– Мы сейчас с тобой идем гулять по Ваське. Если мне хоть на секунду поплохеет, я тут же исчезаю и больше никогда к тебе не подхожу. Согласна?
– А жульничать не будешь? – подозрительно прищурилась Лида. Но никаких следов бледности или испарины на лице одноклассника не обнаружила. И это было странно.
– Я тебе такие места прикольные покажу! – победным тоном воскликнул он, не дождавшись возражений.
– Вообще-то я питерская, если что.
– Но не с Васильевского же?
– С Петроградки.
– Ого, так это ж все равно как с другой планеты! То-то и странная такая, уж не обижайся. Но ничего, считай, ты только прилетела к нам на землю, а я – твой персональный гид.
– А тут что такого таинственного? – окидывая взглядом квадратный двор-колодец, спросила Лида. – Тут у нас какой по счету колдун или алхимик проживал?
За полчаса прогулки Саша уже успел показать ей столько местечек, связанных со всякой мистикой, что у нее начала кружиться голова. Сам же Ревунов чувствовал себя просто отлично. Тогда как Лида ощущала себя обиженной и уязвленной: если она ему больше ни капельки не нравится, зачем тащить на прогулку? Из жалости, что ли?
– Никакой, – ухмыльнулся одноклассник. – Тут я жил прежде. Извини, воспользовался случаем, одного сюда как-то не тянет. А скучаю. А вон там, в арке, видишь, угол желтого здания виден? Моя прежняя школа.
В голосе звучала тоска, и Лида не удержалась от вопроса:
– Что, плохие воспоминания? Прости, что спрашиваю, конечно…
– Да уж, неважнецкие, – легко согласился парень.
– Травили, да?
Саша сперва словно не услышал ее вопроса – он внимательно изучал взглядом окно на третьем этаже. Там на ветру свободно веяла красная занавеска: кто-то забыл закрыть фрамугу. Но потом все же ответил:
– Ну, смотря что считать травлей. Бывает, человека конкретно мордуют безо всякой причины. А бывает, никто не трогает, а он сам спит и видит, как прыгнуть выше головы, стать самым крутым, заводилой в самой классной компашке.
– Ага, – поддержала его репликой Лида.
Ей самой подобные переживания были отчасти знакомы.
– Вот я и был таким придурком. У меня был друг, Венька, еще с детского сада. Такой… странный немного, особенно на первый взгляд. Хотя и на десятый тоже. Я-то понимал, что ему просто наплевать на все эти игры, ну, кто кого круче. Он просто был самим собой: веселый пацан, который вечно попадает в переделки. Но в восьмом классе я начал жутко его стесняться, все время думал, как бы отвязаться и найти других друзей, без странностей. Вот ведь придурком был, верно?
– Ты зачем мне все это рассказываешь? – спросила Лида. Ей было интересно и в то же время как-то неуютно от подобных признаний.
– Потом объясню, Лид. Но если тебе противно…
– Нет, что ты!
– Тогда продолжаю. В общем, я совсем уже хотел соскочить, и тут Венька в парке аттракционов ухитрился сломать сразу обе ноги. Прикинь, с колеса обозрения сошел неудачно. Конечно, я его навещал, пока он дома лежал, а потом его выписали в школу, с костылями. И опять я помогал, утром за ним заходил, мы же в одной парадной жили, вон его окна. – Ревунов махнул рукой именно туда, где билась красная занавеска. – А после уроков провожал до квартиры. При этом злился постоянно. Однажды у Веньки было какое-то индивидуальное занятие с нашим математиком, а я ждал его в буфете. Подошли двое парней из старшего класса, такие… крутые, одним словом. Спросили, свободно ли место у меня за столом, я сказал – конечно. Посидели, потрындели о разном. Нормальные оказались парни, потом мы вместе еще на крыльце школы стояли, курили внагляк, в любой момент могли преподы появиться. В общем, весело было. А про Веньку я и думать забыл.
Тут Саша замолчал и начал тыкать кроссовкой в оградку газона. Лида затаила дыхание от нехорошего предчувствия.
– Он звонил мне, когда занятие закончилось, а я сумку с телефоном так в буфете и бросил. В общем, он попробовал сам спуститься по лестнице с костылями, навернулся с нее – и привет.
– Убился? – ахнула Лида.
– Нет, что ты. Просто… в общем, теперь у него другая школа… да и все другое. Я иногда захожу к нему в гости. А он иногда меня узнает.
– Гос-споди…
– А потом мои в новый дом переехали и меня в другую школу перевели. Но я решил больше ни с кем дружб не заводить, даже если сами будут напрашиваться. Это такое мое себе наказание. Только вот с тобой дал слабину.
– Почему?
– Ну я подумал, что у тебя со школьным прошлым тоже не все гладенько, может, в разы хуже, чем у меня.
Девушка понимающе хмыкнула. И Сашка приободрился:
– А еще хотел сказать тебе спасибо. Знаешь, я ведь раньше и в кошмарном сне вообразить не мог, чтобы пойти против целого класса. А с тобой – словно перемкнуло.
– Ну, здорово, – неуверенно отозвалась Лида. – Слушай, пойдем уже к дому, холодно.
От сырости двора, в который никогда не попадали солнечные лучи, ее и впрямь начало познабливать. А главное, появилось четкое ощущение, что кто-то наблюдает за ними, возможно, из черной тени подворотни. И если та вечница идет по следу, сейчас отличный момент для нападения. Если, конечно, предположить, что для вечников бывают неподходящие моменты.
– Ладно, пошли отсюда.
Саша без спроса подхватил Лиду за руку и вывел на залитую солнечным светом полуденную улицу. Подворотня оказалась пустой, мирной и вонючей.
– Вот, а теперь решай, будешь ты со мной общаться или нет.
Лида в недоумении уставилась на парня.
– Я тебе рассказал, каким гадом был, – пояснил тот. – Чтобы уж все по-честному. Вот ты спрашивала, не влюблен ли я в тебя…
Лида протестующе затрясла головой:
– Да я пошути-ила!
– Я не влюблен, – быстро закончил Ревунов. – Но учти, что ты мне очень нравишься. И от меня фиг скоро отделаешься.
Лида скептически передернула плечами. Нет, этот странный тип определенно сбивал ее с толку. И все-таки почему же он не отключается?
– Ладно, пошли на Стрелку, к Неве, – снова потянул ее куда-то неугомонный одноклассник.
– 3-зачем? Там же ветер, холодно!
– Да мы только на воду посмотрим, как она бликует.
Речную воду Лида в последнее время сильно недолюбливала. Но признаваться в этом не стала, не хотела расспросов. Ее больше устраивало, когда Ревунов говорил о себе. Что он, собственно, и делал.
– Знаешь, о чем я мечтаю? После школы кафе открыть здесь, на Ваське.
– Это трудно, наверно?
– Не, терпимо. У бати моего сеть кафе. Только, на мой взгляд, полный отстой.
Лида прикусила язык: она забыла, что учится теперь не в простой школе.
– Я свое хочу назвать «Зал ожидания». Это не от балды название, а по сути. Каждая парочка, которая у меня побывает, будет получать особый талон, такой двойной, чтобы можно было разорвать пополам. И там будет указан конкретный день в году и время. Если они вдруг рассорятся, или потеряют друг дружку из вида, или еще что – у них всегда будет шанс прийти в указанный срок в кафе и начать все заново. Как ты думаешь?
– Ага, здорово, – охотно согласилась девушка.
Ей всегда нравились идеи, которые помогали людям быть вместе.
– Другая моя идея – «Изба-читальня». Тоже такое кафе, где могли бы собираться в определенные дни фаны какой-то книги, читать там, обсуждать, викторины проводить. Или фаны сериала могли бы его смотреть и тусить.
– Здорово, ты прям генератор идей! Отцу не излагал свои задумки?
– Да он и слушать не станет. Ничего, сам справлюсь, – беззаботно махнул рукой Ревунов. – А ты к чему себя готовишь, если не секрет?
Девушка задавила в груди тяжкий вздох: да ни к чему. Все, что прежде казалось таким четким, теперь погрузилось в туман, кануло в неопределенность.
Стрелка удивительным образом оказалась самым теплым местом на всем Васильевском. Солнце уже успело нагреть камни, а ветер поутих. Они немного постояли, наблюдая, как в мелких невских волнах резвится множество солнечных зайчиков. Льда не было и в помине, хоть и дело шло к Новому году. Белесый туман парил над водами.
А потом это случилось…
Сначала Лида услышала визг шин и мощный вопль десятков голосов. Повернула голову на звук и не сразу поняла, что это такое огромное, тускло-стального цвета, стремительно несется к излучине Стрелки. Словно туча упала на землю, и ее подхватил, понес вперед ветер. Но потом у тучи возникла морда джипа, приближающегося на космической скорости.
Лида, не успев даже толком испугаться, плечом вытолкнула Сашу с траектории движения. И успела бросить взгляд в черный омут лобового стекла.
Страшной силы удар. Ощущение полета. Девушка вдруг четко осознала, что лежит на носу машины, в щеку врезался «дворник», волосы разметались по стеклу. Джип всхрапывает в полете, будто она оседлала бешеного скакуна. А потом – мощный шлепок, туча брызг, космическая чернота и тяжесть ледяной воды.
Лида не то чтобы потеряла сознание, просто от холода и шока на пару секунд выпала из реальности. Потом сообразила – от тонущей машины нужно оторваться как можно скорее. Дернулась плыть, но что-то крепко удерживало правую ногу, причиняя страшную боль, как будто девушка и впрямь угодила в пасть джипа.
Затуманенным от боли и страха взглядом Лида видела, как распахиваются разом все двери джипа и четыре белесые тени косяком устремляются прочь. Одна из теней замешкалась, явно собираясь приблизиться к девушке. Лида разглядела красивое, мертвенно-бледное лицо в обрамлении смоляных волос, оскаленный в злобной ухмылке рот, и в ужасе забилась на своем крючке. Но вечник вдруг развернулся и поспешил вдогонку за остальными. Машина, наполнившись водой, прочно легла на дно.
Лида позволила себе немного отдохнуть и прийти в себя. Что ж, по крайней мере, она не задыхается и больше не ощущает холода. Нужно дождаться, когда нога перестанет так сильно болеть, и снова попробовать освободить ее.
Но долго отдыхать не пришлось. Прямо над ее головой в толще воды возникло светлое пятно. Оно стремительно приближалось, увеличиваясь в размере, словно распускался гигантский цветок лилии с темной сердцевиной. Потом цветок принял очертания человека, который, мощными гребками рассекая воду, приближался к девушке.