Твердо посмотрела в зеркало и сказала самой себе: «Я Катажина Пулавска, Избранная Эреша, и мне суждено спасти этот мир. А раз так, я стану достойна оказанной мне чести». Расправила плечи, подняла подбородок выше и сказала с уверенностью, которой на самом деле не испытывала:
– Я готова.
Я смотрела на Райденна, облаченного во все черное. На его лицо, которое было изрисовано точно такими же символами, как и мое. И думала о том, как же величественно смотрелся принц. Камзол с серебристыми пряжками, черный плащ с капюшоном – все это невероятно ему шло. Черный определенно его цвет. Райденн выглядел как принц, как претендент, который готовился стать Энси много лет. Он им и был. В отличие от меня. Я повела плечами в нелепой попытке избавиться от ощущения собственной неуместности.
В сторону Эмбер старалась даже не коситься. Мой недавний аутотренинг по поднятию уверенности в себе, который я оперативно провела перед зеркалом, рассыпа́лся прахом, как только ведьма хотя бы мельком попадала в мое поле зрения. Ладно Райденн. Он принц. К его красоте и даже величию я уже немного привыкла. Но Эмбер… Эмбер походила на живое воплощение мифической богини войны. Плащ на ней, к слову, был алый. Добавить сюда горделивую осанку и ее привычное строгое выражение лица…
– Она меня пугает, – шепнула я на ухо Райденну.
– Меня она тоже раньше пугала. Это проходит. Со временем, – отозвался он с улыбкой, и я тихо рассмеялась.
– Я вам не мешаю? – буркнула Эмбер.
– Немного мешаешь, но уйти все равно нельзя. Так что оставайся, – отшутился принц.
– Не люблю шутки. Особенно перед важными событиями. Соберитесь. Вы, оба, – с нажимом произнесла ведьма и одарила нас хмурым взглядом янтарных глаз. – Нам всем нужно сосредоточиться.
– Прости, – виновато отозвалась я. Как ни крути, а правда была на стороне Эмбер.
– Попробуй представить внутри себя озеро. Или море. Смотря что тебе ближе. Взгляни на воду, на блики, что отражаются в ней. Вода спокойная или ветер гонит по ней волны? Какого она цвета? Концентрируйся на деталях. Постарайся сделать так, чтобы поверхность стала ровной и гладкой, словно зеркало.
– Ты помогаешь мне? – удивилась я едва ли не первому дельному совету, который мне здесь дали. Не считая вчерашнего урока с принцем, конечно.
– Себе, вообще-то. Единственный шанс, что вы замолчите. Но обращайся, – кивнула Эмбер и закрыла глаза, давай понять, что разговор окончен и мне действительно стоит заняться мысленными упражнениями, которые она мне порекомендовала.
Райденн мне подмигнул. Он вообще выглядел удивительно довольным, живым и расслабленным. Кажется, в присутствии нас с Эмбер он не считал нужным скрываться за маской сдержанности и спокойствия и просто был собой.
Так. Стоп. Сейчас не время думать о Лунном. Стоило бы воспользоваться советом ведьмы и попытаться сосредоточиться. Впереди испытание. Нужно успокоиться. Задача оказалась совсем не из легких.
Вообще-то не так просто собраться с мыслями, когда стоишь в центре старинного заброшенного амфитеатра, а за тобой наблюдают десятки людей. Точнее, туатов. Из людей здесь только я. Если не считать разбавленную кровь Эмбер и Райденна. «Разбавленная кровь» – боже, ну что за чушь лезет в голову! Звучит так, будто я колдовская нацистка. Уф, стоп. Озеро. Очень большое озеро.
Но сколько бы я ни старалась представить озеро, море, ручеек или хотя бы лужу, ничего не выходило. Слишком много эмоций. Слишком много впечатлений. Вспоминалась наша не такая уж долгая дорога до амфитеатра. Меня удивило, как сильно отличалась погода за пределами города котиков (про себя я продолжала называть его именно так). Если в самом Суаире было тепло и солнечно, то за воротами уже чувствовалось приближение зимы. Ветер пробирал до костей. Ну, а потом мы оказались в деревне, через которую лежал путь в амфитеатр, и все мысли о погоде покинули мою голову. Мужчины, женщины, дети, старики и старухи – все выбирались из своих жилищ, чтобы посмотреть на Эйна и претендентов, отправившихся на испытание.
Вообще-то про испытание никто им не сообщал, но, заметив нашу процессию, они сами обо всем догадались и увязались следом. Стражи, сопровождавшие Эйна, даже порывались разогнать зевак, но, к счастью, правитель махнул рукой, давая понять, что местные жители могут идти за нами, раз уж им так хочется. Кажется, он наслаждался вниманием народа. Подозреваю, решение оставить столицу в разгар беспорядков не добавило ему популярности, и Эйну лестно было видеть, что еще не все туаты его презирают. А может, он просто добряк? Эта мысль меня искренне развеселила. Добряк. Ага. Добряк, от которого у меня мурашки.
Вот кто действительно был добряком, а точнее добряками, так это местные. Они совсем не походили на тех лощеных туатов, которые выстраивались в очереди, чтобы попасть на бал-маскарад в резиденции Эйна. Одежда на них была простая. Незамысловатый, удобный крой и теплые натуральные ткани – вот что здесь было в ходу. Никаких тебе кошачьих перчаток с коготками. Меня удивило, что знать и жители деревни не обменивались недовольными косыми взглядами. Они словно принимали уклад жизни друг друга. «Ты выбрал одно, я другое. Оба варианта нормальны», – будто говорили они.
Дети смотрели на разодетых туатов, следовавших за Эйном, с удивлением и восхищением. Кто-то даже показывал на них пальцем, а мамы смеялись и шикали на малышей. Но без особой строгости – им и самим было любопытно поглядеть на вычурные наряды свиты. Знать же к такому интересу относилась спокойно, не задирала носы и не морщилась. Кто-то улыбался, кто-то не обращал внимания, погруженный в собственные мысли, а кто-то даже приветливо махал детям в ответ. Поразительно.
Райденн объяснил, что это не магия Эреша и не райская утопия, а особенности уклада жизни туатов. Поступить на службу к Эйну и стать условной «знатью» можно не только по праву рождения, но и благодаря таланту, дару и трудолюбию. Так что некоторые сегодняшние придворные когда-то и сами были такими детьми из деревушки, с тоской и восхищением смотревшими на проезжавшие мимо кареты. А еще Лунный добавил, что у меня определенно предубеждения против принцев и аристократии, чем вызвал мою улыбку.
От размышлений о местных порядках меня отвлекла и сама деревушка, которую мы проезжали. Я старалась сохранять хотя бы видимое спокойствие и не пищать от восторга, но получалось, прямо скажем, не слишком хорошо. Мне было далеко до спокойных и даже капельку возвышенных выражений лиц Эмбер и Райденна. Я бы описала их обоих как «преисполненных доблести и достоинства».
Ну, они здесь всю жизнь, а я всего лишь пару дней назад в новый мир попала. Месяц в лесу дэйви не в счет. Могу и повосхищаться. Так что я бросила попытки строить из себя каменное изваяние и с любопытством озиралась по сторонам. Могучие деревья, напоминавшие секвойи, росли прямо на скалах; их корни оплетали камень. Смотрелось это по-настоящему величественно. Уютные домики туатов мелькали то тут, то там: в скалах, в кронах деревьях, в холмистой земле. Разглядеть деревянные двери среди корней и зелени оказалось не самой простой задачей и даже превратилось для меня в своеобразную игру, которой я наслаждалась в одиночку.
Мне было странно, что такой добрый и открытый народ представляет Эйн. Лис сказал мне утром: «Эйн не только туат, он правитель. Даже так: он прежде всего правитель и только потом туат. Он нравится далеко не всем, но он делает то, что лучше для его народа. До недавних пор делал, во всяком случае. Решение покинуть Эрхард объяснить не так просто. Но думаю, что и у этого поступка есть веская причина».
Все эти мысли ворочались в голове, когда я наблюдала, как в амфитеатре рассаживались туаты. Эйн, знать, сильнейшие маги, стражи. На задних рядах толкались местные. Когда кто-то говорит «амфитеатр», в голове сразу же возникает образ особой постройки – Колизея, например. Признаться, нечто подобное ожидала увидеть и я. Но каково же было мое удивление, когда мы приблизились к чему-то, что очень походило на… обрыв. Амфитеатр туатов представлял собой чашу, природный котлован. Ряды и места, полукругом обступавшие арену, которая размерами не уступала полноценному стадиону, были устроены прямо в земле. Сама арена была огромной, ее окружала ротонда из массивных каменных колонн, только без купола – его заменяли небеса. Собравшиеся в амфитеатре зрители видели лишь наши лица, за нашими спинами открывался проход в затерянный город. Попасть в него было возможно лишь двумя способами: спустившись на арену или… упав со скалы.
От размышлений об удивительной архитектуре туатов меня отвлек малыш с голубыми, словно небо, глазами. Он помахал мне, а потом с громким смехом побежал вниз по проходу, ускользнув из-под надзора матери. Он ловко проскочил под рукой одного из стражей, лицо которого скрывал шлем, и оказался прямо передо мной. Честно говоря, не думаю, что тот всерьез пытался сдержать мальчишку, направлявшегося ко мне. Ну вот какое тут может быть озеро и внутреннее спокойствие? На вид ему было не больше пяти. А может, и меньше. Я не слишком разбираюсь в детях, как и в их возрасте. Мальчик просиял и протянул мне какую-то зеленую травинку.
– На удашу, – слегка картавя, пояснил он. Я с благодарностью приняла его трогательный дар. Присмотревшись, я удивленно выдохнула: в руках у меня был четырехлистный клевер.
Маленького туата моя реакция явно позабавила. Он даже в ладоши захлопал.
– Спасибо тебе, – искренне поблагодарила я малыша и обняла его.
– Беги к маме, – сурово сказал подошедший к нам страж в маске.
Малыш насупился, но я подмигнула ему, и он снова расцвел в улыбке. А потом кинулся выполнять приказ стража, чьи глаза, несмотря на строгий тон, смеялись. Я неожиданно узнала в нем Зануйшу. «Должно быть, счастлив, что теперь будет не границу стеречь, а самого Эйна. Хотя вместо этого, вон, детей гоняет. Как раз для него задачка». Неприязнь к проводнику никуда и не делась. Да и с чего бы?
– Что там у тебя? – тихо спросил Райденн.