этот настоящий мужчина, которого называют Шелк. Его город должен победить. Эти наемники, которых он нанимает, должны будут искать кого-то нового, кто их наймет. Позволит ли он им оставить себе карабины, которые он им дает? Он делает это в книге, Инканто. Ты думаешь, он сделает это снова?
— Я бы предположил, что у большинства из них уже есть карабины. А что касается тех, кто не имеет и может получить их, я просто не имею ни малейшего представления. — Это будет решение Хари Мау.
— В любом случае с ними опасно иметь дело, с этими наемниками, — подумал вслух Инклито, — независимо от того, есть у них карабины или нет. Ты скажешь, что мы сами нанимаем их, но они опасны для того, кто их нанимает, а мы не можем себе это позволить. Мы не богаты.
— А этот Дуко Ригоглио?
— Довольно богатый. — Инклито щелкнул хлыстом. — Он берет деньги от своих людей.
Я вспомнил план советника Лори, хотя тогда ничего не сказал о нем.
— Если вы сами не можете нанять наемников, сомневаюсь, что вам удастся помешать Дуко нанять их.
Инклито хмуро кивнул.
— Однако вы можете отложить сражение до тех пор, пока он больше не будет в состоянии платить им. — С бо́льшим оптимизмом, чем я чувствовал, я продолжил: — Как только они окажутся у него на службе, время будет на вашей стороне. Ты сказал, что он заручился поддержкой других городов против вашего?
— Новеллы Читта[50] и Олмо. Они дальше, чем Солдо, и у них тоже есть дуко или что-то в этом роде. Это одна из причин.
Я кивнул, показывая, что понял.
— Что они выиграют, если победит Дуко Ригоглио?
— Может быть, он оставит их в покое. Я думаю, они его боятся. — Инклито указал хлыстом. — Видишь вон тот холм?