Ярким свидетельством популярности этого животного служит тот факт, что слово «слон» весьма часто встречается и в литературе, и в обиходном немецком языке. В словаре Кединга, составленном полвека назад для нужд стенографии, «слон» (в разном употреблении) встречается столь же часто, как глаголы «убивать», «создавать», «изготовлять» или существительные «резина» и «действие». Среди всех экзотических животных только «лев» может соперничать со «слоном» по частоте словоупотребления. А среди домашних животных его превосходят только «лошадь» и «собака», что вполне естественно, но уже «кошку» он оставляет далеко позади.
Без хобота нет жизни.
Как обстоит у слона дело с чувствами и органами чувств?
На первом месте — превосходно развитое обоняние, которое дает ему возможность воспринимать запахи на расстоянии до пяти километров. Ни одному охотнику не удается незаметно подобраться к слону с наветренной стороны! Органом обоняния служит одна из важнейших частей его мощного тела — хобот. И, наверное, не случайно хобот считают лучшим в мире аппаратом обоняния.
Известный путешественник Экли, бывший одновременно охотником, исследователем и коллекционером, а по роду службы — хранителем музея, заметил однажды у подножия горы Кения нечто похожее на дерево. Но дерево это суживалось книзу. В действительности же оно оказалось слоновым хоботом, свернутый конец которого, лежавший на земле, медленно, но непрестанно поворачивался из стороны в сторону: животное принюхивалось. Между прочим, когда слону надо принюхаться, он не всегда кладет конец хобота на землю. Иногда он задирает его высоко кверху и при этом двигает во все стороны. Разумеется, гигантский «нос» стремится обнаружить запахи не только врага, но и дружественных существ: слона-самца или же самки, детеныша или сторожа в зоопарке.
Однако при помощи хобота слон не только нюхает. Он служит ему и как шланг при водопое, и как рука. Хоботом он срывает с деревьев или поднимает с земли и отправляет в пасть все, чем он питается. Слон без хобота оказался бы обреченным на голодную смерть.
С анатомической точки зрения хобот представляет собой чрезвычайно гибкую ткань из жестких и едва поддающихся ножу мускулов и сухожилий без костей. Если возникает опасность или же обстановка становится тревожной, слон спешно скатывает хобот и так защищает его.
Менее важное значение для слона имеет слух, еще меньшее — зрение. При благоприятном направлении ветра охотник, пользуясь прикрытием, может незаметно приблизиться к животному на сравнительно близкое расстояние.
Автор ряда книг об Африке Роберт Унтервельц однажды подошел к слону, которого он преследовал в течение семи часов по открытой местности (трава там едва доходила до колен), примерно на сто шагов. Хотя на охотнике был светлый костюм цвета хаки, животное при тихой безветренной погоде не обнаружило его. И все-таки в конце концов он догадался о присутствии человека, несмотря на то что тот вел себя совершенно спокойно, и умчался в чащу.
Слон никогда не полагается только на свои глаза — желая получить ясное представление о происходящем, он всегда подымает хобот. Если же он передвигается ночью, то опускает хобот до самой земли, как бы исследуя ее. Но при этом он не плетется, неуверенно нащупывая почву ногами, а ловко и быстро обходит все препятствия, уверенно минуя их на своем пути.
Из всех определений, применяемых к слону, слово «толстокожий» лишено каких-либо оснований. Отнесение слона к этой зоологической группе животных (а к ней принадлежат носороги, тапиры, бегемоты и свиньи) устарело, и обозначение «загоны для толстокожих», употребляемое во многих зоопарках, стало теперь архаизмом.
Конечно, кожа соответственно массе тела слона не тонка, но это отнюдь не твердая, нечувствительная неживая броня, а тонко чувствующий и уязвимый орган, за которым следует хорошо ухаживать. Как свидетельствуют точные подсчеты, поверхность кожи потрясающе велика. У слона средней величины (например, при высоте 314 сантиметров) она составляет не менее 34,8 квадратного метра.
Слон не «толстокожий» не только в физиологическом, но и в психологическом смысле. Он очень остро реагирует на всевозможные раздражения внешнего мира.
Друг воды.
С водой у слона отличные отношения. Даже слонята и те во время странствий охотно пользуются каждым случаем смыть с себя пыль. Где бы ни нашлись лужа или колодец, слоны сразу же запускают туда хобот, набирают воды и обдают свое тело ее потоками. После купания или обливания они любят тереться о камни или стволы деревьев.
Зная любовь слонов к воде, не приходится удивляться тому, что они превосходные пловцы.
Сендерсон, руководивший в течение многих лет ловлей этих животных в Индии и являющийся одним из самых основательных знатоков слонов, рассказывает, как однажды ему пришлось перегонять двадцать девять прирученных слонов из одной части страны в другую. Хотя животные непрерывно плыли в течение шести часов, ни одно из них не утонуло, ни одно не отстало от группы, исчерпав свои силы.
Мастером плавания показал себя один мощный самец, который в 1906 году вырвался из увеселительного парка на Кони-Айленде, острове южнее Нью-Йорка, примчался к берегу и переплыл широкий пролив. Иногда слоны ныряют и даже остаются под водой несколько минут. В этих случаях они дышат через высунутый из-под воды конец хобота, который выглядит как перископ.[7] Европейских покупателей, посещающих расположенный в Сингапуре на Ганге рынок слонов, всегда особенно поражает, с какой легкостью сотни этих животных с погонщиками на спинах переплывают реку. Они без труда переплывают Ганг и в районе дельты, где он значительно шире.
В неволе слоны иногда в течение многих лет и десятилетий не имеют возможности выкупаться. Но, судя по всему, разлука с водой не может отучить их от любви к ней. Пятидесятилетний индийский слон Гарри, живший в Берлинском зоопарке, ни разу не купался в течение двадцати пяти лет. Однажды (это было в 1930 году) его пустили в загон, не обнесенный решеткой (загон этот — замечательная новинка зоосада). Настоящая сенсация для Гарри! Он тщательно ощупал концом хобота все новые предметы, попавшие в поле его зрения и обоняния, не оставив необследованным ничего, что казалось ему более или менее важным. Особенно заинтересовался он рядами шипов, которые были установлены перед рвом и вместе с ним ограждали загон. А нельзя ли перешагнуть через них? Гарри осторожно подошел к шипам, прижал задние ноги поближе к передним и предпринял попытку, которая, однако, окончилась неудачей. Затем его внимание привлек бассейн. Сначала он опустился у края бассейна на колени и попытался измерить его глубину хоботом. Потом решил войти в воду, непрерывно исследуя хоботом ступени, ведущие ко дну. Наконец он ступил ногами на дно и, оказавшись в воде, явно почувствовал себя великолепно. Слон обливался вволю и неоднократно нырял. В первый день Гарри погружался в бассейн не менее пятнадцати раз и после каждого купания посыпал себя песком. В дальнейшем он ограничивался одним купанием в день.
Количество воды, нужное слону для удовлетворения жажды, весьма велико. В неволе он выпивает ежедневно от ста до двухсот литров воды. За один раз он набирает в хобот от шести до восьми литров и выливает себе в пасть.
Удовлетворить потребность слона в воде в зоологическом саду, разумеется, не составляет большого труда. Но как обстоит дело в африканской степи, когда наступает засуха и на сотни километров вокруг нет ни одного водопоя? Надо сказать, что и в это время степь не совсем безводна. Исчезнувшая с поверхности земли вода находится на глубине одного-двух метров ниже дна дождевых ручьев. Слон не мирится с тем, что уровень воды в старых водоемах падает все ниже и ниже, так что они превращаются в лужу. Говорят, что в таких случаях он выкапывает ногами ямы и пробивает землю бивнями, однако это не совсем так. Слон настигает ускользающую воду своим хоботом, пробуравливая в песке колодец в полтора-два метра глубиной и тридцать сантиметров шириной. Когда туда начинает просачиваться вода, он всасывает ее. И так как для него ничего не значит вместе с более или менее чистой жидкостью отправить себе в пасть и порцию ила, то этот колодец с каждым днем все больше углубляется.
Трапезы и арсенал слона.
Слон требует обильной пищи. В природных условиях его хлеб насущный — сочная трава и листва. В неволе ему, как и большинству других животных, дают корм из заменителей. Обычно это овес, отруби, свекла, рубленая солома, сено и хлеб. О количестве потребляемой им пищи имеются различные данные. Пятнадцатилетний слон во Франкфуртском зоопарке получал ежедневно около 8 килограммов пшеничных отрубей, 5 килограммов хлеба, 18 килограммов сена и через день по 3 килограмма вареного риса. В зависимости от времени года он выпивал в день от 4 до 18 ведер воды. Слон, находившийся под наблюдением ветеринарного врача Шремпа из Баден-Бадена, потреблял ежедневно в среднем 3,5 килограмма овса, 3,2 килограмма отрубей, 30,5 килограмма сена, 2,2 килограмма хлеба.[8]
Если слону приходится работать, то потребность в пище у него значительно возрастает. В Индии слон съедает ежедневно по 365 килограммов пищи, что равно примерно одной десятой его собственного веса.
Слон располагает хорошим «вооружением». Своим хоботом он может без труда схватить человека, поднять его в воздух и швырнуть на землю. Эта серая кишка играет и роль мощной резиновой дубинки. Кто хоть раз испытал на себе ее удары, запомнит их на всю жизнь. Своим лбом и концом хобота слон может толкать и боксировать, а в качестве средства нападения он использует постоянно растущие бескорневые резцы — бивни. Они кажутся особенно опасными, однако практически слон пользуется бивнями как оружием довольно редко. Если же он пронзает ими человека, то не всегда делает это намеренно. Бывает и так, что разъяренный слон пробивает бивнями человека, прижатого к стене, лишь случайно.