1
История книги на иврит в годы революции и советского режима представляет собой одну из глав мартиролога русского еврейства. Во времени глава эта — краткая: в сущности она ограничена тремя годами — 1917-1919. В начале — бурный расцвет, когда в условиях демократической февральско-мартовской революции русскому еврейству впервые удается проявить без помех заложенные в нем национальные и общественные возможности. Но вскоре бедствия погромной эпохи — с одной стороны, и давление кругов, пришедших к власти после октября 1917 года, — с другой, в корне подорвали все свободные проявления еврейского культурного творчества и с особой жестокостью обрушились на книгу на иврит.
В начале революции были намечены обширные планы по изданию еврейских книг, — в связи с развитием сионистского движения и древнееврейской школы в России и их растущими потребностями в культурной области. Но едва только началось осуществление этих планов, как враждебная рука протянулась к начаткам культурного строительства и уничтожила их. Началась полоса агонии, в течение которой еще можно отметить наличие некоторых изданий, предназначенных для синагогальной службы, или один-другой томик стихов на иврит. Но и эти жалкие проявления изданий на иврит исчезают к концу двадцатых годов под неумолимым давлением диктатуры, стремящейся истребить все светлые проявления еврейского национального духа.
2
В 1917-1919 гг. в России появилось свыше 180 книг, брошюр и журналов на иврит. Большинство их увидело свет в старом издательском центре — Одессе, где появилось 109 изданий (60%), за ней следует Москва (29) и Киев (18). В остальных городах число изданий не доходит и до десятка.
Число журналов и сборников было весьма велико, хотя по большей части они не успели выпустить более одного или нескольких выпусков. Но самый факт их появления свидетельствует о весьма большом интересе в русском еврействе к книге на иврит.
Краткий обзор этих изданий введет нас в круг деятельности и планов еврейских издателей того времени.
Сперва — о периодической печати. В центре внимания читателя был еженедельник — «Га-’АМ», вскоре превращенный в ежедневную газету под редакцией М. Гликсона, Б. Каца, С. Черновица и М. Клейнмана. Первый номер газеты вышел 11 июля 1917 г. Редакция ставила своей целью создать газету, дающую читателю весь необходимый ему материал, какой он обычно находит в других газетах. Вместе с тем редакция особое внимание уделяла информации еврейского содержания. По мере развития революционных событий такая газета на иврит была предметом роскоши: хотя тираж ее временами достигал 15.000 экземпляров, он не мог покрыть расходов, связанных с изданием. Дефицит покрывался упомянутой выше группой состоятельных приверженцев иврит. После октябрьского переворота «Га-’АМ» в течение ряда месяцев 1918 г. примыкал к числу органов оппозиционной печати, враждебной новой власти, подвергавшей резкой критике политику Ленина и Троцкого, а равно и Брест-Литовский мир. «Русская революция — писал Б. Кац в одной из передовых статей газеты — превзошла своей дикостью все отрицательные проявления французской революции... Нам осталась лишь надежда, что власть новой инквизиции недолго продержится» ...
В июле 1918 г., когда была закрыта все оппозиционная пресса, прекратилось издание «Га-’АМА».
В литературно-научных сборниках на иврит, вышедших в свет в 1917-18 гг., сконцентрировались лучшие литературные силы того времени. В первую очередь следует отметить КНЕССЕТ (сборник) под редакцией X. Н. Бялика. Знаменитый поэт был в полном расцвете сил и это сказалось в ряде его поэтических произведений того времени, в статье «Галаха и Агада» и в рассказе «Труба устыдилась».
Одновременно появился в Петрограде сборник Оламену (Наш Мир) с специальным отделом, посвященным 25-летию литературной деятельности Бялика.
В 1919 г. в Одессе вышел увесистый том Массу от (Факелы) под редакцией М. Гликсона. К концу того же года С. Цемах и Э. Штейнман издали в Одессе сборник Га-Арец.
Из сборников, посвященных специальным предметам, следует отметить Сефатену (Наш язык) под редакцией И. Клаузнера («для обогащения и возрождения еврейского языка»); Решумот (Записи) — с отделами, посвященными мемуарам, этнографии и фольклору; и два тома Ге-’Авар (Былое), вышедшее в Петрограде под редакцией Саула Гинзбурга. Школьные и педагогические темы трактовались в одесском Гагина (Сад) И. Альтермана и Иехиеля Гайльперна, в киевском Га-Mope (Учитель) Н. Пинеса, и в Га-Маккаби, посвященном вопросам физического воспитания.
Но всего важнее было возобновление журнала Га-Шилоах в июне 1917 года его старым редактором И. Клаузнером. В течение двух лет журнал выходил в виде еженедельника в Одессе. Закрытый советской властью Га-Шилоах возобновился уже в Иерусалиме в начале 1920 г.
Последним по времени периодическим изданием на иврит в Одессе оказался еженедельник Баркаи (Утренняя Звезда) под редакцией А. Литана. Когда большевики окончательно водворились в Одессе, в январе 1920 г. была отправлена к Мережину, представителю Евсекции, делегация с предложением разрешить дальнейшее издание Баркаи, как журнала чисто литературного — для стихов и рассказов, — без публицистики. Однако, ответ Мережина был отрицательный.
3
Самым значительным литературным предприятием рассматриваемого периода — как по объему, так и по содержанию — является Га-Текуфа (Эпоха), появлявшаяся в издательстве А. И. Штыбеля под редакцией Давида Фришмана. Это издательство приступило также к выпуску серии переводов из мировых классиков.
Га-Текуфа был трехмесячник, в 700 больших страниц. В 1918 г. вышли в Москве три тома, каждый в количестве 5.000 экземпляров. Участвовали в них д-р А. И. Каценельнсон, Давид Фришман, X. Н. Бялик, и из более молодых — Д. Шимонович, М. Н. Вальповский, Эл. Штейнман.
В переводной серии вышли три тома сочинений Л. Н. Толстого, первый том Жан Кристофа Ромэн Роллана, Портрет Дориана Грея О. Уайльда, две драмы М. Метерлинка, Рудин Тургенева и др.
Деятельность издательства была в полном разгаре, когда власти конфисковали шрифт. Набор трех книг — Мадам Бовари Флобера, Жерминаль Э. Золя, второй том Жан Кристофа — был рассыпан.
Зимой 1919 г. Штыбель покинул Москву. Часть оставшихся на складе книг пошла на топку, другая была позже продана заграницу советскими органами. Издательство возобновило свою деятельность вне пределов России: в Польше, Америке, Палестине.
Отдельными томами появились тогда произведения Переца и Шофмана, вышедшие в издательстве Мория в Одессе. Оно же выпустило новые издания стихотворений Бялика, Черниховского, Шнеура.
Из научных изданий, появившихся тогда в Одессе, следует упомянуть дополнительный том Истории догмы в еврействе Давида Нейпарка; сборник статей Якова Фихмана по литературной критике; сборник статей о Менделе; и ценную книгу И. X. Гавьева о пословицах и поговорках, подлинную сокровищницу еврейского фольклора.
«Одесский Комитет», старый палестинский центр, отметил свое двадцатилетие (имевшее место еще в 1915 г.), изданием первого тома Документов по истории палестинофильства под редакцией А. Друянова, и первого (единственного) тома истории движения, написанного С. Л. Цитроном. Одной из последних книг на иврит был том источников по еврейской истории, составленный В. Динабургом (И. Динуром) и изданный в Киеве.
В начале революции возлагались надежды на развитие школы на иврит, которая воспитала бы на этой базе новое поколение. В апреле 1917 г. в Петрограде собрался с этой целью съезд Тарбут.
Детские сады и школы на иврит возникли тогда в целом ряде городов и местечек. Нужда в учебниках, пособиях, книгах для детей и юношества все росла. Попытки удовлетворить ее были предприняты главным образом в Одессе и Киеве. Появились популяризации Библии, литературные хрестоматии и пр. Учебник по арифметике в издании бр. Блетницких в Одессе вышел в течение года в двух изданиях. Серия маленьких книг для чтения вышла в Одессе по инициативе местных учителей. Третьим изданием вышли рассказы Иегуды Штейнберга и том сказок братьев Гримм в переводе Д. Фришмана. Московское издательство Омонут издавало детский журнал Шетилим (Ростки) под редакцией М. Бен-Элиэзера. Сюда же можно отнести выход романа 93-ий год Гюго (в сокращенном переводе Бен-Элиэзера) и первого тома Тысячи и одной ночи (перевод Д. Елина).
Это было лишь начало. Омонут перекочевал к концу 1918 г. из Москвы в Киев, а затем в Одессу, связался с X. Н. Бяликом, и заказал десятки переводов классиков детской и юношеской литературы. Однако, эта деятельность дала свои плоды уже не в России, а в Германии и в Палестине.
4
Весна длилась недолго. Вскоре на еврейскую книгу обрушились ярость и гонения властей и особенно представителей евсекции, считавших преследование иврит, — языка и литературы — одной из важнейших своих задач. Зимой 1918 г. дом Персиц на углу ул. Кропоткина (быв. Пречистенка) оставался последним убежищем для еврейских культурных учреждений: там находились бюро центра Тарбут, редакция Га-’АМ и детского журнала Шетилим. Но второй этаж был реквизирован «комиссариатом по еврейским делам» во главе с С. Диманштейном. Постепенно все еврейские учреждения были вынуждены покинуть здание, а вскоре и владельцы выехали из Москвы.
На юге, в Одессе, Киеве, Харькове, где советская власть еще не упрочилась, еврейская книга могла выходить вплоть до конца 1919 года, но щупальцы евсекции добрались и туда. В июне 1919 г., в процессе ликвидации всех форм независимой общественности в русском еврействе, вышло распоряжение Киевского Исполкома советов, обращенное к заведующим типографии:
«Сообщить в отдел управления о всех печатающихся произведениях, относящихся по своему направлению и содержанию к сионистским и клерикальным организациям, — таковые издания задержать выходом в свет и конфисковать».
Военное отступление большевиков летом того года временно задержало разрушительное действие этого декрета. Но к концу 1919 года наступил конец еврейской книги. Конфискованные типографии были переданы евсекции. Писатели на иврит начали покидать страну — 21 июня 1921 г. значительная группа с Бяликом во главе выехала из Одессы на пути в Палестину.
Следует упомянуть особо о судьбе еврейских книг религиозного содержания. В годы НЭПа — вплоть до 1928 г. такие книги появлялись от времени до времени, по инициативе частных книготорговцев, и типографии (принадлежавшие государству) по деловым соображениям были не прочь печатать их. Молитвенники, пасхальные сказания, псалмы и т. п. появлялись в Полтаве, Бобруйске, Ленинграде, Бердичеве, Житомире. Бобруйский книготорговец успешно работал в этой области: 10 апреля 1928 г. мы могли прочесть в «Комсомольской Правде», что в 1927-28 гг. он напечатал около 100.000 экземпляров религиозных текстов, и что «у него есть свои агенты — книгоноши и книговозы, — честно доставляющие его издания прямо на дом верующим. Ни один агент ни одного нашего издательства в уменьи распространить книгу с ним сравниться не может».
Так же действовал издатель Меир Эпштейн в Бердичеве и Житомире. В Ленинграде хасидам хабадского толка удалось напечатать молитвенники в нескольких изданиях, — каждое тиражом по несколько тысяч.
В 20-х годах появилось также несколько раввинских сочинений. Одно — ленинградского раввина Давида Каценельсона было напечатано в типографии Красный Агитатор. Раввин И. Абрамский и С. И. Зевин издали два выпуска журнала Ягдил Тора, посвященного талмудическим исследованиям.
Следует также отметить выпуски еврейского календаря. В 1922-1929 гг. появлялись и распространялись в десятках тысяч экземпляров календари. Затем наступил на долгие годы перерыв, и в Советской России не разрешалось издавать календари. Только в 1956 г. московскому раввину С. Шлейферу удалось добиться разрешения на издание как календаря, так и молитвенника (Сиддур Га-Шалом). Последний, воспроизведенный по разным прежним текстам, вышел в 3.000 экземпляров, по особой милости начальства.
5
Но и после ликвидации книгопечатания на иврит и выезда из России большинства еврейских писателей, в Советском Союзе продолжалась борьба за права иврит и книги на иврит. Были случаи, когда люди, душой и телом преданные новому строю, или готовые приспособиться к нему, пытались добиться одного: права выражать свои чувства и мысли на дорогом им иврит. Еще в 1919 г. Эл. Штейнман писал в брошюре Га-коммунист Га-иври, что судьба иврит связана с судьбой победоносной коммунистической революции. Эти настроения встречались порой и в следующие годы, среди молодых людей, пытавшихся «создать революционно-литературную трибуну, под знаменем которой сумели бы объединиться творческие молодые силы мирового еврейства» (Иосипон).
Но все старания такого рода кружков в Москве, Петрограде, Киеве, Харькове — провалились. Четыре брошюры и сборники этого рода, пытавшиеся сочетать иврит с коммунизмом, появились в двадцатых годах. В 1923 г. вышел в Харькове в 100 экземплярах литературный сборник Цилцле-Шема, одушевленный идеями коммунистической революции. Годом позже появилась в Киеве книжечка стихов М. Л. Новака Гааие (Извержение) с подзаголовком Мегиллат Октобер. А к десятилетию революции старый писатель Б. Фрадкин опубликовал в Харькове поэму Але'Асор (О декаде).
В 1925 г. группа писателей получила разрешение выпустить на иврит сборник Берешит. Но не нашлось типографии, которая дерзнула бы принять такой заказ. Рукопись была переслана в Берлин, и 300 экземпляров книги были допущены в Москву. Но второй сборник, подготовленный к печати, уже не был властями разрешен к выпуску.
Эта группа писателей на иврит просуществовала до средины тридцатых годов. Изредка произведения ее членов появлялись в таких изданиях, как Га-Текуфа, Нью-Йоркский Га-Доар, палестинские Га-Шилоах, Гедим, Кетубим, Гильонст, Мознайим, Виленском Алим и др. В этих стихах и рассказах отражался, прямо и косвенно, распад русского еврейства. Некоторые из этих авторов вскоре подверглись аресту и исчезли бесследно, другим удалось вырваться из Советского Союза. Можно назвать Цви Прейгарзона, автора серии рассказов Путешествие Беньямина Четвертого; Авр. Фримана, автора романа 1919, две части которого появились в Палестине в тридцатых годах, и добравшихся до Палестины поэтессу Бат-Мириам и Авр. Криворучку.
Значительным дарованием в советской группе обладал поэт Хаим Ленский (1905-1942). Ему удалось переслать в Палестину многие из своих произведений перед тем, как он сам «исчез» в сибирском концлагере. Много лет спустя прибыли в Израиль рукописи его новых произведений.
Другим рыцарем иврит в этой группе советско-еврейских писателей был поэт Элиша Родин (1888-1947), — который также разделил судьбу мучеников гебраизма.