[59] Впоследствии участие еврейских писателей в русской литературе, — за пределами специально русско-еврейской печати, — приняло широкие размеры, — достаточно назвать Семена Юшкевича, Осипа Дымова, Д. Айзмана, поэта Н. Минского и других, — но для пионеров русско-еврейской художественной литературы получить признание со стороны русской литературы было не просто и не легко.
2
Одним из пионеров русско-еврейской беллетристики был Осип Аронович Рабинович (1817—1869). Его повесть «Штрафной», появившаяся в 1859 г. в «Русском Вестнике», имела успех и была переведена на немецкий и английский языки. Его произведения, вышедшие затем в 3 томах, отличались, по определению критиков, глубокой и тонкой грустью. В них чувствовалось влияние Гоголя, Григоровича.
Более значительная роль выпала на долю Льва Осиповича Леванды (1835—1888), роман которого «Горячее время» считается лучшим. Он начал с ассимиляторски-космополитических настроений, но под влиянием погромов 80-х годов перешел к палестинофильству. Его первый литературный дебют «Депо бакалейных товаров. Картины еврейского быта» был неудачен с художественной стороны. Но другие его произведения, живость, юмор изложения в «Пионерах», «Очерках прошлого», в «Аврааме Иозефовиче» сделали его наиболее популярным еврейским писателем для современников. К концу жизни Леванда испытал ряд глубоких разочарований, побудивших его, между прочим, решительно отказаться праздновать 25-летие своей литературной деятельности. В 1885 г. он жаловался на равнодушие читателя к русско-еврейской печати и литературе. «Не говоря о подавляющем большинстве, для которого она терра инкогнита, даже многие из наших интеллигентов, бредивших и бредящих до сих пор Писаревым... и им подобными российскими пустозвонами, хвастают, что они о, еврейских публицистах и беллетристах и понятия не имеют и иметь не хотят, хвастают, как чем-то ужасно прогрессивным». Так Леванда, сыгравший крупную роль в создании и развитии русско-еврейской печати и художественной литературы, подводил горькие итоги своей деятельности незадолго до смерти...
Григорий Исакович Богров (1825—1885) пользовался также немалой популярностью среди читателей. Его «Пойманник», «Еврейский манускрипт» (из эпохи Хмельницкого), «Маньяк» привлекали к себе внимание, несмотря на скромные художественные данные. На его произведениях сказывалось влияние Островского и Помяловского. Особенной известностью пользовались его «Записки еврея». Писал он в «Русском Еврее», «Восходе» и других изданиях, был связан в 80-х годах с петербургским «Рассветом». За несколько месяцев до смерти по семейным обстоятельствам принял крещение.
Еще более сильное влияние «Очерков бурсы» Помяловского испытал на себе В. И. Никитин, автор работы «Евреи-земледельцы», получившей весьма высокую оценку. Никитин был кантонистом, и его очерки «Из быта кантонистов», представляющие яркий протест против порядков в армии Николая Первого, прославившегося насильственным увозом еврейских детей в 25-летнюю службу в армии, явились серьезным вкладом в русско-еврейскую литературу.
Из русско-еврейских писателей той же эпохи 80-х годов следует отметить социальные романы Сергея Осиповича Ярошевского, автора романов «Выходцы из Межеполя» и «На пути» (печатался в «Восходе»). Ярошевский покончил с собой в 1907 году над трупом сына-самоубийцы...
Пользовались успехом также рассказы Бен-Ами (М. Рабиновича), воспевавшего и идеализировавшего хасидские мотивы, впоследствии много дани отдавшего в своих произведениях сионистским настроениям. Одно время в «Рассвете» в 1880 — 81 годах, а затем в «Восходе» в 1890-х годах прошумели романы-памфлеты Григория Лифшица, писавшего под псевдонимом Гершон-бен-Бершон: «Жид идет», «Исповедь преступника», «Упали в цене».
Известный древнееврейский поэт Лев Осипович Гордон (Иегуда Лейб Гордон, 1830—1892), между прочим, бывший секретарем еврейской общины в Петербурге, писал также по-русски и состоял сотрудником «Восхода».
Интересно тут же отметить, что Яков Гордин, автор «Мирелэ Эфрос» и других популярных пьес, начинал с подлинно-русских мотивов. В Елисаветграде он основал близкое к штундистам «Библейское духовное братство», осуждавшее занятия торговлей и призывавшее евреев к физическому, особенно земледельческому труду. После погромов 80-х годов, — а первый погром произошел именно в Елисаветграде, — Гордин стал толстовцем. В 1891 г. он эмигрировал в Соединенные Штаты, где после неудачных опытов создания с. х. коммун, отдался литературе и вскоре прославился, как еврейский драматург.
Одно время пользовался успехом Гершон Баданес, автор «Записок отщепенца» в «Восходе» (кн. 2,5 и 6 за 1884 г.). Я. Наумов — псевдоним Наума Львовича Когана (1863—1893) выпустил незадолго до своей смерти в 30-летнем возрасте, книжку «В глухом местечке», встреченную очень сочувственно русской печатью, особенно в народнических кругах. Опубликована его переписка с В. Г. Короленко (Москва, 1933 г.). Рашель Мироновна Хин (родилась в 1864 г.) опубликовала в «Восходе» рассказы «Не ко двору», «Макарка», затем печаталась в общих журналах — «Вестник Европы», «Русская Мысль» и др. Существуют сборники ее рассказов «Силуэты», «Под гору». Пьеса Р. М. Хин «Наследники» была в 1911 году снята с репертуара Московского Малого Театра под давлением Союза русского народа.
Плодовитый Н. Пружанский (псевдоним Николая Осиповича Линовского — родился в 1846 г.) — начал с древнееврейской литературы (в 1863 г.). Перешел затем на русский. Опубликовал ряд романов и рассказов: «Новый Моисей» (1897), «Отверженный» (1897), «Бездна Жизни». В «Восходе» напечатал «Герой жизни» (1899) и много рассказов и очерков. Н. Пружанский-Линовский в течение 5 лет отбывал административную ссылку.
Среди сотрудников «Восхода», «Еврейской Библиотеки» и других русско-еврейских органов печати одно время подвизался Петр Исаевич Вейнберг (1830—1908), переводчик «Истории еврейской литературы» Карпелеса. Вейнберг родился в еврейской семье, но принял христианство. Он известен, как переводчик Гейне, Берне, Гёте и других поэтов и как поэт-юморист («Гейне из Тамбова»). Вейнберг был многие годы председателем Литературного Фонда в Петербурге.
С. Ан-ский (псевдоним Семена Акимовича Рапопорта 1863—1920) дебютировал в «Восходе» (1884) повестью «В еврейской семье», написанной на идиш и переведенной кем-то на русский. Впоследствии он писал по-русски в «Русском Богатстве», «Восходе» («Пионеры» — 1904-05 г., «В новом русле»). Собрание его сочинений вышло в 6 томах. — Ан-ский был близок с Глебом Успенским, а с 1896 по 1900 г. был секретарем П. Лаврова в Париже. Видный деятель партии социалистов-революционеров, он был тесно связан с В. М. Черновым и X. Житловским. Он вернулся в Россию в 1905 г., принимал участие в еврейской общественной и литературной жизни, был членом редакции журнала «Еврейский Мир». Ан-ский руководил фольклорной еврейской экспедицией в черте оседлости в 1912—13 годах. Вскоре он перешел на идиш и прославился пьесой «Дибук». Ан-ский является автором официального гимна Еврейского Социалистического Бунда «Клятва» («Швуо»).
Мирон (Меер) Давидович Рывкин (род. в 1869), был в редакции «Восхода», затем основал сионистские журналы «Еврейская Семейная Библиотека» и «Еврейская Жизнь». Писал фельетоны на общественные темы под псевдонимом «Макар» и является автором сборника «В духоте» и романа «Навет» (О ритуальном деле в Велиже при Александре I — Николае I). Следует также назвать Наума Марковича Осиповича (р. 1870) — автора рассказов из еврейской жизни. Его сочинения в 4 томах вышли в 1910 году. Осипович был участником «Народной Воли» и провел в тюрьме и ссылке 18 лет.
Владимир Германович Тан-Богораз (род. в 1865) писал рассказы и стихи, но вряд ли правильно относить его к беллетристам. Он был публицистом, этнографом. После освобождения из Якутской ссылки, Богораз издал в Нью-Йорке монографию о чукчах. Впоследствии он принял христианство. При большевиках под его редакцией вышел сборник «Еврейское местечко и революция» (Москва, 1926 г.).
Вышеприведенная группа писателей, если не исчерпывает, то представляет собой основное ядро русско-еврейских беллетристов (о евреях-поэтах мы говорим ниже), вышедших на арену литературы главным образом в 80-х годах. Это были пионеры русско-еврейской художественной литературы. По своим воззрениям на литературу, они были верными учениками и последователями русской реалистической школы. По еврейским истокам своим они были просветителями, твердо верившими в будущее еврейского народа на основе приобщения к русской культуре. По литературным приемам они были, прежде всего, подчас довольно примитивными бытовиками, в очень скромной мере рассматривали свое художественное творчество, как самоцель, охотно признавали его служебное значение и к тому же порой сознательно ставили себе апологетические цели. Именно этот специфический характер русско-еврейской художественной литературы, особенно в ее пионерской стадии, вызвал суровую оценку со стороны известного древнееврейского поэта С. Черниховского, посвятившего ей статью в «Еврейской Энциклопедии». Вот соображения Черниховского:
«Несмотря на то, — пишет он, — что за последние 50 лет выдвинулся ряд литературных сил, в русско-еврейской художественной литературе нет ни одного действительно художественного произведения. Русско-еврейская литература не служит проявлению еврейского свободного творчества, так как в момент ее возникновения русский язык в общем был чужд еврейской массе, сами писатели знакомились с ним уже в довольно зрелом возрасте и никогда не предполагали, чтобы их произведения имели художественную ценность, как таковую, для евреев... В еврейской жизни еще кипела борьба за просвещение, борьба отцов и детей, а, с другой стороны, русское общество было так чуждо всему еврейскому, что необходимо было его знакомить с еврейским бытом и его особенностями. Вот почему, посвящая свои произведения еврейскому народу, еврей-писатель не забывал, что его читатель находится не в этой среде, но также в окружающем обществе, и потому он взвешивал каждое слово из боязни, чтобы его не поняли превратно».