— Потому что они тупые! — рявкнула Мора.
— Нет, и на самом деле они не могут себе этого позволить. Я вырос среди очень бедных людей, Мора. Моя собственная семья была бедной, хотя и не в сравнении со многими другими. Денег было достаточно, чтобы отправить меня, моих братьев и сестер в палестру — но и только.
— Мы называем ее академией, — нежно сказала Фава.
Я кивнул:
— Мора, ее отец и бабушка тоже, мне кажется. Ты хотела, чтобы я задал еще один вопрос для игры? Тогда скажи мне, почему бабушка Моры назвала своего первенца Инканто?
— Нечестно! Ты должен знать ответ.
— Я знаю. А ты?
Орев слетел на мой посох, чтобы попрыгать вверх-вниз:
— Шелк побед!
— Это твое настоящее имя? — спросила Мора.
— Нет. — Я попытался объяснить. — Имя «Шелк» никогда не было моим настоящим именем. Но когда я только обзавелся Оревом, я часто расспрашивал его о человеке по имени Шелк, и он это подхватил.
Я ждал, пока одна из них заговорит, но не дождался.
— Мой вопрос был адресован не только Фаве, — сказал я. — Ты можешь ответить, если сможешь, Мора.
Ее речь всегда была медленной, но на этот раз казалась еще медленней, чем когда-либо:
— Сначала я хочу подумать об инхуми и бедных людях. Мы не бедные.
— Это не неизменное правило, но я много путешествовал, и в каждом месте, где я бывал, больше всего нападают на бедняков.
Это все, что было сказано важного. Вскоре после этого нас впустила угрюмая горничная.
А теперь я должен написать о кое-чем другом.
Глава седьмаяВТОРЫЕ ИСТОРИИ
За ужином мы снова играли в истории. На этот раз первой рассказывала бабушка Моры.
Вторая история Салики:
Застряла в дымоходе
Это правдивая история, и она на самом деле произошла в Грандеситте, когда я была маленькой девочкой. Тогда среди нас жила ужасная стрега. Она была старой и уродливой, но знала так много магии, что все ее боялись. Когда я уже достаточно подросла, чтобы ходить, она влюбилась. Несчастного молодого человека звали Дентро[68], и он был тихим, красивым парнем, который испугался бы до смерти, если бы кто-то ему сказал, что с ним хочет поговорить стрега. Но стрега могла менять свою внешность всякий раз, когда хотела, и всякий раз, когда Дентро оказывался рядом с ней, что случалось все чаще и чаще с течением недель, она становилась красивой молодой женщиной с восхитительной улыбкой и роскошной фигурой. Бесполезно было говорить Дентро, что очаровательная молодая женщина, которую он видел, была злой ведьмой. Люди в нашем районе, которые любили его и жалели, были в полном отчаянии.
После долгих колебаний и споров между собой они решили запереть его, думая, что если он не увидит ее, то перестанет любить, и надеясь, что она уйдет на его поиски. Несколько человек его возраста пришли к нему в дом, притворившись, что пришли с дружеским визитом, одолели его, связали и отнесли в приготовленную для него комнату. Она была достаточно удобной, но травы и заклинания были развешаны на каждой стене, чтобы стрега не нашла его, пока он был в этой комнате.
Она и не нашла, но очень быстро поняла, что они сделали. Вскоре удача отвернулась от всей округи. Если мужчина падал, он ломал себе обе руки. Ни одна женщина не могла сделать рагу и не сжечь его. Если один ребенок бросал камень в другого, то выбивал ему глаз. Дома загорались без всякой причины, и огонь, залитый четырьмя цистернами, вспыхивал опять словно по волшебству. Дела пошли так плохо, что им пришлось выпустить Дентро и позволить стреге выйти за него замуж. Как вы можете себе представить, после этого она стала нравиться им еще меньше.
Так вот, однажды вечером мимо ее дома проезжал мужчина, живший в соседнем от нас доме. Он торопился, но не мог не заметить Дентро, черного, как любой трубочист, который стоял на крыше и совал метлу в дымоход. Видите ли, она сама заставила его чистить дымоход вместо того, чтобы нанять настоящего трубочиста.
Такая скупость рассердила нашего соседа, и он, как всегда делают рассерженные люди, пришпорил коня и помчался по дороге, пока не добрался до кладбища. И тут стрега выскочила из-за надгробия на дорогу, встала у него на пути и остановила его лошадь так резко, что он чуть не упал.
— К чему такая спешка, бездельник? — закричала она.
Это еще больше разозлило нашего соседа.
— Я иду за врачом, — сказал он ей. — Твой Дентро упал в трубу и не может выбраться. Если хочешь знать мое мнение, он мертв.
Она побледнела, как заварная глазурь, и захромала прочь с его пути, а когда он встретил своих друзей в таверне, они весело посмеялись над шуткой, которую он сыграл с ней.
Наверху, в Витке, как скажет вам Инканто, дикие бури были делом рук дьяволов, которые смешивали и подавали их нам точно так же, как это делает здесь Зеленая. Стреги могут заставить дьяволов выполнять их приказы, и эта стрега дождалась, пока нашего соседа не вызвали из города по делам, а затем приказала дьяволам устроить бурю, которая сравняла с землей половину домов в Грандеситте. На самом деле буря принесла столько вреда, что он услышал об этом в чужом городе, где был, и поспешил домой, чтобы посмотреть, стоит ли еще его собственный дом.
Он уже почти добрался до него, когда увидел, что по дороге тащится стрега. Она встала у него на пути и остановила, как и прежде:
— Торопись домой, бездельник, твоя жена застряла в дымоходе.
Он рассмеялся, потому что его жена была большой, тяжелой женщиной, чрезвычайно любящей свою тарелку и совершенно не склонной вставать со стула по какой-либо причине, и он подумал, что во всей Грандеситте нет дымохода, достаточно большого, чтобы она могла застрять в нем. Но, вернувшись домой, обнаружил, что его дом наполовину разрушен, а жены нет. Это было примерно в то время года, когда ночи обычно бывают холодными, поэтому, когда наступила ночь, он подобрал несколько обломков мебели и развел небольшой огонь в камине того, что осталось от их спальни. Но в дымоходе не было тяги, и, мне кажется, вы догадались, что вышло из него на следующий день, когда он и мой отец взобрались на крышу и сбросили вниз сломанный брус, чтобы расчистить его.
И сколько вреда причинили ей эти дьяволы, затаскивая ее туда.
— Сильные бури могут творить удивительные вещи, — сказал Инклито. — Я видел обломки, вбитые в деревья, как гвозди.
Фава кивнула:
— Я тоже это видела, и даже хуже. Почему бы вам не устроить бурю, чтобы сравнять с землей Солдо, Инканто?
— Если бы я мог, я бы подумал об этом. К сожалению, я не могу причинить Дуко большего вреда, чем ты, хотя ты можешь много. Посмотрим.
— Хорош вещь? — осведомился Орев.
— Нет. Но может ей стать.
Мора обратилась к бабушке:
— Ты снова и снова повторяешь нам, что Инканто — стрего. Ты хочешь сказать, что он злой? Это невозможно!
Старая дама покраснела, и легкий румянец, появившийся на ее щеках, обрадовал мое сердце:
— Нет, вовсе нет. Не все стрего злые. Ты не должна делать такие выводы из каждой старой истории, которую слышишь. — Потом она обратилась ко мне: — Я не хотела вас обидеть, Инканто, правда, я никогда не стала бы так обращаться с гостем, и я чувствую себя намного лучше с тех пор, как стала спать с огнем в своем маленьком камине и запирать дверь и оба окна, как вы мне сказали.
Я взял блюдо с клецками, которое случайно оказалось рядом с моим местом, и передал его Фаве, сказав:
— Попробуй. Они нежные и вкусные, и ты, должно быть, голодна. — Она бросила на меня убийственный взгляд.
— Сегодня я рассказывала первой, как и обещала, — сказала Салика. — Кто будет следующим? Как насчет тебя, дорогая Мора?
Вторая история Моры:
Подруга ложная и настоящая
Когда-то, очень давно, жили две маленькие девочки, чьи дома стояли всего в нескольких шагах друг от друга, но далеко от всех других домов. Мне кажется, это было вскоре после посадки первых спускаемых аппаратов, когда здесь было мало людей и много беспокойства. Одна девочка была очень хорошей и очень доброй, а другая — лгуньей, обманщицей и воровкой. Тем не менее, эти две играли вместе каждый день. Они должны были это делать, потому что им больше не с кем было играть.
Людей стало больше, но к тому времени девочки уже привыкли друг к другу. Они по-прежнему играли вместе, уже не такие маленькие, как раньше, и казались ближе, чем когда-либо. Никто не мог этого понять, потому что одна была очень хорошей, а другая — очень, очень плохой.
Но они все равно играли.
Маленькое поселение, которое было далеко от них, выросло в город и занялось политикой, как, кажется, всегда делают города. Отец хорошей девочки был вовлечен в это, и, когда другая сторона победила, город забрал его землю и сказал ему, что он и его семья должны уехать. Хорошая девочка проявила такую храбрость и силу духа, что даже люди, ненавидевшие ее отца, восхищались ею и говорили о ее «благородной душе».
Но плохая девочка горько плакала и ее нельзя было утешить. Она помогла семье подруги собрать вещи, работая усерднее всех, и осыпала всех присутствующих подарками. Некоторые из красивых вещей, которые она им отдала, на самом деле были их, потому что плохая девочка взяла их у них с самого начала. Но многие другие были ее самыми дорогими вещами. Когда они уезжали, она шла рядом с их фургоном и плакала, а когда наступила ночь и они собрались разбить лагерь у дороги, она в последний раз обняла свою маленькую подругу и пошла домой.
Она уже устала, поэтому шла медленно. Прошла ночь, снова взошло солнце, а она все еще не добралась до своего дома. Старуха, знавшая обе семьи, как раз собиралась подоить свою корову. Она увидела плохую девочку, увидела, как та ужасно устала, и заставила ее войти в дом, сесть и разделить с ней завтрак.
— Я знаю тебя всю твою жизнь, Мора, — сказала старуха после того, как они немного поговорили, — и ты самый подлый и эгоистичный ребенок, какого я когда-либо видела. Что на тебя нашло?