— Может, дракон из Амаро именно поэтому теперь не может летать? — предположил Грег.
— На кой ему летать, если ему и так все приносят? — заметил Нагель.
— Не вижу прямой связи между способностью летать и жертвоприношениями, — возразил Вальтер. — Бесспорно одно — человеческая жертва не дает столько силы, чтобы стоило принимать ее во внимание в качестве источника энергии. Я имею в виду — одиночная человеческая жертва…
Вальтер задумчиво взъерошил волосы. Он даже про Лигейю на миг забыл. Ему вдруг почудилось, что он подошел к разгадке тайны, над которой бился уже не первый год. Что можно противопоставить массовым жертвам, как доступному драконам источнику силы? По всей видимости, Ульрих знал ответ. Или у него была версия. И это крайне обидно, потому что у самого Вальтера за столько лет никаких версий не появилось. Кроме Зимнего пророчества, такого же бесполезного, как гомункулы Даниэля. А какой-то смертный придумал, как остановить Пожирателя Мира, вскормленного кровью трех… нет, уже четырех городов. Ответ необходимо найти, иначе он проиграл. Красный клан рано или поздно доберется до него, и что дальше? Грег с его жалкой чинкуэдой — все, на что он может рассчитывать!
И кстати, человеческие жертвы ничуть не мешают Пожирателю Мира летать!
— Кто такой Пожиратель Мира? — негромко спросила Лигейя.
Вальтер моргнул, встретился глазами с драккиной, и его окатило холодом: он понял, что все это время она читала его мысли.
Несколько мгновений Вальтер сидел перед ней совершенно беззащитный. Потом он сразу закрылся. Лигейя мягко улыбнулась. Вальтер не ответил на ее улыбку — губы не послушались. Нечасто его заставали врасплох. Глядя в прекрасное лицо драккины, он осознавал, что никогда не забудет этого мига, и никогда не простит ей своей слабости. Лигейя ответила ему серьезным и грустным взглядом, в котором ему почудилось сострадание.
«Она все понимает, — подумал он настороженно. — Знает, ЧТО я думаю о ней… И все еще сидит тут! Почему?»
«Смотри в меня, я открываюсь, — прозвучало вдруг у него в голове. — Я нечаянно прочитала твои мысли и чувства. Хочешь заглянуть в мои?»
Будь Вальтер тем галантным рыцарем, которого разыгрывал, никогда бы он не воспользовался этим предложением. Но он им не был, а поэтому тут же поступил так, как предложила Лигейя.
Несколько мгновений он напряженно всматривался и вслушивался в мысли драккины. Неужели она в самом деле ничего не скрывает? Если это не изощренная хитрость, то полная капитуляция? С чего бы? Не ловушка ли это?
«Не ловушка», — убедился он с удивлением, к которому невольно примешалось презрение к противнику, который сдался слишком легко. Лигейя вздохнула. Опять эта непонятная жалость, которая так раздражает! И это желание оказать помощь… с чего она взяла, что ему нужна помощь?!
И самое удивительное — она чувствует и раздражение его, и презрение — и не уходит!
Вальтер взял со стола кубок, откинулся в кресле, отпил вина. Больше он не смотрел на Лигейю. Он знал, что победил; непонятно как, но этот бой он выиграл.
Глава 5Братские напутствия
Следующим утром, солнечным и холодным, в Черном замке царила суета — сборы в дорогу. Из прозрачных облаков, кружась, падали ажурные снежинки на широкий меховой берет Вальтера и его роскошную бархатную куртку.
— Ишь разоделся, — не без зависти заметил Нагель, стоявший рядом во внутреннем дворе. — К драконихе собрался, пыль в глаза пускать?
Он бы и сам с удовольствием оделся в бархат и парчу, но образ не позволял. Одежда — поношенная, с чужого плеча, со следами бурной жизни и ночевок где попало, но оружие — великолепное. Нагелю предстояло изображать наемника-северянина из Трамонтаны, неуживчивого одиночку — и при этом выдающегося мастера меча, пребывающего в постоянном поиске достойного противника и среди людей такового не нашедшего.
— Герцог Молино не станет брать в школу драконьеров кого попало, — говорил Вальтер. — Тебе придется доказать, что ты достоин, а главное — способен стать убийцей драконов, — и ты должен выглядеть именно таким человеком. Поединщик — образ беспроигрышный… И все же. Запомни, в Пяти Герцогствах ты раньше не бывал. Северные княжества ты знаешь неплохо, но все равно не рассказывай о себе слишком много. Лучше пусть герцог подумает, что ты промышлял разбоем на перевалах, чем поймает на вранье. Главное, что он должен знать: в поединке с тобой не сравнится никто… И ты способен победить дракона!
— Хо-хо, так оно и есть!
— Не будь слишком самоуверен. То есть будь, но держи язык за зубами! Герцог Молино весьма проницателен для смертного. Мы с ним давно знакомы…
— Он знает, что ты дракон?
— Конечно, нет! — ужаснулся Вальтер. — И не должен узнать! Худшее, что может случиться, — если ты себя выдашь. Помни, мой мальчик: дракона в человеческом облике не распознает никто, ни другой дракон, ни иное существо, ни смертный чародей — только если ты сам захочешь показать свое истинное лицо. Ну, или если выдашь себя по глупости. Так что никаких намеков, никакой связи между нами… Впрочем, нет — я о тебе слыхал как о мастере меча, мы даже встречались — например, ты приходил показывать свое искусство в мой замок… Но о том, что мы братья, молчи!
— Само собой, — пожал плечами Нагель, с огорчением рассматривая потертые рукава грубой кожаной куртки.
Вальтер проследил за его взглядом и хмыкнул.
— Тщеславие — твое слабое место. Будь особенно осторожен, когда тебя хвалят. Это значит — кто-то готовится нанести удар. Всегда помни об этом и будь настороже… А новую куртку купишь в Молино. С золотым тиснением.
— Так и сделаю, — повеселел Нагель.
Вальтер хлопнул его по плечу.
— В добрый путь!
Грег, стоявший на крыльце, подошел, они обнялись.
— Удачи, брат!
— Приятного чтения, братишка!
Нагель закинул за плечо вещевой мешок и, посвистывая, направился к воротам. Вальтер повернулся к Грегу.
— Так, теперь вы…
— В замке-то хоть кто-нибудь останется? — проворчал Грег.
— Пока я.
— А по-моему, ты тоже куда-то собрался…
— В гости, к новой соседке. Помогу ей немного со строительством. У меня есть кое-какие идейки, которые показались Лигейе весьма любопытными…
— Лигейе или тебе?
— Ну… Все-таки это она строит гнездо. Надо это учитывать… И проследить, чтобы все было построено правильно…
Вальтер на миг впал в задумчивость. Перед его глазами, как наяву, вставал, уходя к самым звездам, огромный грозовой фронт, в котором смутно угадывались очертания гигантской, пылающей молниями черной крепости…
— А вы мне тут не нужны, — очнулся он от сладких грез. — Летите в развалюху Ульриха и попытайтесь разобраться, наконец, с книгами и печатями!
Грег скривился. Задание казалось ему до ужаса скучным, к тому же бессмысленным. Воин он или архивариус? Он вообще подозревал, что Вальтер просто решил таким манером наказать его за непродуманное убийство графа…
— Ничего подобного, — вслух ответил Вальтер.
С некоторых пор он начал пристально отслеживать мысли — и свои, и чужие.
— Меня интересуют две вещи. Первая — практическая: что именно запускает действие печатей? У нас есть символы, мы знаем, что нужна драконья кровь, но самой по себе ее недостаточно. Ищи спусковой крючок… И второе, куда более важное. — Вальтер оглянулся на двери и понизил голос: — Методы Ульриха нам известны, но не цели.
— А! — догадался Грег. — Ты хочешь понять его замысел с жертвенником.
— Да. Может быть, в его заметках найдется что-то по устройству жертвенника, по принципу его действия, и главное — по задачам, которые Ульрих ставил…
В зале послышались быстрые шаги, и на крыльцо вышла Аличе в красивой шубке.
— Я готова! — весело сообщила она.
— Постой у ворот, дитя мое, я должен дать последнее наставление Грегу, — ласковым тоном попросил Вальтер.
Аличе направилась к воротам. Пусть себе шушукаются братья-драконы, ей совершенно неинтересно!
На душе у нее было светло и радостно. Приказ отправиться в замок Ульриха, который наводил такое уныние на Грега, заставлял девушку беспричинно улыбаться. Конечно, лучше бы Вальтер сдержал слово и отнес ее к отцу… Но это можно и потом. Она же не торопится! В Черном замке ей не очень нравилось — мрачное, холодное место, воет ветер в галереях, кобольды шлепают босыми пятками по ночам…
А внизу — тепло! Там сосновые леса, ягоды поспевают, и люди совсем рядом. И снова они с Грегом вдвоем — как раньше…
Вальтер и Грег смотрели на Аличе, тонкую и изящную в серой с голубым отливом шубке из кладовых замка. На шубке сзади у ворота виднелись подозрительные бурые пятна, — должно быть, Аличе их не заметила, — но в остальном шубка была очаровательна. Солнце светило сквозь редкий снегопад, с неба летели снежинки. Аличе ловила их на ладонь, жмурилась и смеялась. Она вдруг показалась Грегу окутанной сиянием — или это солнечный луч скользнул по ее лицу?
— Смертные женщины — существа ограниченные и довольно безмозглые, — произнес Вальтер, наблюдая за ними обоими, — но стоит поучиться у них умению обращать свою слабость в силу. Сколько раз видел, живя среди смертных, как слабость подчиняет себе силу, причем сила этого даже не замечает. Красота — это оружие… и я с неудовольствием вижу, что оно и на тебя действует. Сперва Лигейя, теперь это…
— Красота — оружие? — повторил Грег, любуясь девушкой. — Не понимаю.
Вальтер расхохотался.
— Еще какое! Красота — ловушка, — произнес он, внезапно перестав смеяться. — Цель ее — подманить жертву на расстояние атаки. Чтобы спариться с ней или чтобы ее сожрать, — угадать невозможно, потому что методы совершенно одинаковые. В этом опасность и сила красоты. Смертные часто путают красоту и добро — не соверши этой смертельной ошибки. Но ею можно и нужно пользоваться…
Вальтер снова засмеялся, но Грег подумал, что давно не видел у брата таких холодных глаз.
— Все равно не понимаю. Объясни на примерах.