– Это правда, – подтвердила незрячая ведьма. – В твоем сердце я вижу полыхающую жажду. Жажду господства, мщения и власти. Ты алчешь вернуть то, что принадлежит тебе по праву. Ты пришел, чтобы взыскать долг.
– Бесспорно. Как и то, что я теряю терпение… – холодно откликнулся Алазар.
– Но ты… зачем здесь ты? – Дортанна, потеряв всякий интерес к демону грез, теперь обращалась к Лилит.
– Так ты же видишь сердца. Ответь на свой вопрос сама.
– Вижу боль. Много боли. Жажду мести и любви… Желание обрести свое место. Но главное – ты здесь, потому что не доверяешь госпоже, – бесстрастно продолжала ведьма.
– Так и есть. Верность, полученную при помощи клятвы, нельзя считать подлинной, – произнесла она с вызовом.
В этот миг двустворчатые двери распахнулись, вновь являя им Ярштай с ее неотступной свитой. При виде Лилит черные капюшоны злобно зашептались.
– Сомневаешься в моей преданности? – голос Верховной Ковена мести звучал насмешливо.
– Так и есть.
– Алазар никогда не рассказывал, почему я принесла эту клятву?
– Это не моя тайна, – вмешался демон грез.
– Что ж, тогда, полагаю, настало время ее раскрыть, – улыбнулась ведьма и сомкнула веки. – Сестры, – позвала она. Ее голос звучал властно и отдавался вибрацией в каменных плитах под ногами. Казалось, не только город, но и сама пустыня откликалась на этот зов. В воздухе затрещали искры. Десятки песчаных вихрей материализовались рядом с ведьмой, вынуждая Лилит и Алазара отступить.
Лилит тут же призвала магию. Даже демон грез утратил былую расслабленность. Его тело напряглось, и он инстинктивно шагнул вперед, загораживая ее собой. Забавно, что после стольких лет он все еще считал, что Лилит нуждалась в его защите. Мило.
– О, боюсь, вы поняли меня превратно, – улыбнулась Ярштай. – Вы мои дорогие гости. Но история, история, которую я собираюсь поведать, слишком важна. Я полагаю, недавно пополнившие наши ряды сестры тоже должны ее услышать. Она станет их своеобразным посвящением. Пусть мой рассказ напомнит каждой из нас, почему мы здесь, в Ковене мести, и по какой причине вершим наше возмездие. – Голос ведьмы наполнялся силой. В глазах полыхало пламя.
Ярштай повела рукой, и стены города, который она не так давно возвела из песка, расступились, уступая место песчаным дюнам.
– Буду признательна, если демон грез оживит мой рассказ.
Алазар улыбнулся. Лилит понимала, что ему, должно быть, даже больше, чем ей самой, приятно вновь ощутить собственную силу и величие. Один его жест – и на месте бескрайней пустыни и величественных барханов возникла уютная деревушка, раскинувшаяся на пологих заснеженных холмах. Дым из труб, лес на пригорке, мельница в отдалении и заливистый собачий лай – все это было иллюзией, но иллюзией столь искусной, что в нее невозможно было не поверить.
Ярштай повернулась спиной к деревне. На секунду Лилит даже подумала, что ведьме больно возвращаться в прошлое. Голос ведьмы звучал, будто часть шумевшего за ее спиной леса. Взгляд она устремила на сестер в черных одеяниях и на саму Лилит, но мысли ее витали где-то далеко.
– К чему рассказывать. Я просто покажу вам свои воспоминания, – вздохнула она, и мир ожил, следуя за голосом ведьмы. Все происходящее Лилит, как и все собравшиеся, видели глазами самой Ярштай.
Глава 12Ярштай
В ту пору мы жили в небольшой деревеньке. Из окон нашего дома открывался вид на мельницу и лес вдалеке, и я могла часами любоваться могучими соснами, напоминавшими мне о родных краях в Эреше. Вот уже несколько месяцев мы обитали на Земле, среди людей. Приглядывали за ними и надеялись однажды отыскать среди них избранное дитя. Мне было невыносимо жаль целый народ, вынужденный жить без магии и памяти о прошлом.
– Эй, Ярри, ты не забыла, что сегодня твоя очередь наводить чистоту? – окликнула меня старшая сестра.
– Карши, ты посмотри, какой сегодня чудесный день! К тому же я обещала зайти к девчонке пекарей.
– А что с ней?
– Ничего. Просто она растет только с братьями.
– Ох, Ярри. Мы не должны чересчур сближаться с ними, ты же знаешь. Наше дело – наблюдать.
– И лечить по мере сил и необходимости.
– Только травами, – нахмурила брови Карши и откинула темную косу за спину.
– Ты, как всегда, права, сестра. Только травами.
Хлопотавшая на кухне Сэттра подмигнула мне:
– Хоть пирожок возьми, а то я тебя знаю. Так и будешь целый день голодная ходить.
Я подбежала к ней, чмокнула в щеку и схватила с тарелки подрумянившуюся сдобу.
– Ммм, яблочный, – блаженно зажмурилась я, откусив кусочек. – Спасибо, Сэттра, – поблагодарила на ходу и юркнула к двери.
– Ты куда?
– Скоро вернусь, – беззаботно выкрикнула я, накинув на себя теплую шаль и тулуп.
День выдался солнечный. Я с улыбкой взглянула в пронзительно-голубое небо. В зимнюю пору хорошая погода – редкость. Хотелось запечатлеть в памяти это мгновение: нежные касания солнечных лучей, свежий, еще теплый пирожок и чистый морозный воздух. Красота!
Улыбка не сходила с моего лица всю дорогу до дома пекарей. Я даже не сразу обратила внимание на то, что на улице почти нет людей. Насторожилась только во дворе, когда не заметила ни Салли, ни ее непоседливых братьев, которых удержать дома не сумела бы и сама Богиня. Если только не случилось чего-то по-настоящему ужасного.
Я громко постучала в дверь. Раз, второй, третий. Открывать мне не спешили, и в душе стала подниматься тревога. Я подошла к окну, но оно было завешено занавесками, и разглядеть хоть что-то не получалось.
– Мэгги, Салли, – выкрикивала я и, уже ни на шутку перепугавшись, продолжала колотить в дверь.
Занавеска слегка дернулась. Уверившись в том, что в доме кто-то есть, я принялась стучать с удвоенной силой. Странно, что соседи не спешили выйти на мои крики, хотя обычно выглядывали на любой шум. Оно и понятно: событий в деревне немного. Но сегодня чужие дела не интересовали никого.
– Открывайте, или я позову старосту! Ну же, Мэгги!
Дверь внезапно распахнулась. Передо мной стояла Мэгги. Ее обычно миловидное и добродушное лицо распухло и покрылось гнойными наростами. Она опустила глаза и, согнув плечи, беззвучно плакала.
– Вся семья так же? – тихо спросила я, справившись с потрясением.
Она молча кивнула.
– Я постараюсь помочь вам. Сейчас позову сестер и принесу травы.
По дороге я попробовала постучать еще в несколько домов, но нигде не желали открывать. В деревню пришла хворь. Сложно было сказать, что послужило ее причиной: отравленная вода в колодце или реке, одинокий путник, встреченный кем-то из сельчан в лесу или на празднике в соседнем селении, а может, коварный ветер. Но все это меня не волновало.
В дом к сестрам я влетела раскрасневшаяся и запыхавшаяся.
– Сэттра, Карши, – закричала я что было сил, стоило мне только переступить порог, – нужна помощь!
Сестры вышли ко мне быстро – домик наш был не таким уж большим. Темноволосая Карши побледнела, а на щеках Сэттры, наоборот, выступил румянец.
– Что случилось?
– В деревню пришла хворь, люди заперлись в своих домах, но я видела семью пекаря. Им нужно помочь! – говорила я торопливо. Так, словно боялась потратить драгоценное время даже на вдохи.
– Но как объяснить, что мы не заболели? Это вызовет вопросы и лишнее внимание. – Старшая сестра всегда отличалась рассудительностью. В отличие от меня. Я думала сердцем. Им же и жила.
– Да придумаем что-нибудь. Скажем, что вода в реке была отравлена, а мы набрали про запас. В крайнем случае, исчезнем из деревни, но сейчас нужно действовать!
– Ладно, но только без магии. Попытаемся обойтись лечебными настойками, – неохотно согласилась Карши.
– Спасибо.
– Сэттра, поставь котелок. Ярри, пойдешь со мной выбирать травы. – Она подхватила со стола свечу в подсвечнике и направилась в подвал. Я пошла следом, с благодарностью взглянув на сестру. Ее уверенный голос всегда изгонял из моей души панику. Я с детства привыкла слушать Карши.
В подвале большая часть трав была развешана на стенах, кое-что из цветов и растений сушилось на веревках. Здесь же стояли стеллажи, забитые банками и колбами с настойками и зельями, а в углу виднелся большой стол, за которым мы обычно измельчали и толкли целебные растения.
– Симптомы? – деловито осведомилась сестра.
– Гнойные язвы на руках и лице, жар и опухлость.
– Паршиво, Ярри, и тебе это известно. Травами здесь не помочь. Можем только облегчить страдания.
– Но если бы мы использовали крошечную каплю сока трэ…
– Ты прекрасно знаешь, что мы не вольны использовать травы, принесенные из Эреша. Они только для нас. – Карши даже договорить мне не позволила.
– Но мы ведь этого и не сделаем. Добавим лишь каплю сока.
– Мне тоже их ужасно жаль, но ты ведь понимаешь, что правила придумали не просто так. Мы здесь, чтобы наблюдать, но не вмешиваться.
– Карши, но как мы с тобой можем спокойно смотреть на то, как умирают люди? Когда-то они были одними из нас. И совсем не их вина, что огонь покинул Эреш.
– Ох, Ярри, не наше с тобой дело решать, кто прав, а кто нет. Я несу ответственность за нашу семью. И я на правах старшей принимаю решение: мы не станем зря использовать сок трэйлириуса. Если ты забыла, то напомню тебе, что мы с Сэттрой вообще не хотели сюда ехать, но поддались на твои уговоры и обещания соблюдать правила.
– Я вполне могла поехать одна.
– Мы обе знаем, что не могла. У тебя слишком доброе сердце. Мне жаль, но мы предложим им травы, и на этом все.
– Хорошо, – пробормотала я и хлюпнула носом.
– Ярри, – сестра подошла ко мне и обняла, как в детстве, когда я разбивала коленку, – мы не можем спасти всех. Вспомни, мы и так за это время успели помочь многим людям.
– Но сейчас они умрут.
– Может, кто-то из них все же выкарабкается. Травы не так уж бесполезны.
Стоило ей произнести эту фразу, как я решила: непременно стащу трэйлириус, когда сестра отвернется. Никто и не узнает. Но это оказалось невозможным – Карши слишком хорошо меня знала и предусмотрительно спрятала драгоценное растение в карман передника. Закончив с первой порцией трав, она отправилась наверх, чтобы передать их Сэттре – той предстояло приготовить отвар. И я решилась.