Что же касается «переполнения» сословия евреями, то причиной его являлся тот факт, что после вступления на престол Александра III, с начала 80-х годов, государственная служба и научная карьера были для евреев закрыты. Естественно, что еврейская интеллигенция устремилась в свободные профессии, еще для них доступные. Одной из таковых и была адвокатура. Разумеется, это обстоятельство было комиссии хорошо известно, но она не сделала из него естественного вывода, что для устранения переполнения евреями одной профессии следует открыть для них доступ в другие профессии, а решила ограничить их зачисление и в адвокатуру. «Найдя причину этого нежелательного явления (переполнения) не в евреях, а вне их воли и желания лежащей», — писал А. С. Гольденвейзер, — «результат ее все же ставится на счет евреям и служит оправданием к принятию новой ограничительной меры против них. И это делает министерство, носящее имя юстиции; но где же, где тут справедливость?».
Нельзя не отметить, что один из членов муравьевской комиссии, Ф. Н. Плевако, остался при особом мнении. Плевако предвосхитил расовую теорию Гитлера. Ограничения, основанные на религиозном признаке, его не удовлетворяли, т. к. нравственно неустойчивые люди могли обойти эти ограничения путем крещения. Он был уверен, что евреи, как люди нехристианского вероисповедания, не могут обладать нравственными качествами, присущими русскому народу, и не могут быть носителями русского правосознания. «Для принятия в сословие присяжных поверенных некоторых разрядов лиц должно служить не вероисповедное начало, а начало национальности, принадлежности к известному народу или племени», — писал он в своем особом мнении. Поэтому он считал, что уж лучше увеличить процент евреев-нехристиан до 15 или даже 20%, но не открывать доступа в адвокатуру крещенным евреям.
Отношение прессы и адвокатского сословия к ограничительным мерам, выработанным комиссией, было различно.
Так «Журнал гражданского и уголовного права» утверждал, что наплыв евреев в сословие — явление ненормальное, что даже не будучи антисемитом все же нельзя отрицать некоторых черт евреев, делающих нежелательным, чтобы евреи занимали господствующее положение в каком бы то ни было сословии, что достойных людей среди евреев — единицы в массе. Но необходимость ограничений упомянутый журнал видел также и в том, что еврейские присяжные поверенные более талантливы, обладают большими знаниями и более внимательны к своим обязанностям, чем христианские адвокаты; это, дескать, не вина русских, что история не развила в них находчивости и что конкурировать с евреями для них опасно и даже невозможно.
Либеральный журнал «Русская мысль» считал, что настоящая причина всех ограничительных мер — это боязнь конкуренции; адвокаты тщательно прячут эту причину за сомнительной характеристикой нравственности евреев.
В юридической литературе и в адвокатской среде преобладало отрицательное отношение к ограничительным мерам. Е. В. Васьковский, например, писал, что ограничительные нормы для евреев ниже всякой критики, т. к. они противоречат принципу относительной свободы сословия, согласно которому все лица, удовлетворяющие определенным юридическим, умственным и моральным условиям, должны допускаться в сословие присяжных поверенных, и что в этом вопросе ни религия, ни национальность не могут играть роли, подобно тому, как они не играют роли в профессии врачей, архитекторов, литераторов и других.
Хотя манасеинский доклад не упомянул помощников присяжных поверенных, Петербургский совет постановил 20 января 1890 г., что лица нехристианских вероисповеданий, не получившие свидетельства на ведение гражданских дел в течение трех лет после зачисления в сословие, подлежат исключению из списков помощников. Совет исходил из той точки зрения, что помощникам следует в последние два года стажа, хотя и оставаясь под руководством патрона, вести дела от собственного имени для того, чтобы приобрести необходимый опыт; помощникам же евреям, по мнению Совета, выдача свидетельств на ведение гражданских дел будет фактически прекращена в силу Манасеинских правил. Совет не ошибся: действительно суды перестали выдавать подобные свидетельства евреям. Однако Общее собрание петербургских присяжных поверенных от 4 февраля 1890 г. это постановление Совета отменило.
В округе Московской судебной палаты правила 1889 г. имели для помощников присяжных поверенных евреев более печальные последствия. Московский совет присяжных поверенных постановлением от 3 марта 1890 г. ввел аналогичное требование наличия свидетельства на ведение гражданских дел уже при зачислении в помощники. Московский совет считал, что он не может зачислять в помощники лиц нехристианских вероисповеданий, если они не имеют разрешения министра юстиции на судебное представительство, т. к. впоследствии для получения этими лицами звания присяжного поверенного потребуется разрешение того же министра. Московский совет не представил своего решения на одобрение Общего собрания присяжных поверенных. Помощники присяжных поверенных Московского округа подали жалобу на постановление совета, содержавшее еще и другие ограничительные правила, в судебную палату, а затем и в Правительствующий Сенат. Постановление совета от 3 марта 1890 г. было отменено Сенатом лишь 4 мая 1895 г., так что между 1890 и 1895 гг. евреи фактически в помощники присяжных поверенных в Московском округе не принимались.
Ввиду того, что с 1889 г. по 1904 г. выдача свидетельств на ведение гражданских дел евреям была, как правило, прекращена, помощники присяжных поверенных должны были ограничиваться защитой по уголовным делам, выступлениями в мировых и коммерческих судах (в последних в качестве присяжных стряпчих) и работой у патронов. В мировых судах разрешалось выступать по гражданским делам только три раза в год.
Затем прекратилось и зачисление евреев в помощники присяжных поверенных в силу разъяснения Правительствующего Сената от 12 марта 1912 г. На вопрос министра юстиции Щегловитова, распространяется ли ст. 380 Учреждения судебных установлений, в примечании к которой сказано, что лица нехристианских исповеданий допускаются в присяжные поверенные только с разрешения министра юстиции, также на зачисление в помощники присяжных поверенных, Сенат дал утвердительный ответ. Это разъяснение Сената, — давшее, вопреки правилу, распространительное толкование ограничительному закону, и к тому же через 23 года после его издания, — окончательно захлопнуло перед евреями двери в адвокатуру.
В период первой мировой войны правительство собиралось, руководствуясь соображениями внешней и внутренней политики, внести некоторые послабления ограничительных законов об евреях. Сменивший Щегловитова министр юстиции А. А. Хвостов, при вступлении своем на должность, заявил прессе, что он находит политику своего предшественника по отношению к евреям несправедливой и нецелесообразной и считает необходимым внести в нее некоторые изменения.
В период переговоров с думским прогрессивным блоком о создании пользующегося доверием народа правительства, Хвостов в заседании Совета министров от 26 августа 1915 г. высказался в том смысле, что и в отношении еврейского вопроса в адвокатской профессии следует вести беседу с блоком в смысле согласия идти по пути постепенного пересмотра ограничительного законодательства и административных репрессий.
Как известно, переговоры с блоком ни к чему не привели, и прежняя политика продолжалась.
Однако 29 декабря 1915 г. Совет министров одобрил заключения особого совещания при министерстве юстиции по принятию в число присяжных поверенных и их помощников лиц нехристианских исповеданий.
Следующие мероприятия были одобрены Советом министров:
1) Принимать беспрепятственно в число присяжных поверенных и их помощников магометан и караимов при отсутствии опорочивающих сведений.
2) Для приема в присяжные поверенные евреев установить следующие нормы: 15% для округов варшавской, виленской и одесской судебных палат, 10% для округов петроградской и киевской палат и 5% для прочих судебных округов.
3) Независимо от установления приведенной нормы, немедленно зачислить в число присяжных поверенных всех тех помощников-евреев, которые отбыли указанный стаж и получили от окружных судов свидетельства на ведение чужих дел при условии отсутствия в министерстве юстиции сведений, этих лиц опорочивающих.
4) Прием евреев в помощники присяжных поверенных временно прекратить впредь до установления повсеместно соответственной нормы евреев в составе присяжных поверенных с тем, чтобы впоследствии евреи принимались в помощники с соблюдением вышеозначенной процентной нормы.[62]
5) При принятии евреев в частные поверенные: в тех городах, где учреждены окружные суды, соблюдать известную 15%, 10% и 5% норму, в зависимости от размера нормы, установленной в данной местности для приема евреев в присяжные поверенные, а в прочих местностях — вопрос о выдаче свидетельства на ведение чужих дел разрешать в каждом отдельном случае в зависимости от потребности населения в юридической помощи.
6) Выдавать свидетельства на ведение чужих дел помощникам присяжных поверенных евреям наравне с частными поверенными (евреями) на тех же основаниях.
Таким образом, Совет Министров осуществил в 1915 г. мероприятия, рекомендованные муравьевской комиссией, установив вместо единообразной 10% нормы, 5-15% нормы в зависимости от округа.
Временное Правительство отменило все ограничения евреев в правах. Присяжные поверенные М. М. Винавер, Г. Ф. Блюменфельд,[63] О. О. Грузенберг и И. Б. Гуревич[64] были назначены сенаторами, первые два — Гражданского, третий — Уголовного Кассационных Департаментов, а последний — Судебного Департамента.
Несмотря на все ограничения и гонения, евреи, благодаря таланту отдельных своих представителей, сумели занять весьма почетное место в самых первых рядах русской адвокатуры. Адвокаты-евреи участвовали в защите прав личности, которую взяла на себя свободная русская адвокатура. Множество талантливых, пламенных речей было произнесено ими в стенах русского суда, много самоотверженных поступков ознаменовали их деятельность, и велик был их вклад в сокровищницу русского правосознания.