В результате такого рода идишизации, в 1923 г. в Советском Союзе насчитывалось 495 еврейских школ с числом 70 тысяч учащихся. В 1926 г. уже было около 800 школ с числом учащихся около ПО тысяч. В этом году функционировали 7 техникумов и 12 профессиональных школ на идиш. В следующем учебном году в еврейских школах обучалось 45 процентов всех еврейских детей. В 1928-29 учебном году существовало около 900 школ с армией учителей в них в 5000 человек. В этих школах обучалось 56 процентов всех еврейских детей.
Наиболее точные данные мы имеем о 1930-31-м учебном годе (позднейшие данные носят пропагандный характер, и на них уже нельзя полностью полагаться). В этом учебном году число учащихся в еврейских школах достигло 160 тысяч; в одной Украйне было 785 школ с числом учащихся свыше 82 тысяч, а в Белоруссии 262 школы с числом учащихся свыше 80 тысяч. За годы 1924-1931/32 вышло большое число учебников по предметам, преподававшимся на идиш. Выросло число высших учебных заведений и существовали педагогические техникумы и еврейские отделы при университетах и академиях. Интересно, что высшее образование держалось дольше еврейских народных школ; в то время, как посещаемость первых классов школ на идиш стала падать, число поступлений в высшую школу оставалось на высоком уровне, благодаря притоку тех, кто ранее прошел через еврейскую народную школу. В 1932 году еще существовало 16 промышленных техникумов на идиш. Помимо педагогических техникумов, подготовлявших кадры учителей, подготовкой учителей для высших образовательных учреждений занимались также еврейские отделы при Минском и Московском университетах. Большую деятельность проявляло также еврейское отделение при Белорусской Академии в Минске и при Украинской Академии в Киеве. Как в Москве и Ленинграде, там велась интенсивная научная работа.
Педагогика в Советском Союзе в 20-х годах была объектом прожектерства. Мечтали о создании своеобразной коммунистической школы. Методы, которые в сущности были заимствованы в Америке и у некоторых новаторов в Европе, выдавались, как особенное достижение советской школы. Техника обучения чтению и письму, искусство счета и другие приемы при изучении и разных предметов были в загоне. Естественно, что такой подход дурно отозвался на преподавании идиш, где подражать было некому. Учебные программы были поверхностные, наскоро составленные. Понемногу эти тенденции стали исчезать. Однако, в последние учебные годы еврейской школы, ставшей фактически общеобязательной, уровень обучения стал подниматься.
Следует уяснить ребе, что значит общеобязательность. Никогда не издавалось постановления об обязательности посещения еврейскими детьми школ на идиш. Но в течение 20-х годов и в начале 30-х, украинцы и белорусы фактически получили культурную автономию. Они не хотели, чтобы еврейские дети стали в школе носителями ... русификации. Перед еврейскими детьми была альтернатива: либо идти в школы, где школы ведутся на белорусском и украинском языках, не вызывавших к себе никакой симпатии у евреев, — либо идти в еврейские школы. Поэтому очень значительная часть родителей выбирала еврейскую школу. Самостоятельное существование украинской и белорусской культурной организации прервало единство школьной работы. Создались раздельные еврейские школьные системы на Украине и в Белоруссии, незначительная, но также отдельная школьная система в Великороссии. В еврейских школах Украины и Белоруссии приходилось изучать четыре языка: идиш, русский, местный язык, а в высших классах также иностранный язык. Скоро обнаружилось, что в еврейских школах недостаточно обучали русскому языку, равно, как и украинскому или белорусскому. Среди родителей возникло недовольство тем, что они лишены влияния на школьное обучение, но одновременно были недовольны и местные еврейские политики, которые в эту эпоху уже влиянием не пользовались.
Это недовольство ясно обнаружилось на втором съезде по вопросам еврейской культуры, состоявшемся с большой помпой в Харькове в 1928 году при участии около 500 делегатов. В частности, на этом съезде была представлена группа «правого» уклона, требовавшая ознакомления детей с еврейской традицией, «дабы дети могли дать отпор романтике прошлого».
Следует отметить, что в еврейской школе в Советском Союзе не обучали еврейской истории. Даже позже, в тридцатых годах, когда стали усиленно изучать русскую историю, да еще в патриотической окраске, — учащимся не преподавали еврейской истории. И в педагогических техникумах отводили истории только 20 часов в течение всего курса. Вместо еврейской истории существовал предмет «классовая борьба у евреев».
Учащиеся никогда не знакомились с еврейскими традициями. Школа всячески чуралась еврейских праздников. Когда наступали праздники, это являлось только поводом для усиления антирелигиозной пропаганды. Уже в первом году обучения детям внушалось неподчинение родителям, если они пытались взять их с собой в синагогу на Новый Год или Ном Кипур.
Серьезные изменения во внутренней работе школы имели место после постановления Ц. К. коммунистической партии от 5 сентября 1931 года о пересмотре учебных программ и всего характера школьной работы. В 193132 учебном году оно еще не могло быть проведено в жизнь. Но в начале 1932-33 учебного года уже отказались от прежних экспериментов, методов и программ. Все предыдущие учебники по методике были упразднены. Это совпало со временем обязательной «самокритики». Все прежние программы были объявлены источником невежества, как и причиной контрреволюционных настроений и вредительства. Поспешно стали составляться новые программы и новые учебники, из которых, между прочим, было окончательно изъято все, что имело отношение к еврейским писателям за пределами Советского Союза.
В то же время стали больше заботиться о подъеме технических знаний и о таких предметах, как математика, естествознание и география, которые начали преподавать по-иному. Но преподавание идиша при этом сильно пострадало, потому что в этой области не было образцов. Не было также уверенности в том, будет ли позволено внести в это преподавание элемент народности («фолькстимлихкайт»). Все учебники на идиш были переполнены восхвалением «строительства», описанием природы и кричащим сталинским патриотизмом. Уже в первой книжке для начинающих помещалось по два портрета Ленина и Сталина. В этой книжке, где ни разу не упоминались слова «еврей» и «еврейский», приводились тексты «Сталин — наш учитель», «Сталина все любят». Характерно, что в этих книжках, предназначенных для первых лет обучения, не было ни одного текста, относящегося к дому и семье, как будто все дети были сироты, воспитывающиеся в общественных приютах. Как учителя могли справляться с своей работой при таких программах и учебниках, неизвестно. В педагогической литературе советского союза ни сомнения, ни критика не допускались, хотя мы знаем, что большинство учителей еврейских школ были беспартийные люди.
С 1933-34 учебного года все в еврейской школе переменилось. Образцом служило то, что происходило в школах на русском языке. Еврейские дети стали наполнять русские школы на Украине и в Белоруссии, и наступила полоса быстрого упадка еврейской школы. Агитация за посылку детей в еврейскую школу считалась опасным «уклоном». В низших школах почувствовался недостаток учащихся. Лучшие учителя стали покидать еврейскую школу. В центральной России, где проживало около одного миллиона евреев, уже к 1936 году еврейская школа почти ликвидировалась. В 1939 году в еврейских школах оставалось максимум 20 процентов всех еврейских детей. 60 процентов посещали русскую школу, 20 процентов — украинскую и белорусскую. Даже в Биро-Биджане не больше 20 процентов еврейских детей посещали еврейскую школу.
Следует отметить короткий и бурный эпизод в истории еврейской школы, когда советская власть оккупировала восточную часть Польши и Прибалтийские страны. Там все школы для еврейских детей должны были перейти на идиш. К этому времени уже почти не было еврейских школ ни в Минске, ни в Киеве. Но в Вильно и Ковно, в Белостоке и в Риге все еврейские дети должны были обучаться в еврейской школе. Годом позже пришли наци, и о еврейских школах больше не могло быть и речи.
Подводя итоги, можно сказать, что еврейская школа в Советском Союзе прошла через следующие этапы:
1) 1917 — 23 гг. — период хаоса, общественной инициативы и частичного равнодушия власти.
2) 1926 — 1931 гг. — период расцвета, постоянного численного роста и хаотического, внутреннего экспериментаторства.
3) 1931 — 1936 гг. — период постепенного численного упадка, внутренней стабилизации и бюрократического оцепенения.
4) 1936 — 1939 гг. — период ускоренного упадка и еще более ускоренного внутреннего оскудения.
Уже в третий период подлинные хозяева больше не хотели еврейской школы, и так как общественная инициатива была невозможна, то никто ничего не делал для того, чтобы удержать процесс упадка еврейской школы. В четвертый период этот упадок подгонялся властью. Даже когда бывали случаи стремления родителей сохранить еврейскую школу, власти этого не допускали. В 1940 году группа родителей из Минска была сослана за такое «преступление», как подача петиции о сохранении единственной, еще уцелевшей, еврейской школы.
Во все периоды, описанные нами (за исключением, частично, первого) еврейский элемент в школе сводился к преподаванию еврейских предметов на идиш. Но даже в течение всех этих лет звучали сетования на то, что преподавание идиш плохо поставлено, что дети, покидая школу, очень слабо знают идиш и что даже среди учителей встречаются люди, плохо знающие еврейский язык.
После мировой войны на короткий срок были восстановлены еврейские школы в Вильно и Ковно. Но ликвидация этих школ советской властью последовала даже раньше 1948 года, когда были ликвидированы все остальные формы еврейской культурной деятельности.