ЧТО-ТО НЕ В ПОРЯДКЕ С ЭТОЙ КАРТИНОЙ
Если вы думаете, что в комнате прячется бука, включите свет.
Дороти Томпсон, американская журналистка
Нехватка и дефицит — наши установки по умолчанию, не вызывающие сомнений условия, которые определяют нашу жизнь. Убежденность в том, что «этого недостаточно», начинается утром, когда звонит будильник: «Вот черт, у меня мало».
Еще до того, как мы встаем с постели, еще до того, как всовываем ноги в тапки, мы уже оплакиваем нехватку. Когда мы наконец поднимаемся, это звучит так: «Теперь у меня недостаточно времени, чтобы собраться».
А потом все катится под откос.
Мы растрачиваем огромное количество энергии, жалуясь и беспокоясь о нехватках. У нас дефицит времени. Нам не хватает физических нагрузок, или клетчатки, или витамина Е. Нам не хватает зарплаты. Наши уикенды слишком короткие. Мы, бедняжки, недостаточно стройны, недостаточно умны или недостаточно образованны.
Нам никогда не приходит в голову проверить истинность мантры «недостаточно». Она настолько глубоко в нас запечатлена, что формирует наши самые глубинные представления о самих себе. Дефицит стал лупой, сквозь которую мы рассматриваем каждый аспект жизни.
Поэтому мы беремся за работу, которая нам не нравится. Поэтому мы поддерживаем отношения, которые нам не нравятся. Поэтому мы снова и снова возвращаемся к буфетной стойке, хотя давно удовлетворили свои аппетиты. Поэтому мы создаем системы и структуры для контроля над теми ресурсами (нефтью и чем угодно), которые считаем важными и ограниченными. Если бы мы не так беспокоились о дефиците, мы могли бы расслабиться и использовать те ресурсы, какие у нас уже есть, для разработки источников альтернативной энергии, например солнечной и ветровой, той энергии, я подчеркиваю, которая никогда не закончится.
Фикция «недостаточно» заставляет нас делать такие вещи, которых мы стыдимся, вещи, которые противоречат нашим высшим идеалам, вещи, которые загрязняют естественную среду, вещи, которые отделяют нас от наших высших «я». Как только мы решаем, что нам чего-то недостает, вся наша энергия уходит на то, чтобы убедиться — мы не единственные, кто остался за бортом, не единственные, кто уступил место «другому парню».
Однако все это одна большая наглая ложь. Всем всего хватает. Мы живем в большой и щедрой Вселенной, и если сможем преодолеть этот необоснованный страх дефицита, то сможем перестать делать запасы (кто, в самом деле, нуждается в 89 парах обуви?) и тратить энергию на то, чтобы каждый получал столько, сколько ему необходимо.
Индейское племя чумашей, тысячелетиями обитавшее на Центральном побережье Калифорнии, жило, как я считаю, богатой и процветающей жизнью. Чумаши жили в небольших деревнях и использовали природные ресурсы для изготовления каноэ, стрел и лекарств. Они регулярно использовали в пищу 150 видов морских продуктов, дыни и кедровые орешки. Они изготавливали шерстяные одеяла, горшки из мыльного камня, которые украшали ракушками, и необыкновенные корзины, сплетенные так плотно, что в них можно было хранить воду. Почти каждый день чумаши играли, танцевали, пели своим детям колыбельные и наслаждались деревенской баней.
Сегодня мы определяем такой образ жизни как «ведение натурального хозяйства». Мы смотрим на него свысока, мы считаем такую жизнь тяжкой. Однако я хочу сказать, что чумаши, в отличие от нас, жили в экономном изобилии. Им всегда всего хватало. Не слишком много. Не слишком мало. Достаточно. А самое главное, у них оставалось достаточно времени для действительно важных вещей — человеческого общения, вкусной еды, искусства, игр и отдыха.
Прямо сейчас, с теми ресурсами, какие у вас уже имеются (вы не должны переходить на новую работу, завязывать новые отношения или начинать новый сложный курс йоги), вы можете начать богатую и осмысленную жизнь. А лучше всего то, что вы сможете перестать слишком много работать. Разнообразия ради посмотрите на вещи проще.
СЧАСТЬЕ ЕСТЬ
А что, если эта могучая сила использовалась для того, чтобы возвысить людей, а не для того, чтобы держать их в корпоративной и религиозной пищевой цепи?
Марк Висенте, режиссер фильма «Покрытое тайной: так что же мы знаем?»
Все дело в том, что мы даже не представляем себе масштаба тех ограничений, которые сами наложили на свое восприятие. Если бы мы знали, до какой степени мы отказываемся воспринимать красоту мира, мы были бы потрясены.
В головах у нас такая каша, что мы даже не в состоянии вообразить мир, который не нуждается в жертвах. Однако истина в том, что миру не нужны жертвы; мы приносим их добровольно.
Стоит на минуту остановиться, задуматься и осознать, как же мы обмануты.
Через несколько дней после того, как Экхарду Толле исполнилось 29 лет, у него случился приступ сильнейшей депрессии. Он думал о самоубийстве. Той ночью он говорил себе снова и снова: «Я больше не могу уживаться с собой». Внезапно, по его словам, он почувствовал, как его затягивает пустота.
Когда он «проснулся», он ощущал только любовь, только состояние глубокой умиротворенности и счастья.
Тяжкие эмоциональные страдания вынудили его сознание выйти за те пределы, которые он сам воздвиг. Выход был настолько ошеломляющим, что его обманутое «я», его несчастное и испуганное «я» немедленно рухнуло как карточный домик.
Почти два года он ничего не делал, только сидел на скамейке в парке и радовался всей душой.
Или возьмите Байрон Кэти. Она работала в Калифорнии агентом по продаже недвижимости, жила ординарной жизнью — два брака, трое детей, успешная карьера — и вдруг впала в тяжелую депрессию. Она записалась в реабилитационный центр для женщин с расстройствами пищевого поведения — не потому, что у нее было такое расстройство, а потому, что это было единственное учреждение, пребывание в котором покрывалось ее страховкой. Однажды ночью, лежа на полу («Я чувствовала себя слишком никчемной, чтобы спать в кровати»), она внезапно проснулась и ощутила себя совершенно свободной от всяких предубеждений.
«Все мои беспокойные мысли исчезли, весь мой мир, весь мой тот мир исчез... Все было неузнаваемо... Из глубины вырвался такой смех, что я просто не могла его удержать... Я была пьяна от радости», — рассказывает она в своей книге «Тысяча имен радости».
Она отправилась домой, села у окна и стала в него глядеть, чувствуя себя совершенно счастливой, совсем как Толле.
ПОЛКОВНИК МАСТАРД В ОРАНЖЕРЕЕ С ГАЕЧНЫМ КЛЮЧОМ В РУКЕ59
Здравый смысл — это сумма предубеждений, приобретенных до восемнадцатилетнего возраста.
Альберт Эйнштейн
Я играла в настольную игру «Улика»60 с подружками своей дочери. Мы раздали карточки для заметок и разложили по миниатюрным комнатам миниатюрного особняка веревку, свинцовую трубу и другие миниатюрные орудия.
Я обратилась к Кайли, игравшей роль профессора Плама: «Почему ты не делаешь первый ход?»
Девочки посмотрели на меня так, как будто я предложила им принять душ в мужской раздевалке.
— Мама!
— Мисс Гроут! — громко запротестовали они.
— Что? А что я такого сказала?
— Да ведь все знают, что первой всегда ходит мисс Скарлет!
Они объяснили: чтобы предъявить обвинение, ты должен находиться в комнате, где, по твоему мнению, произошло убийство, а если ты хочешь пройти тайком, можно пользоваться только проходами между гостиной и кухней или библиотекой и оранжереей.
— Кто это сказал? — поинтересовалась я.
— Так сказано в правилах. Вот здесь, — и одна из девочек показала мне аккуратно отпечатанные правила.
Эти «высеченные в камне» правила напомнили мне о том, как мы играем в игру под названием «Жизнь». Кто-то решил, что мир «работает» именно так, а поскольку все мы с этим согласились, то и сделали это «реальностью».
Оказалось, мы ошиблись. Практически все концепции и суждения, которые мы принимаем как должное, сильно искажают действительное устройство мира. Все, что мы считаем «реальным»,— только отражение правил игры «Улика»,— с которыми все мы согласились. Мир, который мы видим, всего лишь проекция наших индивидуальных правил игры в «Улику».
Может быть, пора взять эти правила игры, разорвать их на мелкие кусочки и пустить на конфетти. Пока мы этого не сделаем, пока наконец не поймем, что все мы «бесконечно любимые, бесконечно привлекательные и бесконечно любящие», мы будем по-прежнему чувствовать опустошенность, сомневаться в своем предназначении и удивляться тому, что мы здесь.
Вот почему нам нужны новые линзы, чтобы увидеть мир.
59
1 Несколько измененные слова из песни группы «В-uried in Verona». В оригинале «...со свинцовой трубой в руке». {Примеч. пер.)
60
«Улика» — популярная настольная игра. В ней шесть персонажей — мистер Грин, профессор Плам, миссис Пикок, полковник Мастард, миссис Уайт, мисс Скарлет — приезжают в загородное поместье. И тут происходит убийство хозяина дома мистера Бодди. Как выясняется, у каждого из гостей есть свой мотив и свое орудие преступления. Это неизменный набор: канделябр, отрезок трубы, гаечный ключ, веревка, револьвер и нож.
АНЕКДОТИЧНОЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВО
Быть грустным легче, чем быть веселым. Всякий может сказать: «У меня рак» — и все ему посочувствуют. Но многие ли из нас смогут пять минут веселить большую аудиторию?
П. Дж. О'Рурк, бывший корреспондент журнала Rolling Stone»
Кэрин Джонсон всегда знала, что хочет быть актрисой. Она говорит, что первой ее осознанной мыслью в раннем детстве была «Я хочу играть».
Хотя она росла в малоимущей нью-йоркской семье, театр и то, что она называет «представлять себя кем-то другим», были существенной частью ее жизни. Это было еще в те времена, когда Джо Папп61 привозил свою труппу на грузовиках в Челси и бесплатно показывал Шекспира. Вместе со своими братом Клайдом и матерью Эммой, растившей двоих детей на свою зарплату, она посмотрела множество фильмов.