Книга о русском еврействе. От 1860-х годов до революции 1917 г. — страница 58 из 112

Борьба с «обособленностью» евреев была также одним из мо­тивов правительственной системы в области просвещения евре­ев. В официальных документах секретных архивов «Комитета по еврейским делам» сказано, что «гражданское просвещение» означает воспитание «в духе русской государственности и хрис­тианской церкви». Таким образом, казенное просвещение было направлено к тому, чтобы побудить евреев к переходу в лоно христианства, и борьба против «еврейской темноты» и «вредно­го влияния» Талмуда на евреев имела целью подготовить евреев к этому переходу.

В деятельности правительства видна система, которая своди­лась к надзору над еврейским воспитанием с тем, чтобы ограни­чить его объем, ослабить «обособленность» и превратить хедер и ешибот, эти основы еврейского воспитания, в казенные школы с целью «исправления» евреев. Правительство при этом пред­ставляло себе реформирование еврейской жизни иначе, чем ев­рейские просветители. По его плану, во главе еврейских школ (даже раввинских школ) должны были стоять христиане. Одна­ко, евреям удалось сохранить хедер и ешибот, — как организо­ванную и прочную систему образовательных учреждений для различных возрастов, систему, благодаря которой национальная традиция глубоко внедрилась в народных массах.

Заседания раввинской комиссии, периодически созывавши­еся правительством, хотя и подтвердили предложения властей, но все же комиссии удалось добиться согласия на дальнейшее существование еврейских воспитательных учреждений. В кон­це концов власти были вынуждены признать хедер, через кото­рый прошло большинство молодого поколения всего народа. В утвержденных хедерах к концу 19-го века училось свыше 200000 учеников, а было много и не утвержденных хедеров. Ешиботы, — которые еще в 1844 году были определены, как высшие учебные заведения для молодежи, желающей приобре­сти углубленные познания по Талмуду по первоисточникам ев­рейской веры и подготовиться к раввинскому званию, — также продолжали существовать и даже развиваться, вопреки всем официальным препятствиям. Почти в каждой крупной общине существовал местный ешибот, «иешива кетана», возглавляе­мый раввином или специально приглашенным ученым. Круп­ные ешиботы в Воложине, Мире, Телыпах, Слободке (пригоро­де Ковны), Ломже, Эйшишках, Слуцке, Слониме, Радоме, Любавичах и других местах, служили центрами, в которые стека­лась молодежь со всех концов России.

Наряду с этим Бэт-мидраш и клойз (синагоги и молельни) также играли значительную роль и поддерживали традиции ев­рейской культуры, особенно в деятельности многочисленных обществ по изучению Торы, Мидраша, Мишны, Галахи, Талмуда и произведений, посвященных религиозной морали и этике. Эти учреждения продолжали существовать, и попытки властей уста­новить над этими религиозными учреждениями надзор потерпе­ли неудачу.

Разумеется, существовало значительное различие между воспитанием массы бедного люда и воспитанием средних и высших слоев еврейства. Большинство хедеров, а равно и шко­лы типа Талмуд Торы, в которых обучались дети бедноты и си­роты, — стояли на невысоком уровне, в особенности, в смысле квалификации меламедов. То, что они давали своим ученикам, было ценно больше всего, как живая народная религиозная тра­диция, а не как сумма существенных знаний. Зато в хедерах, где изучался Талмуд, и отчасти в «смешанных» хедерах, где учи­лись сыновья средних и состоятельных слоев, учителями были подготовленные лица, внушавшие ученикам помимо солидных познаний — также любовь к книге, и знание иврит.

Власти запрещали доступ девочек в хедеры. Запрещалось также преподавание в них светских предметов и русского языка. Только в начале ХХ-го века правительство разрешило устройст­во хедеров для обоего пола под одной крышей. Но еврейская учебная сеть не ограничивалась хедером. Существовало немало еврейских школ, частных и общественных, в которых языком преподавания был русский, а преподавание еврейских предме­тов было урезано. В этой сети обучалось около 200000 учащих­ся (мальчики — после обучения в хедере).[54]

Совещание комитета ОПЕ с представителями отделений в декабре 1912 г. решило ввести в круг деятельности ОПЕ также заботу о реформе хедера, как одну из важнейших своих задач. Правительство противилось всякой попытке реформировать хе­дер и приспособить его к духу времени. По инициативе попечи­теля Виленского учебного округа министр просвещения заявил 15 января 1895 г., что в хедере запрещается преподавание Талму­да, грамматики, спряжений, чтение книг Шульмана и др., укра­шение стен портретами «еврейских деятелей». Любопытно, что через полгода (27 июля 1895 г.) министр разрешил преподава­ние Талмуда, грамматики, спряжений, но запрет на чтение книг из новой литературы и на украшение стен портретами — остал­ся в силе.

Еврейская книга и печатание в России долго страдали от всяких строгих и цензурных ограничений. Несмотря на это, нам известны около шести тысяч книг на иврит, напечатанных в пределах России, помимо молитвенников и аналогичных из­даний, а также издания библейских и талмудических текстов, служивших учебными пособиями. Стоит попутно отметить, что из 486 изданий Библии с комментариями, вышедших со времени появления печатного станка до первой мировой вой­ны, 110 изданий вышло в России. Талмуд (полное издание) появился за этот же период — в 52 изданиях, из них 20 — в России.

Число книг на иврит, появившихся в России, приближается к 25% всех еврейских книг, напечатанных до первой войны. Ес­ли мы прибавим, что из 375 исследований по еврейскому языко­знанию и грамматике около 160 появилось в России, мы сумеем представить себе значение этих данных для процесса развития иврит. Интересно в этом отношении привести данные об изда­ниях, наиболее популярных среди читателей на иврит авторов за это время: М. X. Луццато (вышло 87 изданий), Р, Авраам Дан­циг (76), Р. Шнеур Залман из Ляды (43), Р. Бехайс ибн Пакуда (40), Р. Ицхак Бер Левинзон (34), Маймонид (30), Р. Хаим Ви­таль (30), Магарал Пражский (29), Р. Яков Кранц, Магид из Дубно (28), Мапу (26), Р. Моше Бен Нахман (25), Р. Нахман Брацлавский (23), Калман Шульман (21).

Кстати, эти книги по своему внешнему виду и печатанию — были книгами для народа, не для украшения книжных шкафов. Многие из них были переведены на идиш, и их влияние на не­имущие слои народа было весьма велико.

Отмеченные выше черты придали русскому еврейству ха­рактер своеобразного мира. Мир этот был тесен, ограничен, подвержен притеснениям, связан со страданиями, лишениями, но все же это был целый мир. Человек в нем не задыхался. Можно было в этом мире чувствовать и радость жизни, можно было найти в нем, в скрытых в нем возможностях, и материаль­ную, и духовную пищу, и можно было построить в нем жизнь на свой вкус и лад.

Нужно также подчеркнуть, что крупные ешиботы и движе­ние мусар на Литве, хасидизм на Украине и хабадское направле­ние его в Белоруссии, также Гаскала, обновление иврит, культи­вирование фольклора и расцвет идиш и его литературы — все эти явления развернулись главным образом в городах и местеч­ках, в которых евреи составляли большинство населения.

Значение тут имел и тот факт; что духовный облик коллекти­ва был связан с традиционной ученостью и еврейским языком. Еврейское знание имело широкое распространение. Все отведа­ли из его истоков, кто больше, а кто меньше. Хотя «неучей» ос­тавалось не мало, но по многочисленным каналам знание Торы просачивалось и в широкие слои. Ведь в течение веков не было в повседневной жизни никакой другой культуры, литературной или политической, и духовная жизнь в течение веков запечатле­на на иврит. Да и новая жизнь, рисующаяся в душе маскила, проявляется в оболочке иврит.

Правда, еврейская масса жила в тесноте и бедности. Но ев­рейский коллектив в целом не был нищ. В различных областях его деятельность была не только заметна, но и признана, несмо­тря на все бесчисленные ограничения и преследования. Вся эта жизнь наложила особую печать на облик русского еврея: печать внутренней цельности, без особых комплексов. В этом облике было и нечто новое в еврейской действительности, нечто, пора­жавшее всякого наблюдателя.

После первого Сионистского конгресса Герцль писал: «Появ­ление русских евреев, приехавших в Базель, было, признаюсь, для меня крупным событием... Какой стыд для нас, думавших, что мы стоим выше их... Если бы я хотел одним словом выразить впечатление, которое они произвели — а оно было очень силь­ное — я бы сказал: они обладают внутренней цельностью, кото­рую большинство евреев Европы потеряло... При взгляде на них мы поняли, что давало нашим предкам силу переносить наибо­лее тяжкие времена. Своеобразной и животрепещущей предста­ла пред нами в их образе наша история» ...

Другая характерная черта русского еврейства — его напря­женная чуткость к ходу истории. Действительно, в ходе русско-еврейской истории как бы сгустилась вся история еврейства от начала средневековья до последней эпохи со всеми ее перипети­ями и темпами быстрых переходов из одной стадии в другую, от кризиса к кризису.

Отметим несколько пунктов.

При присоединении к России польских районов и их еврей­ского населения, были даны обещания прав и сделаны попытки осуществить эти обещания. Но в то же время — начались массо­вые изгнания из деревень, двойное налоговое обложение, уста­новление черты оседлости. Либеральные законопроекты, допу­щение в общие школы, обещания земли и денежной помощи ко­лонистам — с одной стороны; а с другой — кантонисты, пойманники, крещения детей. В течение лишь последних трех лет цар­ствования Николая I (1852—1855) 13540 юношей прошло через эту инквизицию. Наряду с этим, законодательство было полно ограничений, тягот, а административная практика — придирок, преследований, изгнаний, ритуальных наветов. Естественно, что еврейская настороженность приобрела в этих условиях особен­но острый характер.

Власти вынуждены были привлечь некоторых евреев к учас­тию в разного рода деятельности в черте оседлости как подряд­чиков при постройке крепостей, правительственных зданий, га­ваней, как поставщиков, откупщиков и т. д. Эта деятельность привела к сближению и к экономическому прогрессу. Но наряду с этими преуспевающими слоями прозябала еврейская масса, изнемогающая в нищете, страдающая от недостатка заработка и недоедания, предоставленная издевательствам властей предер­жащих, — предоставленная самой себе и своему отчаянию — ог­ромная бедняцкая масса.