Потом, обжигаясь, ели из пластиковых тарелок вкуснейшую похлебку, запивали горячим чаем с запахом трав и золы. Розовели бледные измученные лица, вот уже и первые сполохи шуток и беззаботного смеха пронеслись среди ребят.
«Сколько же всего хорошего есть в этом мире, о чем я и понятия не имею! Как, оказывается, хорошо просто сидеть у костра в круге тепла и света…»
В круге? Лида пораженно оглянулась: уже сгущались ранние зимние сумерки. А ведь на часах нет еще и двух часов. Наверное, всему виной была свинцовая туча с рваными краями, нависшая, как нарочно, прямо над поляной. Небо вокруг нее по контрасту выглядело совсем белесым, прочерченным черными стрелами сосен. Ревунов, который до этого в бешеном темпе работал ложкой, швырнул в костер тарелку и сказал:
– Так, ладно, переходим к следующему пункту программы. Сейчас я отойду от группы на эти чертовы двести метров. Надеюсь, меня скоренько заметят, и к концу обеда за нами уже придут.
Феликс, притулившийся на самом кончике бревна, медленно поднял от тарелки голову и проскрипел:
– А наше мнение узнать не хочешь? Мы, знаешь ли, не любим дезертиров. Можем и связать, если что.
– Чего? – опешил Ревунов. – Какое еще ваше мнение? Мы же обсуждали это прежде, и все были согласны.
– Ну, вообще-то подобные вещи голосованием принято решать, – нарочито тонким голоском пропела Венера. – Мы же не просто так готовились, собирались, чтобы в лесу супчику похлебать.
Остальные пока сидели тихо, но по их лицам Лида догадалась: разговор об этом был, наверное, когда они с Сашкой собирали бересту. И, похоже, общественное мнение непостижимым образом переменилось.
– Хорошо! – Сашка вскочил на ноги. – Давайте голосовать. Мне-то что, мне нормально. Вполне могу продолжать. А вот что насчет них?
И ткнул пальцем сначала в Маришку, потом в Вову.
– Нога почти не болит больше, – ужасно краснея, пролепетала девочка. – Мне Венера тугую повязку наложила. И сказала, что перелома никакого нет.
– Идти-то ты сможешь, горе? Или снова на чужих плечах поедешь?
– Я смогу, – заверила девочка, хотя особой уверенности в ее голосе Лида не услышала.
– Что насчет тебя, мелкий?
– А я чего? – неожиданно развязным голосом заявил Вова. – Шея не болит. Да хоть бы и болела, я на ней не хожу, – и нахально ухмыльнулся прямо в лицо Ревунову.
Похоже, мальчишка бесповоротно перешел в лагерь Феликса и Венеры.
– Д-далеко еще? – подала голос Полина, виновато глядя на одноклассника.
– Да не особо. Но путь, предупреждаю, будет труднее прежнего. Скоро начнется подъем, на полчаса так, если нашими темпами. Потом холм, крутой и заросший. И еще: сейчас начнется снегопад, идти придется вслепую, а у нас только два фонарика. Есть желающие еще что-нибудь сломать?
– Не надоело запугивать нас… предатель, не так ли? – издевательски протянула Венера.
– А, да, Венер, хорошо, что напомнила. Сдать предателя мы не сможем, патрона-то нет. Так что нас дисквалифицируют по любому. Но ничего, зато отлично погуляем, верно?
– Почему же не сможем? – мурлыкнула девушка, щуря свои огромные глазища, которые от пламени костра казались багровыми. – Предателя нужно отогнать от основной группы, не так ли? Это нам по силам. А насчет патронов – промах организаторов, не наш. Надеюсь, «жучки» работают, так что пусть сами тебя в лесу подбирают.
– П-перестань, что т-ты?! – вскрикнула Полина, вскакивая на ноги.
– П-п-перестань, – передразнила ее девица. – Собрались слабаки и уроды. Ненавижу! Слушайте, тут вообще хоть кто-нибудь в состоянии принять нормальное решение?
Лида решила, что пора вмешаться:
– Если ты еще раз откроешь свой рот и вякнешь что-то подобное… обещаю, я приму решение. Насчет тебя.
– О, еще у одной голос прорезался! – Венера вскочила на ноги и встала в боевую позу. – Кажется, у нас тут не один, а целая компания предателей? Что скажешь, девочка с двумя именами? Которой вроде как четырнадцать лет? И почему меня мороз продирает, стоит взглянуть на тебя?
– Замерзла? – предположила Лида.
– Да просто у меня интуиция! По идее, прогнать бы вас обоих…
– Хватит, – счел нужным вмешаться Феликс. – Угомонись, Венера. Никаких предателей среди нас нет, это просто такая фишка. Потому и патронов не оказалось, чтоб мы глупостей не натворили. Нужно двигать, может, успеем до снегопада.
– Тогда вперед. – Ревунов впервые глянул на парня вроде как с уважением.
И отправился затаптывать весело потрескивающий костерок.
Глава 10. Кто ты?
Но стоило огню погаснуть, как вязкая полутьма выползла из леса и оккупировала полянку Быстро собрали в полегчавшие рюкзаки вещи и остатки бересты. Саша оставил себе один фонарь, второй вручил Феликсу:
– Пойдешь замыкающим, будешь освещать путь. Маришка пусть с тобой идет. Мы с Лидой – впереди, тоже с фонариком. Остальные, смотрите в оба глаза, куда ноги ставите. Если снова кому-то понадобится в кустики – останавливается вся группа.
– Не сильно раскомандовался? – опять начала возмущаться неутомимая Венера, но на этот раз ее никто не поддержал.
– Просто не хочу новых проблем, – ухмыльнулся Ревунов. – Можешь ты идти первой. Ну, если умеешь читать.
– Чего?!
– Я имел в виду карту. Не хочешь? Ну, тогда двинули. Едва вошли в лес, как Лида убедилась – теперь двигаться вперед стало в разы тяжелее. Корни под ногами в полутьме сливались с почвой, а лужи определялись, лишь когда нога уже тонула в них. Едва подсохшие сапоги скоро захлюпали вновь, а через пять минут повалил снег. Правда, до идущих он почти не долетал, оседал на ветках. Стало немного светлее, но этот тусклый призрачный свет только усложнял путь, скрывая преграды.
Наконец достигли холма и приободрились. Ненадолго, правда. Деревья на холме оказались с еще более мощными корнями, выпирающими из-под земли. В разы увеличилось и количество упавших деревьев, проигравших ветру в борьбе за жизнь. Теперь они повисли на ветвях своих более стойких соседей или лежали на земле. Ледяной ветер, несущий влажные хлопья снега, наконец заполучил ребят в свое полное распоряжение.
Минут через пять упорного движения к вершине раздался крик:
– Стойте!
Развернувшись, Лида подняла повыше фонарик, чтобы видеть происходящее. В круг света попало бледное личико Маришки, мокрое от слез и испарины. Она стояла на одной ноге, крепко обняв еловый ствол.
– Ну, что еще? – заворчала Венера.
Впрочем, судя по ее свистящему дыханию, она только рада была остановке.
– Не могу идти, – с трудом выговорила Маришка. – Нога очень болит. И подворачивается все время.
– Ну, давно надо было сказать, – отозвался Феликс. – Полезай на спину, наездница.
В этот момент он стал Лиде даже симпатичен.
– Скажи, как собьется дыхание, я сменю, – сказал ему Саша. – На подъем-то долго не протянешь.
И они продолжили путь.
Странно, но по ощущениям шли уже очень долго, а вершины холма все еще не достигли.
«Эльбрус штурмуем, что ли?»
Не дождавшись чьих-либо жалоб, Ревунов остановил группу:
– Короткий отдых на ногах. И я возьму девочку.
– Куртками надо поменяться, – прохрипел Феликс, опуская Маришку на землю и складываясь пополам.
– Не понял.
– За твою она не удержится, будет соскальзывать. У меня матерчатая.
И скинул длинную черную куртку, больше похожую на матросский бушлат. Ревунов тоже снял свою, которая долговязому Феликсу едва прикрыла поясницу. Лида с некоторым испугом поглядывала, как одноклассник сажает на спину девочку, которая была ненамного его ниже и гораздо толще. Но Ревунов довольно бодро поднялся на ноги.
– Эй, Лид, свети давай.
Теперь деревьев стало меньше, и они могли идти рядом. Лида старательно освещала каждую кочку на их пути.
– Уже скоро, – ободряюще пропыхтел Сашка.
– Уверен? Холм какой-то бесконечный.
– Ништяк, сейчас закончится. А ты молодец, Лид.
– В смысле?
– Ну, не ноешь, не вопишь, зачем типа я тебя сюда заманил. Настоящий боец. Многие ломаются в таких ситуациях. Или становятся невыносимыми, как Венера.
– Да ладно, – пробормотала польщенная Лида и глянула мельком на парня. А затем направила луч фонарика прямо ему в лицо.
– Эй, убери! – возмутился Ревунов.
– Что это с тобой?
– Я в порядке.
– Уверен? Ты зеленый!
– Тише ты, – шикнул на девушку Саша. – Зеленый – цвет жизни.
И тут же, вопреки своим словам, качнулся вбок, уцепился за ветки. Лида, уронив фонарик, едва успела подхватить сползающую с его спины девочку.
– Эй, что там у вас? – рядом возник Феликс. – Недолго же ты ее пронес.
– Споткнулся, – невозмутимо отозвался Ревунов, принимая вертикальное положение.
Поправил на плечах Маришку и упрямо зашагал вперед. Лида едва не застонала от отчаяния. Она почти не сомневалась в причине этого внезапного недуга.
– Эй, Лид, ты светишь или нет? – обернулся Саша.
– Подожди немного. – Она метнулась назад, отыскала Полину и сунула фонарь ей в руки.
– Иди, посвети Сашке. Ему нехорошо.
– А с-сама? Оп-пять т-твои фокусы, Весна? – раздраженно заворчала Полина. – Не выносишь на дух б-больных?
– Ну, пожалуйста!
Полина молча ускорила шаг, освещая путь. Лида застыла на склоне, пропуская Сашу как можно дальше.
– Что, свалить хочешь, предательница? – проходя мимо, специально задела ее плечом Венера. – Я слежу за тобой!
«Завалить бы ее. Разозлить еще больше, и… да ладно, пусть живет, хотя бы до конца похода».
Очередная заминка. Лида из хвоста группы наблюдала, как Маришка снова перебирается на плечи Феликса. Это значило, что Сашке совсем худо, иначе ни за что не отдал бы. Машинально переставляя ноги, Лида подавленно рассуждала, что теперь делать.
И вдруг идти стало изумительно легко: они достигли вершины холма. Пройдя еще с десяток метров, ребята оказались на идеально круглой заснеженной полянке с черной меткой кострища посередине, с четырех сторон которого были уложены, образуя квадрат, отполированные бревна. Все с облегчением поплюхались на посадочные места, а Вовчик даже улегся вдоль бревна на живот. И только Лида так и осталась стоять на краю поляны, наполовину укрывшись за кряжистым дубовым стволом.