— Интересно, можно ли считать ваше побоище жертвоприношением? — задумчиво спросил Вальтер, озираясь.
Грег выплюнул Вилли на землю и ответил, складывая крылья:
— Не думаю. Ритуал зеленые драконы не проводили.
— Судя по твоему рассказу, никакой ритуал они проводить и не собирались… Надо же, земля еще не остыла!
Вальтер принял человеческий облик и прошелся вокруг алтаря.
— Скорее всего, Ульрих все подготовил заранее. Им оставалось только сжечь жертву… Жаль, что нельзя вместо этого увальня принести сюда нашу крошку Аличе… И попытаться еще раз…
И он лукаво взглянул на Грега. Тот промолчал и остался недвижим, но из его ноздрей с шумом вырвался горячий пар.
— Шучу, шучу! Твоя подопечная интересует слишком многих. Такой обряд, может, и привлечет внимание Змея Бездны — но уж красных-то драконов с гарантией…
Грег вместо ответа перегнулся через каменную изгородь, поймал Вилли, который пытался незаметно уползти, и вернул его обратно в круг.
— Давно хотел спросить, — произнес он, — зачем ты при каждом случае принимаешь человеческий облик?
— Ну… У слабых существ есть свои сильные стороны, — усмехнулся Вальтер. — Драконий облик внушает ложное чувство безопасности, а в человеческом — не расслабишься… У драконов в мире противников нет, кроме других драконов. У смертных нет ни огня, ни крыльев, ни клыков, и они вынуждены использовать свое единственное преимущество — разум. Иными словами, в облике смертных мы развиваемся, а в драконьем — тупеем. Яркий пример тому — наш брат Нагель… Кстати, не хочешь ли превратиться?
— Если ты считаешь, что я от этого поумнею… — хмыкнул Грег, меняя облик.
Вальтер подошел к Вилли, сидящему на земле с оглушенным видом, взял его за бороду и поднял его лицо вверх. Багровые линии огненного глаза проступали даже сквозь грязную повязку.
— Интересно, чей это глаз? — пробормотал он. — Юрон не стал бы действовать так грубо…
— Кто?
— Юрон-из-Пепла, бывший глава Красного клана. Он и его дети, сын и дочь, — весьма многообещающие зверюшки… Что-то с ними сталось теперь?
— Дети драконов? — удивился Грег.
— Просто название. Это традиция южных кланов. Есть отец, остальные — под ним. Так проще выстроить иерархию…
Грег присел на край жертвенника, внимательно глядя на брата.
— Сколько я себя помню, — произнес он, — мы скрываемся от красных драконов. От прочих тоже, но от тех — в особенности. «Любой ценой не дать им себя заметить» — вот что ты всегда мне твердил. Что у нас с Красным кланом? Вражда, война, старые счеты, кровная месть? Может, пора мне рассказать?
Вальтер засмеялся.
— Война с Красным кланом? Ну разве что партизанская. Признаться, кое-что я о них знаю и когда-то был хорошо с ними знаком… Но личные счеты? Нет, нет. Обычный научный интерес… — Вальтер перестал смеяться, отпустил бороду Вилли и сказал: — Мне страшно любопытно, что за чудовище возглавило клан двадцать лет назад. Откуда оно взялось и что ему надо… И самое главное — как его убить.
— Чудовище? — повторил Грег. — В каком смысле?
— В прямом. Огромный огненный дракон невероятной силы. Пожиратель Мира из сказаний о Последнем Дне. Я слежу за ним с тех пор, как сгорела Мондрагона. Никто не знает, откуда он появился и что ему надо. Кажется, он хочет только одного — убивать и жечь, как будто в самом деле собирается пожрать весь мир…
— Не он ли сжег Вишневую Лорету?
— Судя по описанию нашей крошки, он самый.
— Ты его видел, правда? — догадался Грег.
— Один раз… С тех пор мы вынуждены скрываться. Пока Красный клан под руководством своего монстра-повелителя уничтожает города, становясь при этом все сильнее и сильнее. А попытайся я сделать то же самое — так красные драконы тут же явятся всей толпой…
У Грега застыло лицо.
— Ну-ну, я же не всерьез. Черные драконы такими вещами никогда не занимались. Все, чего я хочу, — позаботиться о благе моего клана, о его безопасности. И ради этого…
Вальтер поглядел на Вилли.
— Парень, залезай-ка на этот камень и полежи на нем смирно… совсем недолго.
Вилли съежился, отползая от жертвенника.
— Нет, нет! Умоляю!
— Я ведь и ноги могу тебе откусить, — пообещал Вальтер с доброй улыбкой. — И тогда ты с камня точно никуда не денешься. Свежая кровь угодна Змею Бездны не меньше, чем жареное мясо…
Вилли побелел и закатил глаза, готовясь грохнуться в обморок.
— Не издевайся над убогим, — мрачно произнес Грег, вставая с края жертвенника. — Если хочешь, чтобы он лежал смирно, — дай ему по голове.
— Я издеваюсь? И не думал. Просто хочу, чтобы он сам залез на камень, — возразил Вальтер. — По своей собственной воле. Наша милая Аличе говорила, что добровольная жертва угоднее богам, — проверим заодно и эту теорию. Давай, парень, не заставляй меня ждать…
Он устремил на Вилли неподвижный змеиный взгляд, и тот, трясясь всем телом, кое-как поднялся.
— Ай! — воскликнул он, отдергивая руку от жертвенника. — Горячо!
— Вранье, — сказал Вальтер. — Полезай быстро на камень, бездельник!
— Не могу, он жжется!
Грег подошел и коснулся ладонью шершавой поверхности.
— Горячий, — подтвердил он озадаченно. — Он нагревается… И быстро!
Волна жара заставила всех троих отступить на шаг. Раздалось сухое потрескивание. Камень, накаляясь, медленно наливался красноватым свечением.
— Что еще за… — начал Вальтер.
Его перебил глухой рокот. Дрогнула земля. Закачались стоячие камни, черные драконьи кости зашевелились, как живые. Еще подземный толчок, и по земле зазмеилась глубокая трещина. Из нее полыхнуло красным…
«Я такое уже видел!» — вспомнил Грег.
Когда трескалась земля и горело все — дерево, камни, люди…
Вилли истошно заорал и схватился за лоб — на голове у него вспыхнула повязка. Он сорвал ее, жертвенник озарило красное сияние.
— Вальтер, это он! — закричал Грег. — Это тот, красный, который ищет Аличе! Он нас нашел!
Над плоским камнем жертвенника плясало прозрачное пламя. Вилли корчился у жертвенника, из огненного глаза текла кровь, кожа на лбу шипела, обугливаясь.
— Вальтер, что делать?! Брат, очнись!
Но глава клана застыл, устремив неподвижный прозрачный взгляд прямо в огненный глаз одержимого, и как будто прислушивался к чему-то далекому. Он и сам, казалось, был теперь далеко-далеко… Губы его шевельнулись, и с них едва слышно слетело:
— Какие нежные…
— Что? — опешил Грег.
— Какие нежные у нее руки…
Багровое зарево поймало взгляд Вальтера, и в тот же миг он провалился в него, как в трясину, оглох и ослеп. Когда зрение вернулось — вокруг стояла мертвая тишина, беззвучно колыхалась красная стена. Потом он ощутил прикосновение. Мягкая ладонь раз за разом касалась его, гладя по огромной шипастой голове.
«Это не я, — осознал Вальтер, начиная понимать, что происходит. — И голова не моя. Глаз смотрит внутрь! Это он…»
— Ах ты, мой страшненький… Что же ты с собой сделал?
— Это ты, Феличе? — раздается из красной тьмы голос, клокочущий от ярости и страха. — Почему ты не сгорела?! Ты должна была сгореть!
— Я не могу сгореть.
— Я видел, как ты падала в лаву! Я сам тебя сжег!
— Значит, не получилось. Силенок, видимо, не хватило. Ты же такой слабенький, бедняжка…
— Я-а-а?!! — рев дракона слышен за десятки лиг. — Я — слабый?!
— Тсс… не бойся! — отвечает она тихо и ласково. — Я никому не скажу…
— Я ничего не боюсь!!!
— Рычи не рычи, мы-то с тобой знаем правду…
Она произносит слова, которые звучат ласково и так больно ранят, а он — он ведь не так уж прост — как бы он ни злился, он внимательно смотрит. Уже не ей в лицо, а за спину…
— Я знал, что ты жива. Я искал тебя в Сантории. Где тебе быть, как не у Змееборца? Ты все время ему молилась, а я ревновал! Я разорил Санторию, но не нашел тебя. Потому что искал… не там!
Он говорит, а сам смотрит ей за спину и видит голубую линию гор Винделики, холм в зеленых садах, пестрые крыши маленького городка и белую Лорету, тянущую свой шпиль к вечернему небу…
— Значит, слабенький…
Если бы в Мондрагоне оставался хоть один живой человек, он бы увидел, как взорвался Монт-Эгад, извергнув из себя столп пепла и фонтан лавы, когда в его жерло нырнул огромный огненный дракон…
…Жертвенник пылал, Вилли вопил, а Грег смотрел на брата, пытаясь понять, что происходит. Он сражается? Захвачен? Кого увидел? Чем он вообще занят?!
— Брат, что мне делать?! — повторил он с тоской.
Потом вспомнил. Конечно! Вальтер же сам сказал: «Не дать себя увидеть — любой ценой!»
Слава Змееборцу, стало ясно, что предпринять. Рука Грега метнулась за спину, к рукояти меча. Немедленно убить Вилли!
А вдруг красный дракон сможет смотреть и через мертвого? Какая ему разница?
«Я управляю печатями! — вспомнил Грег. — Я сам заставил глаз обратиться внутрь себя! А ну-ка…»
Он опустился на колени рядом с венделом и зажал рукой полыхающий глаз. Ладонь словно пронзило насквозь раскаленным копьем.
«Закрой глаз, — послал мысленный приказ Грег, не обращая внимания на боль и вкладывая в него всю свою волю. — НЕ СМОТРИ!»
И сам изумился, когда огненный глаз, послушный его приказу, медленно закрылся.
И погас.
Вилли обмяк в руках Грега. В тот же миг Вальтер рухнул на землю, как марионетка, у которой перерезали нитки. Багровое свечение жертвенника начало медленно угасать, огонь перестал рваться из трещин и ушел в глубины. Из леса повеяло холодным ветром. Но Грег всего этого не замечал — его заботил только брат.
Вальтер лежал на спине, глядя в небо сияющими голубыми глазами.
— Ты понял? — прошептал он. — Он не летает… он плавает в лаве!
Грег обнял его за плечи и приподнял.
— Тебя увидели?! Что нам делать?
— Нет, нет… Ты же повернул печать внутрь, забыл? Это я его увидел, а не он меня!