Он ответил без слов.
Удар получился неуклюжим. Оливер подскочил, целясь старику в лицо. Молоток попал отцу в висок, оглушив его. Однако он устоял на ногах и, подняв руку, пощупал двумя пальцами струйку липкой крови.
– Ах ты маленькое дерьмо!..
Оливер обрушил молоток ему на рот, разбивая зубы, словно фаянсовую раковину. Осколки застряли во рту. Десны превратились во фруктовый салат с вишней. Старик забулькал и закашлялся, поперхнувшись этими осколками и кровью, а Оливер забрался на него, как на дерево, колотя и колотя молотком по голове и шее. Молоток поднимался и опускался до тех пор, пока отцовская голова не стала мягкой, потеряв форму, превратившись в спущенный мяч, в гнилушку, а Оливер колотил снова и снова, пока не перестал видеть сквозь кровь и волосы, залепившие ему взор, пока старик не упал, пока он не упал вместе с ним.
Поднявшись на ноги, Оливер застыл над поверженным телом. С молотка капала кровь.
Стены потекли. Это была не кровь, хотя сперва Оливер подумал именно так. Просто вода. Влага, просачиваясь сквозь деревянные стены, стекала на половицы, делая их темными, словно камень. А затем они действительно превратились в камень, и холодный сырой мрак старой угольной шахты заполнил комнату так, что это уже перестала быть комната.
Воспоминания нахлынули на Оливера – как он убежал из дома на заброшенную шахту Рэмбл-Рокс, как провалился в шлам и в конце концов оказался здесь. В этой шахте. Если это действительно шахта.
Последним, что оставалось от дома, был телевизор, и черная сверкающая тень соскользнула с экрана подобно змее, вползающей в открытое окно. Затем и телевизор исчез. А демон остался. Высокий, выше чем когда-либо, сгорбленный, упирающийся жидкими плечами в свод шахты.
– Ты готов, – произнес демон, низким сырым голосом. Он протянул длинную дряблую руку, заканчивающуюся пятью когтями, с которых капала блестящая жидкость, в темноте белая, похожая на свернувшееся молоко. Движение руки было стремительным. Демон полоснул мальчишку по глазу…
Отшатнувшись назад, Оливер ощутил, как у него опухает лицо. Схватившись за то место, где был глаз, он почувствовал, как смещаются и расходятся кости. Расступаясь и соединяясь заново. Затем Оливер ощутил, как в рану проскользнуло что-то, точно угорь, заползающий в ботинок. И увидел выстроившихся в круг мальчиков, внешне похожих на него, но чем-то отличающихся друг от друга. А в середине круга стол – нет, алтарь, – от которого медленно расходились расширяющиеся трещины и одна за другой добирались до каждого мальчика, увлекая его вниз, в бушующее море хаоса. Оливер увидел свою дорогу.
А когда открыл глаза…
Видеть теперь он мог только одним. Другим Оливер видел множество переливающихся красок. Видел бесконечное множество возможных вариантов. Видел кровь и огонь. Видел сотню дверей и тысячу дорог, ведущих к каждой из них. Видел двери в сердца людей – мягкие, слабые, с дырой, прожженной грехами.
И этим сумасшедшим глазом Оливер увидел шахту одновременно изнутри и снаружи – множество петляющих тоннелей, и алчный вход в штольню, и болото шлама за ним. Затем увидел себя самого, одиноко стоящего рядом с входом. В одной руке он держал кирку. В другой – потрепанную книгу учета, Книгу несчастных случаев. Оливер почувствовал что-то запястьем – зуд, дрожь, – и когда крепко стиснул книгу, она словно провалилась в пустоту, бесследно исчезнув. (Однако Оливер по-прежнему ощущал ее присутствие где-то там.)
Голос в голове произнес:
Ты владеешь моими дарами.
У тебя есть моя отметина.
Тебе предстоит работа.
И как раз в этот момент перед ним пролетела птица, а за ней бежал охотник со вскинутым ружьем.
Часть VIСозидатели, разрушители и путешественники
Был ли серийный убийца Эдмунд Уокер Риз, как это часто бывает с подобными чудовищами, плодом насилия, которое ему пришлось претерпеть в детстве? Был ли он шизофреником? Или это лишь отговорки, с помощью которых ленивые умы пытаются подвести фундамент под историю появления злодея? Возможно, правильным ответом является кое-что неслыханное: случившееся с Ризом сделало его уязвимым и беззащитным, однако лишь столкновение со сверхъестественным позволило дать выход злобе. Риз был настолько зачарован легендами и преданиями здешних мест – в первую очередь связанными с Рэмбл-Рокс, – что или выдумал существо из тех, кого называют демонами, или действительно встретил некое дьявольское создание, пришедшее в наш мир сквозь одно из «тонких мест», которое расположено в Рэмбл-Рокс. В эпоху панического страха перед сатанистами демону, настоящему или вымышленному, удалось убедить Риза, что пережитой им боли и испытываемой ярости достаточно, чтобы начать священную миссию по убийству девочек. И что он, убивая их, сможет дать выход своей ярости и уменьшить, а может, и полностью стереть боль. Определенно, и до Риза многие сталкивались с насилием и страданиями, но, несмотря на это, впоследствии вели нормальную жизнь. Однако изредка встречались такие, как Риз. А некоторые становились подобными в результате выдуманных в бреду – или имевших место на самом деле – встреч с демоном тьмы. Как бы там ни было, нам следует радоваться одному: Риз не смог довести до конца свою сатанинскую миссию. Так пусть же все мы сражаемся с нашими демонами и побеждаем.
64. Орфей оглянулся[111]
Оливер лежал в кровати в полубессознательном состоянии и слушал, как мать и Фига разговаривают вполголоса.
Фига: Никакого тела не было, Мэдди, точно тебе говорю. Кровь – да, была. Телефон Оливера. Но никакого тела. Ни кирки, ни револьвера – ничего.
Мэдди: Значит, он по-прежнему где-то здесь.
Фига: Полиция этим занимается. Я разговаривал с Контрино. Он сказал, что этого Джейка обязательно найдут.
Мэдди: Не найдут. Здесь происходит нечто такое, Фига, о чем ты даже не догадываешься.
Фига: Ты можешь мне все рассказать. В том числе где Джед – ты говорила, что нашла его. Его машину обнаружили в том навороченном пансионате.
Мэдди: Не знаю, куда Джед скрылся оттуда.
Фига: Мы поймаем их обоих, Мэдди. Обещаю. Ради Нейта.
Мэдди: Нейта больше нет, Фига. Не делай это ради него. Сделай ради нас.
65. Спасибо, что забрели!
Падение было недолгим, но жестким. Нейт упал на спину, отчего весь воздух выбило из легких. Он ощутил во рту привкус крови.
С большим трудом Нейт поднялся на ноги. Руку прострелила острая боль, и всплыло воспоминание: Джейк замахивается бейсбольной битой. Но, по крайней мере, он мог шевелить рукой. Она не была сломана.
«Черт возьми, где я?»
Тоннель. Он по-прежнему в тоннеле.
Вдалеке Нейт разглядел выход – полумесяц серого света. Похоже, уже день. Или утро. Заснул? Ему хотелось верить, что все случившееся было тем самым кошмарным сном, каким это выглядело тогда, но… все это казалось слишком уж, твою мать, реальным.
Достав телефон, Нейт попробовал позвонить, однако сигнала не было. «Возможно, потому, что я в тоннеле». Он включил в телефоне фонарик…
Вперед тянулись сияющие рельсы.
Что абсолютно невозможно, потому что железнодорожные пути в тоннеле давным-давно разобрали, разве не так?
«Черт, нужно выбраться отсюда. Вернуться домой. Обратиться в больницу».
Нейт выключил фонарик, чтобы поберечь аккумулятор, и побрел вперед. До выхода было ярдов сто, и он ускорил шаг. Когда вышел из тоннеля, утренний свет окатил его, ослепив на мгновение…
Затем зрение вернулось.
Сперва Нейту показалось, что его окружают огромные животные – скелеты и ископаемые останки. Но, моргнув, он разглядел, что на самом деле это не животные, а аттракционы. Скоростные горки. Справа колесо обозрения. Прямо впереди ступенчатая трибуна для зрителей, чуть дальше карусель, сломанная, три лошадки соскочили с поршней.
– Это еще что за…
Нейт оглянулся на тоннель.
Над входом красовалась большая вывеска: «ТОННЕЛЬ УЖАСОВ».
Каждая буква была составлена из лампочек, давным-давно разбитых. «О» в слове «ужасов» представляло собой рот кричащей женщины с ярко накрашенными глазами, щеки наполовину сгнили.
Нейт заглянул внутрь тоннеля, откуда только что вышел…
И только теперь понял, что это рельсы аттракциона. Из стены торчала на креплении-гармошке голова, настолько обтрепанная, что от нее, по сути, остался только ржавый череп. Чуть дальше на веревках свисали оборванные белые привидения. А позади другие силуэты и тени, уже неразличимые.
Нейт стремительно развернулся.
Что это такое?
Неужели кошмарный сон наконец стал явью? Или он умирает и это последние судороги сознания?
Определенно, по ощущениям это действительность. Более реальная, чем любой сон. Однако воздух по-прежнему казался каким-то не таким, как и в тоннеле. Правда, теперь он стал не таким разреженным, по-прежнему оставаясь тяжелым и маслянистым. Казалось, можно было отломить от него кусок и размять в пальцах.
Сквозь скелет скоростных горок проглядывало солнце, лишь неясное пятно света. Налившиеся тучи ползли по свинцово-серому небу.
Вдалеке жуткий вой разорвал воздух.
Не вой зверя.
Нейт не сомневался, что это человеческий вой. Хриплый, гортанный. Полный безумного отчаяния.
Нейт непроизвольно потянулся к кобуре…
Однако она оказалась пустой. Оружие ведь было выбито из руки перед тем, как он провалился в асфальтовую трясину!
«Нужно выбраться отсюда, – подумал Нейт. – Где бы ни было это “здесь”».
Он двинулся вперед, стараясь не обращать внимания на пугающую боль в затылке. Проходя мимо трибун, увидел написанное баллончиком с краской: