– Да кто там будет проверять, назовешься ее именем – и все дела. Ей, правда, четырнадцать всего, но, может, выглядит старше. Кого волнует?
– А если все же…
– Слушай, Весна, нас всех дисквалифицируют, если не будет полной явки. Я читал в постах, так уже случалось. Мне-то плевать, а прикинь, что с Полинкой будет? Так что давай, выручай!
– Ладно, – сдалась Лида, одним прыжком соскакивая на пол. – Все, давай, до встречи.
Полина взирала на нее с холодным недоумением и невысказанным вопросом в припухших со сна глазах. Пришлось объясниться:
– Там, в общем, девушка одна не смогла поехать по болезни, и Саша предложил, чтоб я – вместо нее, – на одном дыхании сообщила она.
Полина насупилась и произнесла прохладно:
– Вот к-как. Мог бы меня сначала п-предупредить. Хорошо, д-давай собираться. В-ванная за той дверью.
Через полчаса они снова встретились в столовой. Заспанная Ирина Андреевна уже успела расставить на столе тарелки с яичницей и теперь вела жаркий спор с Полиной по поводу пакета с бутербродами и термоса с чаем.
– Ехать в лес зимой и без еды? – громко ужасалась она. – Да что это за фантазия такая больная? Кажется, мне стоит позвонить твоим родителям и еще раз посоветоваться с ними насчет поездки.
– Т-только п-попробуйте, – разъяренно шипела на нее Полина. – П-пожалеете, к-клянусь!
Взглянув на нее, Лида вспомнила рассказ Доминики. Да, теперь Полина с заледеневшим от злости взглядом и искривленным ртом в самом деле выглядела избалованной тиранкой. Гувернантка явно решила замять вопрос и переключилась на гостью:
– Лидочка, доброе утро! А ты в чем поедешь?
– Ну как? В чем пришла, в том и поеду.
Тут Лида вспомнила, как холодно ей было вчера даже на городских улицах, и тревожно поежилась.
– Что ты? Невозможно! У тебя одежда только для города, так, в машине проехаться туда и обратно. В лесу ты и полчаса не продержишься. Хоть и оттепель у нас снова, а все равно…
– Так что же делать? – растерялась девушка. – Другой мне никак не раздобыть.
Женщина смерила ее цепким взглядом с головы до ног:
– Так, Полинку нашу ты переросла. Пойду посмотрю старые вещи Галины Петровны, это нашей Поли мама. А сапоги свои тебе дам, теплые, на овчинке.
И убежала, дробно топоча, в недра квартиры.
Полина, усаживаясь к столу, усмехнулась:
– С-сейчас т-тоже станешь п-похожа на капусту. Ничего, можно б-будет часть вещей в автобусе с-скинуть, чтоб народ не смешить.
И приступила к завтраку.
Лида явственно ощущала исходящие от нее волны недовольства и решилась прояснить ситуацию:
– Что не так, Полин? Ты не хочешь, чтобы я ехала?
– А к-куда д-деваться? – болезненно скривилась девушка. – Иначе вообще н-никто не едет. П-правило.
– Но ко мне какие претензии? Знаешь, мне казалось, что мы с тобой нормально ладим. Не подруги, конечно, но где-то рядом. И домой ты меня к себе пригласила…
– Мне н-не нужны д-друзья, – перебила Полина. – Знаю я им цену! А к-к т-тебе, Лида, я нормально от-тношусь. Но н-не хочу, чтоб ты ехала, это д-да.
– Но почему же?
– Т-ты странная, – не стала финтить одноклассница. – От т-тебя н-не знаешь, чего ждать. Мне наплевать, что ты б-бросаешься на учителей и сбегаешь из дома! Н-но мне нужна п-победа, ясно? Я хочу свою жизнь вернуть, н-нормальную. И если т-ты все испортишь…
– Ничего я не испорчу, – вздохнула Лида.
Она не обижалась – Полина имела полное право так о ней думать.
– Т-тогда ладно. Н-но смотри…
Гувернантка умудрилась за короткий срок продумать гардероб гостьи до последнего штриха в виде рюкзака, правда, не совсем походного, скорее, брендового. Она заговорщицки подмигнула Лиде и, косясь тревожно на свою воспитанницу, все же сунула в рюкзак пакет с бутербродами и термос.
Утро дышало сыростью и неуместным в декабре душным теплом. Моросящий дождь превращал остатки вчерашнего снега в воспоминание, И лишь ветер, пронзительно стылый, в одиночку отстаивал честь зимы.
И Лида была очень рада, когда Полина сразу указала ей небрежным движением на серебристую машину на стоянке у дома:
– Т-туда. С-сашку по п-пути заберем.
Лида внутренне сжалась, когда остановились на противоположной стороне улицы от их с Лазарем дома. Она пугливо подняла взгляд и сразу увидела светящееся окно на кухне. А потом вдруг разглядела внушительный силуэт своего друга, подошедшего к окну, словно он каким-то образом почувствовал ее присутствие неподалеку.
Постоял немного, глядя в темноту, и снова исчез. У Лиды перехватило горло: наверно, вот так он прождал ее всю ночь. И появилась непреклонная решимость выяснить все, что связано с группой, а потом сразу домой, сдаваться. И будь что будет.
Примчался Сашка, деловито и неловко взгромоздился на заднее сиденье. У него тоже был рюкзак, просторный и казавшийся почти пустым. Пожилой обстоятельный водитель, за весь путь не проронивший ни слова, направил машину к центру города. Встреча участников была назначена у площади Искусств.
На месте они оказались вовремя, и все же последними.
«Первым делом определить, не внедрены ли вечники заранее в группу!»
Двое из пяти прочих членов их группы еще сидели в машинах с родителями. Полная девочка лет четырнадцати с мокрой челкой до носа съежилась под зонтом рядом со своей матерью. Высоченный сутулый парень с рюкзаком непрерывно курсировал к памятнику Пушкину и обратно, так низко склонив голову, что со спины казался безголовым. Девушка, вполне тянущая на студентку, круглолицая и кудрявая, что-то читала в телефоне. Одета она была в красное короткое пальто, голова и шея небрежно обмотаны пушистым белым шарфом. Лида уставилась на нее в немом изумлении, а Сашка даже крякнул от досады. Кажется, девица ухитрилась напрочь забыть о походе как об обязательной части программы.
– Да, Лид, насчет тебя, – спохватился Ревунов, пока шофер все так же обстоятельно и неторопливо парковался. – Твое имя теперь будет Таня. А точнее – Таня Бельчонок.
– Что? – изумилась Лида.
– Ничего не могу поделать, под таким ником та девчонка состоит в группе. У нее белка на аватарке, так что с этой стороны к тебе не подкопаться. Думаю, никто особо проверять не станет, но все же имей в виду.
– Ладно, буду.
Скоро подтянулись и те, кто сидел в машинах. Сначала из одной выпал, едва не пропахав носом тротуар, совсем маленький мальчик с огромным рюкзаком за плечами. Лиде он показался едва ли не младшеклассником, хотя Сашка говорил по дороге, что нижний возрастной порог – четырнадцать лет. Когда парнишка, смущаясь и спотыкаясь под тяжестью рюкзака, приблизился к основной группе, Ревунов спросил его:
– Тебе сколько лет-то, сынок?
– Четырнадцать, – тут же ответил, кажется, готовый к такому вопросу мальчик. – У меня паспорт с собой.
– Ладно, поверил. А кроме паспорта, ты чего столько притащил? Не уловил, что хотели идти налегке?
– Уловил, – мучительно покраснел тот. – Родители… тут еда.
– Понятно. Ладно, раскулачим тебя по дороге. Зовут как?
– Вова.
Последним членом группы оказалась хрупкая девочка-азиатка, на вид лет пятнадцати, тепло одетая и все равно имеющая зябкий вид. Ее невероятно густые черные волосы были стянуты в два хвоста, торчащие в разные стороны, словно уши Чебурашки. Робко приблизившись, тихим голосом сообщила, что ее зовут Юлией.
Скоро перезнакомились уже все. Старших ребят звали Феликс и Венера, и именно они оказались под пристальным наблюдением Лиды – каждому вполне можно было дать по восемнадцать лет. А полненькая девочка от смущения даже не сразу смогла назвать свое имя – Маришка.
Наконец к скверу бойко подлетел уютный микроавтобус. Выскочивший оттуда худой смуглый мужчина, представившийся Михаилом, улыбаясь и сверкая белками глаз, провел перекличку. Маленькому Вове пришлось-таки наведаться в рюкзак за своим паспортом. А Лида только после тычка под ребра отозвалась на позывной Бельчонок. И после им было предложено занимать места в транспорте. Лида оказалась рядом с Полиной, которая за все это время не произнесла ни слова, только подняла руку на свое имя. Сзади устроились Сашка и Феликс.
– А ты чего в рюкзак напихал? – едва тронулись, донеслось до Лиды. – Тоже еду, что ли?
– В том числе, – по тону было ясно, что Феликс не расположен к общению.
– И охота таскаться?
– А ты зимой в лесу ночевал когда-нибудь? – вопросом на вопрос ответил парень.
– Ха, чудачок, никто ночевать и не собирается! Там до цели ходу часа полтора.
Ответа не последовало. И скоро Ревунов перебрался назад, где девочки и маленький Вовчик обсуждали детали похода, а более всего призы и будущее веселое времяпровождение в замке.
Лида была только рада молчанию своей соседки. Ей было о чем подумать. Время от времени она поглаживала в кармане выданных ей просторных штанов цвета хаки нагревшуюся рукоять пистолета. Она понятия не имела, оставались ли в нем патроны, но само его присутствие как-то успокаивало. Как будто сам Марат Вельшин незримо находился рядом, всегда готовый защищать ее. А вместе с ним – и вся прежняя жизнь, такая, как оказалось, спокойная и почти счастливая.
Ехали не слишком долго – домчали минут за сорок. А затем с трассы микрик свернул на покрытую гравием дорогу и по ней бойко вкатил прямо в лес. Лида с замирающим сердцем прилипла к окну. Она не была сильна в ориентировании и не знала, в эти ли места привозил ее Сергей. Но каждую секунду боялась увидеть знакомую дорожку из красного кирпича, ведущую к дому. Хотя едва ли это было возможно: здесь снег еще удерживал свои позиции.
Автобус остановился, сопровождающий первым выскочил на поляну, галантно помог вылезти девочкам. Феликс и Саша выглядели недовольными и держались в стороне друг от дружки. Проходя мимо Лиды, Ревунов шепнул ей, ухмыляясь:
– Идиосинкразия, так, кажется?
– Ну вот, а сейчас предстоит небольшой марш-бросок до начальной точки вашего маршрута, – объявил Михаил, все так же лучезарно улыбаясь. – Прошу не отставать и не терять понапрасну времени. Все группы стартуют в одно и то же время – через полчаса.