е два дня погромщики довольствовались грабежом и разбоем. Затем начались насилия и убийства, принявшие массовый характер.
Другие группы погромщиков под начальством атаманов Лазнюка, Струка, Козырь-Зыркова и других расправлялись таким же образом с еврейским населением Коростеня, Чернобыля, Сарн, Бобринской, Городища, Черкасс, Смелы, Обруча, Кременчуга, Проскурова и других мест.
В годы гражданской войны власть на Украине много раз переходила из рук в руки. Из тех сил, которые боролись за овладение Украиной — самостийников, большевиков и добровольцев, — каждая, насаждая свой политический строй, выдвигала против евреев свои обвинения, превращая евреев в козлов отпущения за чужие грехи и за свои собственные ошибки и преступления. Украинские евреи оказывались жертвами белого и красного террора и террора украинских националистов. Когда добровольческая армия заняла летом 1919 года всю Украину, ее пропагандный аппарат подавал свою антибольшевистскую агитацию под специфическим антисемитским соусом. Имена советских главарей, творивших волю Москвы на Украине, называли только их еврейскими именами и обходили молчанием имена русских и украинских большевиков.
Свидетель киевского погрома, учиненного добровольцами после вторичного занятия города в октябрьские дни 1919 года, А. А. Гольденвейзер пишет:
«Странный это был погром, спокойный, деловитый... При всем желании, в том что делалось в эти дни в Киеве нельзя было видеть и тени стихийного проявления народного гнева... Техника погрома была примерно следующая. В еврейскую квартиру входит вооруженная группа, человек в пять-шесть. Один становится у парадной двери, другой — у дверей на черный ход. После этих предупредительных мер начинается лирическая часть. Один из шайки обращается к хозяину квартиры с речью: вы, евреи, мол, большевики и предатели, вы стреляли в нас из окон, вы уклоняетесь от призыва в армию, — извольте отдать на нужды добровольческой армии все, что у вас есть ценного — деньги, золото-, драгоценности. Не отдадите добровольно, будете немедленно расстреляны. Найдется что-либо запрятанное, сделаем обыск, все обнаружим, а вас расстреляем за укрывательство. Если жертва народного гнева после этого спешила выложить достаточную сумму, все этим кончалось. Если нет, пускались в ход более интенсивные меры... В более глухих частях города происходило не вымогательство, а настоящее ограбление». «Архив русской революции», т. VI, стр. 267.
Главнокомандующий Добровольческой армии генерал А. И. Деникин пишет в своих «Очерках русской смуты», давая характеристику белого движения в эти годы:
«Добровольческая армия дискредитировала себя грабежами и насилиями... Классовый эгоизм процветал пышно всюду. Спекуляция достигла размеров необычайных... Казнокрадство, хищения, взяточничество стали явлением обычным... Традиции беззакония пронизывали народную жизнь... В городах шел разгул, пьянство и кутежи, в которые очертя голову бросилось офицерство... Шел пир во время чумы».
К аналогичным оценкам царившей в добровольческой армии атмосфере приходят и другие генералы — Лукомский, Дроздовский, барон Врангель. Генерал Деникин не скрывает, что наряду с группировками, искренне стремившимися создать обновленную Россию и на место большевистской системы утвердить правовой режим, в окружении добровольческой армии развивали активную деятельность крайне правые партии, унаследовавшие лозунги былых черносотенцев: «Бей жидов, спасай Россию». Это были знакомые фигуры испытанных антисемитов царского времени, как священник Восторгов, редактор «Колокола» Скворцов, члены Государственной Думы Замысловский, Пуришкевич и Шульгин. От них шла агитация в духе примитивной юдофобии, и только естественно, что почти с первых дней господства добровольцев начались еврейские погромы.
Кровавые погромы, устроенные добровольческой армией, захватили еврейское население в 267 пунктах Киевской, Херсонской, Подольской, Полтавской, Черниговской и Харьковской губерний. Эта цифра возрастет до 296, если прибавить погромы в прилегающих районах, — в Балашове (дважды), Бирюче, Белгороде, Бельце, Козлове, Орехове, Михайловке, Равнополе и Царицыне. Погромы порой принимали форму подлинной резни по мере продвижения добровольческой армии в борьбе с большевиками на север и овладения центральными губерниями России. А когда наступил перелом, и теснимая советской конницей, отрядами Махно и другими, добровольческая армия вынуждена была отступать, добровольцы отыгрывались на еврейском населении, густо населявшем города и местечки Украины.
И. Б. Шехтман в своем исследовании «Погромы добровольческой армии на Украине» пишет, что эти погромы, особенно в период отступления в ноябре и декабре 1919 года, характеризовались своей исключительной ожесточенностью и кровожадностью. Ничто не могло спасти евреев от смерти. Кто из евреев не успел скрыться, тот уже живым не уходил. Добровольцы врывались в дома с криком «коммунист»! — и убивали. В более зажиточные дома вторгались с восклицаниями: «буржуй», «спекулянт», — и тоже убивали. Недобитых одной партии добивала другая, а раненых один раз — ранили вторично. Палачи не жалели ни стариков, ни женщин, ни детей. В местечке Александровске Киевской губернии добровольцы убили 48 человек, из них семеро детей. В местечке Смела было похоронено на кладбище 107 жертв погрома и зарегистрировано 600 раненых. Из 52 евреев местечка Мястковка Подольской губернии уцелело 8, — остальные были зверски убиты, а четверо заживо сожжены. Погромщики жестоко издевались над своими жертвами перед расправой. Особым надругательствам подвергались женщины. Среди женского населения местечка Джурино было изнасиловано 60% женщин, причем многие из них оказались зараженными сифилисом. В Черкасах при отступлении добровольцы изнасиловали до 200 женщин. При погроме и разграблении Томашполя погромщики насиловали даже женщин больных сыпным тифом.
И. Б. Шехтман утверждает, что генерал Деникин лично погромов не хотел, но его отношение к погромам было пассивным. Призрак «еврейских комиссаров», захвативших Россию, тяготел над психикой командного состава добровольческой армии. Правда, к концу своего пребывания на Украине 23 января 1920 года ген. Деникин издал приказ, требующий немедленного прекращения расправ над еврейским населением. Текст этого приказа гласит:
«Пусть ни один упрек не будет брошен в лицо борцов за освобождение за попранные права народа. Если начальники не возьмутся сразу за искоренение этого, то новое наступление будет бесполезно и рухнет. Требую жестоких мер, до смертной казни включительно, против всех, творящих грабеж и насилие и против всех попустителей, какое бы высокое положение они ни занимали. Помните, что нельзя грязными руками браться за святое дело освобождения нашей многострадальной родины России».
Этот приказ должен был быть прочтен во всех ротах, эскадронах, сотнях и батареях. Но приказ этот был издан слишком поздно, да и погромы к тому времени уже почти прекратились.
Руководители добровольческой армии обычно отрицали специфически еврейский характер производимых армией эксцессов. Так, протокол беседы генерала Деникина с представителями четырех еврейских общин отмечает: «генерал Деникин пытался доказать, что происшедшие погромы не исключительно еврейские». Однако, это явно противоречит всем фактам погромной практики добровольческой армии. Весь материал обследований с полной очевидностью устанавливает, что независимо от характера гражданской войны, действия добровольческой армии повсюду принимали форму крестового похода, направленного против еврейского населения. К такому выводу приходит в своем упомянутом труде И. Б. Шехтман.
Погромы на Украине украинских националистов и добровольческой армии не исчерпывают мартиролога еврейства в эти годы. Свою страницу в погромную эпопею вписала и советская армия. Особым позором в этом смысле покрыли себя два полка — Богунский и Таращанский, в свое время входившие в состав гетманской армии, затем перешедшие к Директории, а впоследствии включенные в состав армии Буденного. По своей жестокости погромы, учиненные этими двумя полками, можно сравнить лишь с кровавой баней, организованной атаманом Симосенко, сподвижником Петлюры в Умани, где в течение четырех часов было изрублено шашками свыше 1.200 евреев.
Богуновцы и таращанцы, включившись в советскую армию, начали свой поход против евреев в Украине с города Любарь. Чья то преступная рука наводнила этот городок и окрестные деревни погромными листками, в которых говорилось, будто Буденый обратился с просьбой к Ленину укрепить его фронт 60.000 бойцами-евреями, но что Лев Троцкий отказался этот план выполнить. Листок призывал буденовцев отомстить за предательство Троцкого, вырезав по пути продвижения армии 60.000 евреев... «Начнем с вас, любарские предатели, а закончим в Бердичеве и Киеве»! Этим лозунгом был подан сигнал к погрому и резне, беспримерной а практике советской армии. Советская печать, до которой докатились сведения о погромах армии Буденного, реагировала на них краткой репликой: «На буденовском фронте отмечаются эксцессы». При занятии Киева погромщики богунского и таращенского полков потребовали изгнания евреев из состава советской администрации... Следует отметить, что советская власть быстро и круто расправилась с обоими полками. Их разоружили, зачинщиков погромов повесили, а состав этих полков распределили по другим военным частям.
Белоруссия в меньшей мере, чем Украина явилась ареной антиеврейских погромов. Но и там еврейское население испытало немало страданий и бедствий в эту бурную эпоху. В 1920 году, когда гражданская война на Украине уже заканчивалась, на территории Белоруссии с особой силой вспыхнуло погромное движение. В период советско-польской войны отряды Булах-Булаховича стали усиленно подражать петлюровским атаманам и антисемитам из добровольческой армии. Даже несколько позже, в начале 1921 года, имели место погромы в ряде местечек и городов: Краснополье, Репки, Добрянка, Крупичев, Куликов, Быхов, Рогачев и другие. Меморандум Центрального Комитета с.-д. Бунда и Центрального Бюро Объединенной Еврейской Социалистической Партии об этих погромах и о попустительстве гражданских и военных властей был представлен 25 марта 1921 года в ВЦИК и Реввоенсовет. Данные о погромах этого времени были также представлены в докладе гомельского отделения ОЗЕ своему Центральному правлению.