В том же 1882-м году в Берлине, на немецком языке была опубликована брошюра д-ра Пинскера «Автоэмансипация — Призыв русского еврея к своим соплеменникам», переведенная на русский, английский и другие языки и немало способствовавшая дальнейшему развитию движения, получившего впоследствии название сионизма. Д-р Теодор Герцль впервые услышал о Пинскере и прочел его «Автоэмансипацию», когда его собственная книга «Юденштаат» уже была закончена. — «Возможно, — сказал Герцль своему другу и первому после него президенту всемирного сионистского движения, Давиду Вольфсону — если бы я знал в свое время о брошюре Пинскера, я, пожалуй, «Юденштаат» вообще не писал бы».
Евреи среди народов, с которыми они живут, — писал д-р Пинскер в «Автоэмансипации», — фактически составляют чуждый элемент, который не может ассимилироваться ни с одной нацией, вследствие чего ни одной нацией не может быть терпим. Задача заключается в том, чтобы найти средство, с помощью которого возможно было бы приноровить этот обособленный элемент к семье других народов, чтобы еврейский вопрос перестал существовать... Еврейскому народу недостает той самобытной жизни, которая немыслима при отсутствии общего языка, общих нравов и сожительств на одной территории. Он не имеет собственного отечества, хотя знает много родин. У него нет своего центра, своей точки тяготения, нет ни своего правительства, ни представительства. Он вездесущ, но нигде не дома. Среди живых народов земли евреи являют собой давно отжившую нацию. С потерей своего отечества евреи утратили свою самостоятельность и подверглись разложению, которое исключает существование целого живого организма. Раздавленный тяжестью Римского господства, еврейский народ с утратой государственной независимости, с прекращением политического существования, не был окончательно уничтожен, но продолжал существовать, как нация, духовно. Мир узрел в этом народе зловещий призрак мертвеца, бродящего среди живых. Таинственное появление блуждающего мертвеца-народа, лишенного единства и внутренней организации, не имевшего клочка земли, и все же остающегося среди живых, — странный образ, который едва ли еще встречается в истории, не мог не произвести впечатления на воображение народов. И если чувство страха перед призраком есть нечто врожденное человеку, находящее до известной степени оправдание в его психическом мире, то нет ничего удивительного в том, что оно дает себя знать с особенной силой перед этой мертвой и все еще живой нацией...
Анализируя природу антисемитизма, Пинскер приходит к заключению, что спасение лишь «в восстановлении нашего общего национального союза». «Еврейский народ — пишет он — больше, чем многие другие народы, причастен к международной культурной жизни, больше других имеет заслуг перед человечеством; евреи имеют за собой свое прошлое, историю, общее определенное происхождение, неувядаемую жизненность, непоколебимую веру и беспримерный мартиролог, и более, чем перед какой бы то ни было нацией, согрешили перед нами все народы... Мы должны, наконец, иметь свою собственную родину, если не собственное отечество».
В «Автоэмансипации» Пинскер, говоря о необходимости найти собственною «национальную квартиру», однако считает, что «не следует мечтать о восстановлении старой Иудеи». «Мы не должны поселиться там, — пишет он, — где наша государственная жизнь была некогда разбита и уничтожена. Не «святая», а собственная земля должна быть предметом нашего устремления, куда мы перенесем спасенную при крушении нашего старого отечества идею о Боге и Библии, так как только они превратили нашу отчизну в Святую землю, а не Иордан и Иерусалим. Возможно, что Святая земля станет нашей собственностью. Тем лучше, но прежде всего должно быть твердо установлено — ив этом вся суть — какая страна вообще доступна и в то же время пригодна служить евреям всех стран, вынужденным покинуть родину, верным, никем не оспариваемым, приютом» ...
От этой абстрактной теории территориализма Пинскер потом перешел в стан палестинофилов, опубликовав открытое письмо в сборнике «Палестина» (СПБ. 1884). С тех пор, в последние семь лет своей жизни, он был один из самых влиятельных и активных деятелей палестинофильского движения. По его инициативе и под его председательством прошел Катовицкий Съезд.
Этот Съезд стал как бы поворотным пунктом в истории участия евреев России в строительстве Палестины. На Катовицком съезде были не только палестинофилы из России. Туда съехались делегаты пропалестинских групп и организации из Румынии, Германии, Англии, Франции. На Катовицком съезде была заложена основа всееврейской палестинофильской организации.
Доминировали на съезде однако делегаты из России. Среди них были, кроме самого д-ра Пинскера, раввин С. Могилевер, редактор «Гамагида» Гордон, редактор «Гамелица» Цедербаум, московский меценат 3. Высоцкий, историк. Шэфер (С. П. Рабинович, переводчик Греца на иврит), д-р Хазанович из Белостока, стараниями которого была впоследствии создана Еврейская Национальная Библиотека в Иерусалиме.
В странах еврейского рассеяния вне России — в Германии, Румынии, Австрии, Англии, Франции, — Катовицкий съезд только усилил активность противников идеи палестинофильства. Положительный результат съезд имел только среди одного русского еврейства. На съезде были ассигнованы средства в помощь билуйцам и другим колонистам в Палестине, были созданы два руководящих центра — в Варшаве и Одессе; из Одесского центра вышел так наз. «Одесский Комитет». В Палестине уже существовало 9 еврейских колоний. По поручению Катовицкого съезда в Палестину выезжал 3. Высоцкий и вел в Константинополе переговоры о получении прообраза Герцлевского «чартера».
Два с половиной года спустя состоялся второй палестинофильский съезд в курорте Друскениках, Гродненской губернии, где можно было собраться, не привлекая внимания полиции.
На съезде в Друскениках, кроме раввина Мигилевера, участвовал и раввин Нафтали Цви Берлин, «Нацив» (аббревиатура его имени), сын которого, раввин Меир Берлин стал лидером Мизрахи и умер в Тель-Авиве уже после образования государства Израиль. На этом съезде впервые обратили на себя внимание Меир Дизенгоф и Менахем-Мендель Усышкин. Двадцать два года спустя Дизенгоф стал одним из основателей Тель-Авива и его первым городским головой. Усышкин, начиная со съезда в Друскениках, свыше полувека был одним из лидеров всемирного сионистского движения. Последние 20 с лишним лет своей жизни он прожил в Иерусалиме, где умер осенью 1941 года.
Представителем Одесского Комитета в Палестине был избран Иехиель-Михель Пинес, уроженец Ружан Гродненской губернии, еще в конце 70-х годов поселившийся в Палестине. В 1890-м году деятельность Одесского Комитета, после долгих ходатайств, была легализована в виде «Общества вспомоществования евреям земледельцам и ремесленникам в Сирии и Палестине». До первой мировой войны Одесский Комитет был руководящим центром всего, движения «Ховевей Цион» с Л. Пинскером и М. Л. Лилиенблюмом во главе. На средства Одесского Комитета в Палестине были основаны колонии Реховот и Хедера. До первой мировой войны Комитет скупал земли для еврейской колонизации, субсидировал существующие колонии, стимулировал образование новых, учреждал в них школы и т. д. Осенью 1890-го года Комитет делегировал в Палестину инженера Владимира И. Темкина, в задачи которого входила закупка земли для еврейской колонизации. Владея только русским языком, не зная ни иврит, ни идиш, Темкин своей импозантной внешностью, ораторским талантом и глубокой преданностью делу строительства Палестины покорил сердца тогдашних лидеров ишува, с которыми он мог сговориться по-русски. Темкин произвел большое впечатление и на арабов, называвших его «Малк ал яхуд» (еврейский король). На деле миссия Темкина не удалась, вызвала рост цен на земельные участки и причинила Одесскому Комитету материальные убытки. Турецкое правительство в результате деятельности Темкина запретило продажу земельных участков иностранным подданным; значительные суммы, уплаченные Темкиным авансом при заключении ряда земельных сделок, были потеряны.
Сам Темкин, возвратившись в Россию, принял пост казенного раввина в Елисаветграде. Он играл видную роль в сионистском движении и принимал участие во всех конгрессах при жизни Герцля. Темкин оставался активным сионистским деятелем и в эмиграции, сначала в Берлине, а затем в Париже, где умер во второй половине двадцатых годов.
Перебои в деятельности представителей Одесского Комитета в Палестине и неудача миссии Темкина побудили отправиться в Палестину философа Ахад Гаама, еще до того критически относившегося ко всей системе деятельности Одесского Комитета. В Комитете в то время шла идеологическая борьба между разными течениями, которые историк сионизма Адольф Бэм (см. его книгу «История Сионизма», Берлин, 1935) характеризует, как борьбу между представителями национального (Пинскер и Лилиенблюм), религиозного (раввин Могилевер) и культурно-духовного (Ахад Гаам) течений. Самому Пинскеру не суждено было дожить до появления на арене еврейской общественности д-ра Герцля, заложившего основы так наз. политического сионизма, и создавшего его парламентские и конституционные органы — Конгресс, Экзекутиву, Акционс-Комитет, Колониальный Банк и т. п. Пинскер скончался 21 декабря 1891 года. 35 лет спустя сионистский фанатик, имя которого осталось неизвестным, умудрился вывезти останки Пинскера из Советской России в Иерусалим, где он покоится в т. н. Пещере Никанора на горе Скопус, к которой с 1948 г. имеет доступ только полицейская стража под наблюдением чиновников Объединенных Наций.
«Бней Мошэ». В статье Ахад-Гаама «Ло зэ гадэрах» (Не тем путем) Ахад-Гаам (О. И. Гинцберг) подверг критике систему еврейской колонизации, которую проводил Одесский Комитет. После поездки в 1891-м году в статье «Правда о Палестине» он заявил о «бессистемности и беспочвенности» этой колонизационной деятельности, а в статье «Рабство в свободе» он резко выступил против ассимил