– Что ж, в таком случае придется тебе сопровождать нас и выйти с ним против божка, – сообщил мистер Фитц. Он запрыгнул в слегка помятую корзину на спине Герварда. – Не будем терять ни минуты!
Не успели они сделать и трех шагов, как Филтак обогнал их и пошел задом наперед, чтобы видеть лица рыцаря и куклы.
– Э-э, само собой, я хочу сразиться с этим злобным божком, – сказал он. – Но как насчет холода и… э-э-э… пожирания душ? Вы придумали, как учесть эти моменты?
– Он ослаблен, – ответил мистер Фитц. – У нас есть магические нарукавники, которые защищают от тварей вроде Ксаввы-Тиш-Лаквиштакса. Мы наденем их, когда приблизимся.
– О, нарукавник агента! – воскликнул Филтак. Сунул руку под плащ и достал шелковый нарукавник шириной в пять пальцев, на котором был вышит символ, прекрасно знакомый сэру Герварду и мистеру Фитцу, а именно эмблема Совета по исполнению Договора мировой безопасности. Эмблема не светилась, как ей полагалось благодаря магической нити, однако, без сомнения, была подлинной, просто неактивной.
Сэр Гервард остановился, многозначительно круша сапогами лед.
– Где ты это взял?
Его лицо было сосредоточенным и жестким, глаза сузились, тело напряглось. Нарукавники рассыпались в пыль, если покидали своего владельца дольше чем на день и на ночь, и заботливо передавались от одного агента к другому, часто на смертном одре.
Мистер Фитц вновь коснулся плеча Герварда, удерживая рыцаря от убийства.
– Это тоже фамильное наследие, – ответил Филтак, не догадываясь об опасности. – Как и меч. Хотя легенды говорят, она должна светиться ярче лампы.
– Она будет светиться, – заверил его мистер Фитц. – Можно подержать?
Филтак передал нарукавник мистеру Фитцу, а тот коснулся шелка языком. Волна света пробежала по шелковым нитям и погасла. Кукла вернула нарукавник владельцу.
– Любопытно, – заметил мистер Фитц. – Она очень старая, не свежая находка, Гервард. Очевидно, Филтак – действительно потомок некоего давно забытого агента. Нарукавник ответит на призыв в должное время. Нам следует торопиться!
Они тронулись в путь; погода постепенно возвращалась к норме, воздух потеплел, и снег начал таять. Впереди по-прежнему маячил сгусток темноты, однако Ксавва явно экономил силы: черное облако уже не тянулось через весь горизонт, а сосредоточилось в нескольких сотнях ярдов вокруг божка.
Пару раз путники замечали самого Ксавву: они спускались по широкому склону к Меньшему морю, в нескольких местах склон был весьма крутым, и с него открывался хороший вид, невзирая на облако. Но снег всегда кружился вокруг божка и прятал его, а потому они лишь могли различить, что божок по-прежнему использует три пары ног и перемещается неловкими движениями, чуть медленнее, чем его преследователи на своих двух ногах.
– Симирила уничтожила мосты, – заметил мистер Фитц, который лучше видел сквозь снежное облако.
Меньшее море по сути представляло собой озеро, испещренное множеством островов, которые соединялись мостами всевозможных форм и размеров. Они образовывали настоящий лабиринт дорог, ориентироваться в котором было сложно без недешевых услуг местного проводника, особенно если вам требовались мосты для телеги или тяглового скота.
– Значит, мы настигнем его на берегу, – сказал сэр Гервард. – Что ты задумал? Надеть нарукавники и приблизиться? Мы вместе отвлечем Ксавву, а Филтак тем временем отрубит Эудонии голову Богодобытчиком?
Он говорил небрежно, хотя и понимал, что божку наверняка хватит сил выпить сущность любого, кто решится его отвлечь, и никакие нарукавники тут не помогут. Вопрос был в том, сможет ли божок сделать это достаточно быстро, чтобы уклониться от изгоняющего меча Филтака.
– Боюсь, отсутствие мостов его не задержит, – ответил мистер Фитц, сверкая синими глазами. – Он построит свой собственный, ледяной. Идем, мы должны ступить на сотворенный им лед прежде, чем тот растает!
Сэр Гервард пустился бегом, корзина подпрыгивала у него за плечами. Филтак не отставал – и вовсе не пыхтел, как прежде, что придавало весу его истории о замедляющих свойствах меча.
Заболоченный берег покрывала грязевая корка, трещавшая под ногами, однако протянувшаяся по воде широкая ледяная полоса выглядела довольно крепкой, к облегчению сэра Герварда. На берегу он задержался, чтобы сбросить корзину, затем проверил лед мечом. Лед выдержал несколько ударов, и рыцарь шагнул на него. Он не потрескался и не заколыхался. Несмотря на толщину, он не казался холодным.
– Ксавва тратит много силы на ледяной мост, – сказал мистер Фитц, наклоняясь, чтобы изучить только что замерзшую поверхность озера. – Это хорошо. Он опережает нас всего на пятьдесят-шестьдесят ярдов. Надеваем нарукавники. Поступим согласно твоему предложению, Гервард: мы двое отвлекаем божка, а Филтак наносит решающий удар. Филтак, нужно бить по шее и отсечь голову одним ударом. Справишься?
Филтак нервно облизнул губы и кивнул. Мгновение помедлил, затем извлек из-под кирасы лорнет и обернул шнурком голову, чтобы лорнет держался на носу.
– Зрение у меня не из лучших, но я сделаю что должно. Я Филтак-Богодобытчик!
– Станешь им, если справишься, – пробормотал сэр Гервард, который натягивал нарукавник на кожаный камзол – задача не из легких для онемевших от холода пальцев. И мысленно добавил: И если выживешь.
– Не забудь отпустить меч, как только нанесешь удар, – инструктировал Филтака мистер Фитц. – А теперь надень нарукавник, и на ходу мы произнесем декларацию. Повторяй за мной и сэром Гервардом. Готов?
– Да, я… я готов.
Рыцарь и кукла заговорили хором, Филтак – на несколько мгновений позже. С каждым словом символ на нарукавниках сиял все ярче, и нарукавник Богодобытчика быстро засверкал в полную силу.
– Во имя Совета по исполнению Договора мировой безопасности, действуя властью, данной нам Тремя империями, Семью королевствами, Палатинским регентством, Джессарской республикой и Сорока меньшими государствами, мы объявляем себя агентами Совета. Мы определяем божка, воплощенного на льду впереди, как Ксавву-Тиш-Лаквиштакса, согласно списку Совета. Соответственно, упомянутый божок и все его сообщники объявляются мировыми врагами, и Совет дает нам право на любые действия, необходимые для изгнания, подавления либо уничтожения данного божка.
К концу декларации Филтак широко улыбался.
Они не останавливались, однако теперь мистер Фитц велел им поторопиться.
– Быстрее! Божок мчится к острову, а эти глупцы разрушили только ближайшие мосты!
Кукла понеслась вперед, согнувшись почти вдвое и пользуясь не только ногами, но и руками. Тонкие, длинные конечности придавали ей сходство с раненым пауком, лишившимся половины ног. Сэр Гервард бежал за мистером Фитцем с пистолетами наготове, ему на пятки наступал Филтак, до сих пор не обнаживший меч.
Снежная туча впереди рассеялась, превратившись в разрозненные полосы на небе. Они отчетливо увидели Ксавву в ста ярдах от ближайшего острова. Однако божок не мчался прямиком к берегу: две его ноги пытались шагать назад, в то время как еще четыре рвались вперед. В результате он напоминал ползущего краба.
– Эудония оказывает сопротивление! – крикнул мистер Фитц. – Поспешим!
Он подкрепил слова делом: извлек треугольный кинжал и метнул его, словно арбалетный болт. Кинжал вонзился в одну из лишних ног над коленом, причинив ужасную рану, но не отрезав конечность, как рассчитывала кукла. Лезвие глубоко вошло в кость и застряло. Фитц достал из рукава еще два кинжала, более длинных и острых версий колдовских игл, которыми он обычно пользовался.
Сэр Гервард притормозил, опустился на одно колено, прицелился и выстрелил из обоих пистолетов в туловище божка. Одна пуля просвистела мимо. Другая попала в цель, но не причинила видимого вреда. Рыцарь отбросил пистолеты, выхватил меч и кинулся вперед с безумным воплем, дабы, как он надеялся, отвлечь внимание божка от истинной опасности в лице Филтака.
Который поскользнулся на льду и упал, выронив Богодобытчика.
В ту же секунду Ксавва остановился, выдернул изо льда обломок моста, вскинул импровизированное оружие над головой и повернулся к преследователям. Деревянная балка, длина которой превышала рост Герварда, была щедро утыкана железными болтами. Первый же удар этой жуткой дубины станет последним.
Божок двинулся на Герварда, а тот поскользнулся и откинулся назад, пытаясь замедлить движение к противнику. Мистер Фитц обежал божка с иглами наготове, но даже если бы ему удалось подобраться ближе, острая сталь лишь разозлила бы создание.
Филтак поднялся на ноги. Его лорнет свалился, однако он все же разглядел на льду меч, проковылял к нему и поднял его обеими руками.
Ксавва не обратил на него внимания, очевидно, полностью сосредоточившись на сэре Герварде. Лишь когда божок приблизился, Гервард увидел, что глаза Эудонии широко распахнуты, хотя и безумны, и мерцают диким фиолетовым огнем – остаточной энергией колдовских игл.
– Отклонение! – плюнула ведьма.
По-видимому, божок отчасти утратил контроль над телом, однако это не сулило сэру Герварду и мистеру Фитцу ничего хорошего: ненависть двоюродной прабабки к мальчишке-ведьме была единственным в ее личности, что уцелело в долгой схватке с божком.
– Тетушка Эудония! – крикнул Гервард и снова отступил. Он чувствовал, как под ногами крошится и сдвигается лед. Ведьма захватила контроль, и божок перестал замораживать воду. – Как агент Совета я приказываю оказать нам содействие!
– Мерзкое отродье, – пробормотала ведьма и внезапно нанесла удар мостовой балкой. Осколки льда взметнулись в воздух. Гервард отпрыгнул в сторону и поспешил на более прочный участок льда, но тот провалился под его ногой, и он упал лицом вперед. Развернувшись, он вскинул меч в тщетной попытке отразить новый удар, и тут мистер Фитц сиганул ведьме на плечи и вонзил свои иглы в ее безумные глаза.
Эудония – или божок, или оба – завопила. Но это был вопль ярости, а не боли. Она отбросила балку, едва не задев сэра Герварда, одной рукой схватила мистера Фитца и отшвырнула прочь, далеко в воду.