Эйну не понравилось то, что он увидел. Совершенно не понравилось, но он предпочел не выдавать своей осведомленности. Стол все еще укрывало маскирующее заклинание, которое его высокопоставленные гости непременно обнаружили бы, если бы им пришло в голову заподозрить правителя в такой невообразимой выходке. Для них поверхность стола оставалась орехово-красной, как и положено древесине из аритского дуба.
– Девушка из пророчества? Та самая, на поиски которой отправляли целые отряды? – первой пришла в себя Арадия.
– Мне казалось, все они погибли, – проговорил Торийен.
– Не все, – отозвался Верховный жрец, и Эйн явственно расслышал стыд в его голосе. Только чего именно стыдился его преданный соратник? И преданный ли? В этом правитель больше не был уверен.
– Мне всегда казалась странной вся эта история с избранным дитя. – Голос Эйна звучал задумчиво, но взгляд оставался требовательным. Его глаза внимательно скользили от одного собеседника к другому, готовые уловить мельчайшее проявление лжи. – Почему отрядов было так много и отправлены они были в разные точки мира? Если только нет чего-то, чего я не знаю. – Правитель сложил ладони домиком и замолчал, позволяя тишине стать финальным аккордом его наступления.
– Будущее туманно и имеет множество вероятностей. Предсказатели собирали знаки, интерпретировали их и отправляли отряды на поиски… – лениво откликнулся Лунный посланник.
– Но кто эта девушка, о которой вы говорите, Эйн? Откуда нам знать, что она не самозванка? – Верховная едва заметно коснулась изумрудного кулона. Хотела воздействовать на него магически. Не слишком серьезно. Лишь ее природный дар. «Не только я сегодня играю нечестно», – пронеслось в голове Эйна, когда он ощутил покалывание от магии агата, спрятанного в его туфлях, – подарок от яркой ведьмочки, мысли о которой чересчур часто мелькали в его голове.
– Именно этот вопрос задал Избранной вождь темных туатов. И она ответила ему, – он выдержал паузу, – явив пламя. Магия огня снова в Эреше. – Эйн наслаждался произведенным эффектом. Посланники были в дороге и явно еще не успели получить донесения.
Лицо Верховной ведьмы побледнело. Впервые на памяти Эйна она выглядела обескураженной. Сказать по правде, он и не подозревал, что ей знакомы такие чувства.
Стоило отдать должное Торийену – на лице блондина не отразилось ни единой эмоции. Вот только древесину из леса дэйви не обманешь – Эйн видел всполохи пурпурно-алой ярости, бледно-голубой тревоги и такой же огненный пожар смятения, как и у ведьмы.
Лишь жрец не выразил удивления. Наверняка уже слышал сплетни, блуждавшие по резиденции.
– Я не стану унижать вас притворством и скажу открыто: вижу, что новость вас ошарашила, и это вполне естественно, ведь возвращения магии огня мы ждали веками. Однако куда больше вопросов у меня вызывает отсутствие радости с вашей стороны. Посему я делаю вывод, что от меня что-то скрывают. Что-то, что хорошо известно вам, мои добрые друзья. А мне очень не нравится быть единственным неосведомленным в этом зале.
Члены Совета обменивались взглядами, прожигая друг друга глазами. Так, словно вели беззвучный спор, в котором леди Верховная, безусловно, побеждала. Перстни поблескивали на ее узловатых пальцах, творя свою собственную магию. Магию, способную убедить собеседника в чем угодно. Но Эйн не сомневался: дело не в камнях или чарах, а в талантах самой ведьмы.
Вскоре молчание стало настолько напряженным и осязаемым, что по деревянной поверхности стола побежали серебристые искры в чернильно-синем море беспокойства.
– Я давно не имел удовольствия побывать на театральном выступлении, но то, что сейчас происходит между вами, воистину достойно сцены, – наконец не выдержал Эйн. – Верховная, я вижу, вам есть чем со мной поделиться. Как и всем собравшимся. Не так ли, Торийен?
– Император бы не одобрил раскрытие секретов…
– Но и не осудил бы. Ведь ему о них неизвестно, – веско отметила ведьма, разжигая любопытство правителя с новой силой.
Раздобыть сведения, которыми не обладал сам Император Лунных земель, дорогого стоило. Эйн вообще испытывал слабость к вещам и секретам, которые не мог заполучить никто, кроме него. Быть первым в том, что ранее считалось невозможным, – это ли не истинное счастье?
– Так тому и быть, – вдруг резко выдохнул Лунный и откинулся на стуле.
– Полагаю, будет лучше, если обо всем расскажу я, – откликнулся Верховный жрец, плохо скрывая гримасу боли.
«Змея. Пригретая на груди змея! А может, просто мыш-ш-ш-ш-ш-шь», – раздалось в голове разъяренное шипение Матиса. Шеду Эйна отличался еще меньшей сдержанностью, чем сам правитель. Впрочем, он обладал экстраординарной способностью выведывать секреты. Именно Матис принес идею о пробуждении кошачьих стражей. Идею, едва не стоившую правителю власти, но оттого не менее блестящую. Ведь победителей не судят.
«Вер-р-рно», – промурлыкал кот, все это время дремавший в соседнем зале. Собрания он не посещал, называя их скукой, но неизменно оказывался в курсе всех дел. «Пижон», – беззлобно улыбнулся своим мыслям правитель, точно зная, что Матис слышит каждое слово. Даже невысказанное вслух.
«Я слыш-ш-ш-шу, а вот тебе отвлекаться опр-р-р-р-ределенно не следует, Даршан». Слова шеду вернули Эйна к действительности.
– Я бы доверила тебе право поведать эту тайну, Тхашэр, но твоя рана… Позволь, это сделаю я?
Верховный жрец медленно кивнул, и ведьма, которая и без того сидела за столом с абсолютно ровной спиной, еще сильнее расправила плечи, привлекая внимание к своему тяжелому болотного цвета плащу, который вдруг показался Эйну хранителем секрета, который вот-вот поведает его хозяйка.
Эйн невольно подался вперед.
– Прежде чем я начну говорить, прошу дозволения Великого Эйна сотворить полог тишины. Для этого нам придется соединить наши силы. Ни одна живая душа не должна узнать эту тайну. Попав не в те руки, она способна натворить много бед. Даже больше – привести к падению Эреша.
– Это разумно, Арадия, – почтительно кивнул правитель. Если бы он сам сейчас прикоснулся к столу, последний бы затопило чернотой от необъятного, словно ночное небо, любопытства Эйна.
Ведьма поднялась, заставив старый, потемневший от времени стул надрывно скрипнуть. Мир напоследок издал протяжный стон, готовясь попрощаться с населявшими его звуками – своим дыханием. Полог тишины неизбежно забирал не только шумы и шорохи, но и толику самой жизни. Такое колдовство не проходит бесследно.
Члены Совета с Эйном вышли из-за стола и образовали круг. Пламя в огромном каменном очаге тревожно подрагивало, предвкушая силу, которой было суждено вот-вот заполнить этот зал.
Верховная развела руки в стороны так, чтобы стоявшие слева и справа от нее Эйн и Торийен смогли прижать свои раскрытые ладони к ее. Жрец коснулся рук Лунного посланника и своего правителя, замкнув таким образом круг. Глубоким голосом ведьма начала произносить заклинание, и ее слова тут же подхватили остальные. Мир наполняла тишина. В нем больше не осталось звуков. Существовали лишь голоса участников обряда.
– Речь пойдет о великой тайне, которая веками передавалась из уст в уста, от Совета к Совету. Прежде чем мы поведаем ее вам, вы обязаны поклясться, что ни вы, ни ваш шеду не раскроете услышанного вами сегодня ни одной душе. Поклясться собственной жизнью. Вы готовы, Эйн?
«Гото-о-о-ов», – протянул шеду, связь с которым не в силах был заглушить даже полог тишины.
– Клянусь своей жизнью, что ни одно произнесенное здесь слово не покинет этой комнаты. Я и мой шеду никому не раскроем великой тайны.
Эйн протянул руку, и ведьма вложила в его ладонь кинжал. Правитель острым лезвием провел по пальцу, и капля крови упала на уже начертанную ведьмой руну.
Удовлетворенно кивнув, Верховная приступила к рассказу:
– То, что вы услышите, Эйн, может вас шокировать, но знаки указывали на то, что вам стоит услышать нашу тайну. Когда-то этот секрет был известен лишь одному человеку во Вселенной – Маре. Миру же, как и членам Совета, досталось пророчество. Пророчество, что содержало обман.
– Обман?
– Пророчество не было целиком соткано изо лжи, лишь искажало истину. Искажало в главном. – Ведьма посмотрела правителю в глаза. – Я понимаю ваше нетерпение, Эйн, но будет лучше, если я расскажу обо всем по порядку. Мара часто повторяла в своих трудах, что будущее – это оружие. Оно расплывчато и содержит бесконечное множество вероятностей. И, самое главное, им можно манипулировать. Провидица всегда считала, что позволила видению обмануть себя лишь однажды, но цена ошибки оказалась непомерно велика… Как вы, должно быть, догадались, речь о предсказании поцелуя и воссоединения Айверии и Шейлара. Мара увидела лишь часть будущего. Вам известно, к чему это привело…
– Разумеется, – добавил он сухо, все еще не понимая, как ее слова связаны с возвращением магии огня и великой тайной.
Верховная тронула кулон.
– Мара видела так много жизней и линий судьбы, так много дорог… И в одной из вероятностей она разглядела шанс… крошечную искру надежды на то, что Эреш еще можно спасти. И спасение это напрямую зависело от веры. Веры в пророчество.
– Мы все верим в пророчество.
– И пусть так и остается. Но главное, в пророчество должен был верить Алазар. Великой провидице открылась цепочка событий, череда случайностей, которые являются случайностями лишь на первый взгляд. И события эти менялись в разных вариациях будущего. Большинство из них. Но некоторые оставались незыблемыми.
– Вы говорите путано и туманно. Я надеялся на правду. Простую и понятную.
– Правда никогда не бывает простой, ведь она у каждого своя. Но поверьте, мои слова вскоре обретут для вас смысл. Прошу вас лишь о терпении. Одним из таких незыблемых событий стала вера в Избранную. Сейчас речь пойдет о так называемом великом обмане, или древнем секрете, тайне – называйте, как хотите. Я предпочитаю обман. За какими бы высокопарными словами ни скрывалась ложь, от этого она не перестает быть ложью. Именно это и сделала великая провидица Мара. Солгала.