Воспитанию девочек, однако, уделялось мало внимания. Правда, существовали женские хедера и специальные учителя; нередко жена меламеда, обучавшего мальчиков, учила девочек чтению и письму. Но большей частью дочери обучались чтению дома при помощи матери или старших братьев и сестер. Учеба в еврейской среде была традиционно укоренена. В бедных семьях однако попадались женщины, не знавшие грамоты.
Иначе обстояло дело с воспитанием мальчиков. Редчайшим исключением было, чтобы мальчик не учился и не знал даже молитв. В тех случаях, когда родители не в состоянии были платить меламеду за обучение ребенка, эту обязанность брала на себя община. Община заботилась также о том, чтобы сироты имели возможность посещать хедер, по крайней мере до 13 лет (до достижения «бар-мицвы» — религиозного совершеннолетия). Обычно, впрочем, даже беднейшие родители прилагали все усилия к тому, чтобы платить за обучение детей.
Система обучения в ешиботах носила иной характер. Только зажиточные семьи могли себе позволить оставлять сыновей дома, давая им возможность продолжать изучение Торы после совершеннолетия. Нельзя упускать из виду, что семьи были в ту пору многодетные, и родителям приходилось затрачивать средства на образование нескольких детей. Приходилось подумать о том, как дать юношам возможность продолжать образование, не обременяя родителей. У евреев, в отличие от других народов, создалось положение, в силу которого легче было посылать сыновей в ешибот, чем в хедер. Высшее образование было бесплатным. Ешиботы содержались на общественные средства, в то время как за право учения в хедере приходилось платить.
Бесплатное высшее образование стало возможным прежде всего благодаря системе, основанной на самодеятельности учащихся. Гемару начинали изучать в хедере уже в возрасте 8 — 9 лет: это объяснялось желанием ввести мальчика в мир Талмуда и приобщить его к духу Талмуда. Он рано привыкал понимать язык Талмуда, сложную терминологию и методы Галахи. Центральной задачей преподавания было стремление приучить ученика самостоятельно, без помощи учителя, разбираться в талмудической письменности, научить его свободно «плавать по морю Талмуда».
Прилежный ученик был способен самостоятельно изучать Гемару уже в 13-14 лет. Если ему попадалось непонятное место, он обращался за помощью к сверстнику или к ешиботнику постарше. В ешиботах Рош-иешива читал лекции («шиур») — всего два-три раза в неделю, и каждая из них продолжалась час или полтора. Все остальное время учащиеся занимались самостоятельно. Были и такие ешиботы, где посещение лекций не было обязательно для учащихся. В малых ешиботах нередко читал лекции местный раввин, не получая за это никакого вознаграждения. В ешиботах с большим числом учащихся жалование главе ешибота платила община; такие крупные центры талмудической науки, как ешиботы в Воложине, Мире и Слободке, располагали своими собственными средствами.
Но одного освобождения учащихся от платы за учение было недостаточно. Надо было обеспечить их средствами к существованию. Поэтому для иногородних создана была система, носившая название «эсн тэг» (буквально: кушать дни, т. е. получать пропитание). Она заключалась в следующем: местные обыватели брали на себя обязанность раз в неделю весь день кормить хотя бы одного ученика ешибота. Более или менее зажиточные люди брались кормить нескольких человек. Таким образом, чтобы быть сытым в течение целой недели, ешиботник должен был столоваться в семи разных домах. Если это не удавалось, то в те дни, когда ешиботник не был обеспечен обедом, ешибот снабжал его хлебом и горячей пищей или небольшим денежным пособием.
В конце 18-го века Польша переживала политический и экономический кризис, приведший к упадку еврейской общинной жизни, и это отразилось на изучении Торы. Обнищавшим общинам не хватало средств даже на содержание ешиботов. Вдобавок, общая атмосфера, царившая в 18-м столетии и в особенности нарождение хасидизма способствовали тому, что престиж изучения Торы явно пал. В хасидской среде место ученого талмудиста занял «цадик», а углубление в молитву считалось большим проявлением благочестия, чем изучение Торы. Этим в значительной степени объясняется тот факт, что руководители миснагидов с виленским Гаоном во главе так резко выступили против хасидского движения: ситуация казалась особенно тревожной от того, что в то же время появились первые ростки Гаскалы — сначала в Германии, а потом, несколько позже — в Восточной Европе. Тем не менее 19-й век приносит с собой возрождение изучения Торы в еврейских центрах России и соседних с нею еврейских центрах Восточной Европы. Главную роль в этом процессе играли крупные ешиботы, возникшие на Литве.
ЛИТОВСКИЕ ЕШИБОТЫ
Первый раздел Польши произошел в 1772 году. Вскоре после этого Польша перестала существовать, как самостоятельное государство (1795 г.). Россия включила в свои пределы большую часть территории и населения Польши, и на протяжении более чем ста лет, вплоть до первой мировой войны, в истории восточно-европейского еврейства первое место занимает еврейское население царской России.
В начале 19-го века на Литве возникли большие ешиботы в Воложине, Мире и Эйшишках. Особенной славой пользовался воложинский ешибот. Можно утверждать, не боясь впасть в преувеличение, что основание этого ешибота открыло новую главу в духовной жизни еврейства Восточной Европы.
Реб Хаим Воложинер, основатель этого приобретшего мировую известность ешибота, был учеником Виленского Гаона. Главная задача, которую себе поставил реб Хаим Воложинер, заключалась в том, чтобы воскресить значение изучения Торы ради нее самой, изучения ради изучения. Ученик Гаона, он прежде всего отменил старый обычай «эсн тэг»; вместо этого учащиеся стали получать небольшие денежные пособия из кассы ешибота. Благодаря этой реформе, социальное положение ешиботников радикально изменилось. Реб Хаиму Воложинеру удалось собрать значительную сумму денег вне пределов Воложина. Впоследствии сбором денег на нужды ешибота занимались специальные посланцы, разъезжавшие по свету. Таким образом ешибот не оказался в зависимости от местной общины, наоборот, он стал источником дохода для Воложина. Здесь уже больше не называли учащихся «парнями из ешибота» или «молодыми бедняками», а величали их «людьми из ешибота». Уже это одно доказывало, что изучение Торы вступило в Воложине на новый путь.
Нельзя считать случайностью, что новый очаг изучения Торы возник не в Вильне, гордившейся своим престижем, а в местечке, которое до основания ешибота было мало известно. Другие литовские ешиботы тоже возникли в маленьких городках. В местечках евреи чувствовали себя свободнее, ученики ешибота были здесь больше защищены от влияний гаскалы и вообще от внешнего мира.
Высшей ступени, как в отношении числа учащихся, так и в отношении своего престижа Воложинский ешибот достиг во второй половине прошлого столетия, когда во главе его стоял реб Нафтали Цви Иегуда Берлин (1817—1892). Число учащихся перевалило в ту пору за четыре сотни; они стекались в Воложин из самых различных стран. Лекции «шиур» читались ежедневно (кроме субботы) с половины первого до двух. Три раза в неделю читали лекции первый Рош-иешива (Реб Нафтали Цви Иегуда Берлин), а в следующие три дня — второй глава ешибота. В восьмидесятых годах вторым главой ешибота был реб Хаим Соловейчик, ставший впоследствии раввином в Брест-Литовске и известный также, как реб Хаим Брискер. Лекции реб Хаима Соловейчика пользовались особенной любовью. Отличительной чертой его преподавания был логически выдержанный анализ Галахи; его своеобразный метод преподавания с течением времени был принят во всех литовских ешиботах.
В Воложине главное значение придавалось умению учащихся самостоятельно работать. Посещение лекций не считалось обязательным; учащиеся не подвергались формальным экзаменам. Рош-иешива время от времени вел беседы с учениками и вместе с ними проходил учение; это давало ему полное представление о достигнутых ешиботниками успехах. В ешиботе не было отделений или классов, хотя в нем обучались люди различного возраста и объема знаний. Несмотря на эти различия, в ешиботе царил дух одной большой семьи. Распространен был обычай совместных занятий, часто вдвоем. Порой молодой ученик ешибота добивался совместных занятий со старшим коллегой — за плату. Для ешиботников старшего возраста это было источником некоторого заработка. Время от времени учащиеся собирались группами, чтобы «обсуждать подлежащее изучению». Обычно обсуждению подвергалась лекция главы ешибота, и это давало повод к применению «пилпула», формулировке новых толкований и разъяснению вопросов, которые казались не совсем понятными.
Таким образом в ешиботе каждый учился про себя и в то же время совместно. Каждый ученик был предоставлен самому себе, и его успехи зависели от его способностей и усидчивости; в то же время все учащиеся проникнуты были духом своей школы, ощущением полной духовной общности. Эта общность проявлялась и в практических делах: учащиеся оказывали друг другу материальную поддержку. Существовало общество «поддерживающих Тору»; его задачей была помощь нуждающимся ученикам ешибота и выдача ссуд. Забота о содержании школы и учащихся была одной из обязанностей главы ешибота.
Среди ешиботников встречались юноши из зажиточных семейств, не нуждавшиеся в поддержке, но они составляли обычно меньшинство. Большинство нуждалось в пособии, которое достигало от 50 копеек до рубля в неделю. Завтрак и ужин ешиботника состоял из чая с хлебом; горячую пищу ели только к обеду, причем мясные блюда были редки и подавались обыкновенно по субботам. Весь бюджет ешиботника не превышал полутора рубля в неделю, причем от 30 до 40 копеек уходило на квартирную плату. Большей частью два или три ешиботника жили в одной комнате; о такой роскоши, как отдельная комната, никто и не мечтал.
Воложинский ешибот просуществовал около ста сорока лет. Он был основан в 1802 году, вскоре после распада Польши, и был закрыт в 1939 году, когда вспыхнула вторая мировая война. За 137 лет своего существования ешиботу суждено было пережить периоды расцвета и полосы упадка. До 1892 года Воложин считался авторитетнейшим рассадником изучения Торы во всем мире. К этому источнику стекались молодые люди отовсюду, со всех концов России и из многих еврейских общин других стран. Но