двенадцатицветный алмаз,
Как кошачья ласкательность женских влюбляющих глаз…[279]
Здесь символичность тяжелого слова ласкательность усиливается благодаря соседству слова глаз.
И бродим, бродим мы пустынями,
Средь лунатического сна,
Когда бездонностями синими
Над нами властвует Луна.[280]
В небе видения облачной млечности.[281]
Море времени и мысли бьется в бездне голубой,
О пределы пониманий ударяется прибой.[282]
Бывают у Бальмонта и целые терцины из отвлеченных слав, для меня, по крайней мере, не громоздкие.
Все зримое — игра воображенья,
Различность многогранности одной,
В несчетный раз — повторность отраженья.[283]
Не знаю, не в первый ли раз у Бальмонта встречаются следующие отвлеченные слова: безызмерность (II, 396), печальность (ibid.), (росистая) пъяность (II, 282), запредельность (Тл. 20), напевность (II, 239), многозыблемость (Тл. 169), кошмарность (Тл. 103), безглагольность[284] (Тл. 131).
Но Бальмонт лирически их оправдал. Постигший таинство русской речи, Бальмонт не любит окаменелости сложений, как не любит ее и наш язык. Но зато он до бесконечности множит зыбкие сочетания слов, настоящее отражение воспеваемых поэтом минутных и красивых влюбленностей.
Нет больше стен, нет сказки жалко-скудной,
И я не Змей уродливо-больной,
Я Люцифер небесно-изумрудный.[285]
Или с красивым хиазмом:
Воздушно-белые недвижны облака,
Зеркально-царственна холодная река.[286]
Параллельные:
Их каждый взгляд рассчитанно-правдив,
Их каждый шаг правдоподобно-меток.[287]
Оксюморные:
В роще шелест, шорох, свист,
Отдаленно-приближенный…[288]
Вольно-слитые сердца…[289]
Перепевные:
Радостно-расширенные реки.[290]
Лирические красочные:
В грозовых облаках
Фиолетовых, аспидно-синих.[291]
Лирические отвлеченные:
Призраком воздушно-онемелым…[292]
Сирено-гибельных видений…[293]
Смерть медлительно-обманная…[294]
(Я) мучительно-внимательный…[295]
Отвратительно-знакомые щекотания у рта…[296]
Мы с тобою весь мир победим:
Он проснется чарующе-нашим.[297]
Интересны сложные сочетания, которые кажутся еще воздушнее обычных.
Лиловато-желто-розовый пожар.[298]
Все было серно-иссиня-желто…[299]
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны.[300]
Есть пример разошедшегося сложного сочетания.
Скептически произрастанья мрака,
Шпионски выжидательны они.[301]
Отрицательность и лишенность в словах Бальмонта очень часты.
Вот конец одной пьесы:
«Безъ» и «без» — в одном сонете повторяются 15 раз; этот же предлог в слитном виде (II, 127) придает особо меланхолический колорит пьесе «Безглагольность» (см. выше).
Большая зыбкость прилагательного, а отсюда и его большая символичность, так как прилагательное не навязывает нашему уму сковывающей существенности, делает прилагательное едва ли не самым любимым словом Бальмонта. Есть у него пьеса «Закатные цветы» (II, 105), где скученность прилагательных красиво символизирует воздушную навислость слоисто-розовых облаков.
Поэзия Бальмонта чужда развитых, картинно-обобщающих сравнений Гомера и Пушкина.
Его сравнения символичны — они как бы внедрены в самое выражение.
Вот пример:
И так же, как стебель зеленый блистательной лилии,
Меняясь в холодном забвенье, легенды веков,
В моих песнопеньях, — уставши тянуться в бессилии,
Раскрылись, как чаши свободно-живущих цветков.[303]
Звуковая символика Бальмонта никогда не переходит в напряженность и не мутит прозрачности его поэзии.
Вот несколько примеров звуковой символики. Символизируется застылость:
Как стынет скованно вон та сосна и та.[304]
дыхание:
Дымно дышат чары царственной луны…[305]
шуршанье:
О как грустно шепчут камыши без счета;
Шелестящими, шуршащими стеблями говорят.[306]
озлобленность:
Я спал, как зимний холод,
Змеиным сном, — злорадным.[307]
Есть у Бальмонта две звуко-символические пьесы.
В шуме ш-с.
В роще шелест, шорох, свист
. . . .
Смутно шепчутся вершины
И березы и осины.
С измененной высоты
Сонно падают листы.[308]
В сонорности л.
С лодки скользнуло весло.
Ласково млеет прохлада.
«Милый! Мой милый!» — Светло,
Сладко от беглого взгляда.
Лебедь уплыл в полумглу,
Вдаль под Луною белея.
Ластятся волны к веслу,
Ластится к влаге лилея.
Слухом невольно ловлю…
Лепет зеркального лона.
«Милый! Мой милый! Люблю!»
Полночь глядит с небосклона.[309]
Вот несколько примеров перепевности:
Так созвучно, созвонно.[310]
Узорно-играющий, тающий свет.[311]
Тайное слышащих, дышащих строк.[312]
Радостно-расширенные реки.