– Я не знал, Лили. Не знал до того самого разговора… Я ведь тоже был влюблен в тебя, но слишком дорожил нашей дружбой, боялся все разрушить и потерять тебя. А потом появилась Оливия и… – замялся он.
Я рассматривала знакомые и такие родные глаза, нос с небольшой горбинкой, крошечную родинку на левой щеке и думала о том, что все могло сложиться совсем иначе. Если бы только мы оба были немного смелее.
Это чертово «если бы», сколько раз оно портило мне жизнь! Если бы я тогда не послушала отца и осталась дома, если бы мама вернулась пораньше, если бы я сразу во всем призналась Эдриану, если бы пошла на праздник Литы… Если бы, если бы, если бы…
Я запрокинула голову, пытаясь сдержать вновь подступившие слезы.
– Лили. – Эдриан коснулся моего плеча.
– Все хорошо, Эдриан. Правда, я это пережила. И Оливия ни в чем не виновата. Просто, – я сделала паузу, чтобы сдержать рыдания, – мне потребовалось время, чтобы это осознать. Я пришла сюда для того, чтобы сказать, что я больше не хочу злиться и ненавидеть, не хочу никого винить. Все случилось так, как случилось. И этого не изменить.
Я замолчала. Слезы градом катились по щекам, но я собралась с силами и прошептала:
– Я ужасно скучаю по тебе, Эдриан, – я запнулась, – и снова хочу быть твоим другом, и если для этого мне нужно поладить с Оливией, что ж, я готова. Мы можем снова быть друзьями?
– Лили, мы никогда и не переставали ими быть! Ты же знаешь, в моем сердце ты занимаешь особое место. И так будет всегда. Слышишь? Всегда. Вы обязательно подружитесь с Оливией, все будет хорошо, вот увидишь. – Он обнял меня, продолжая говорить что-то успокаивающее и поглаживать меня по спине, как маленькую.
Не знаю, сколько мы так простояли: может, несколько секунд, может, минут. Я потеряла счет времени. Я стояла, уткнувшись ему в грудь, вдыхая такой родной запах, и мне ужасно хотелось остановить этот миг. «О, Всевышняя, неужели мои чувства так и не исчезли?»
– Что здесь происходит? – раздался до крайности возмущенный голос Оливии.
Я отпрянула от Эдриана, на ходу утирая слезы.
Щеки Оливии пылали, грудь нервно вздымалась, а руки были уперты в бока. Она напоминала разъяренную кошку, готовую в любой момент броситься на обидчика. Я впервые видела ее такой. «И куда только делись привычные кротость и благоразумие?» – ухмыльнулась я про себя.
Выдохнув, я постаралась говорить спокойным, ровным тоном:
– Оливия, мы просто разговаривали, я пришла, чтобы извиниться перед Эдрианом и перед тобой.
– Извиниться? Ты? Да ты даже слова такого не знаешь, Эвендейл! – едко отозвалась Оливия.
– Оливия, прошу тебя, успокойся! Ты несправедлива к Лили, мы действительно просто разговаривали. Она хочет поладить с тобой и вернуть нашу дружбу, – попытался вмешаться Эдриан.
– Ах, ну разумеется! Вернуть вашу дружбу! Именно для этого она так вырядилась! – все больше распалялась девушка.
Оливия так кричала, что к нашему разговору стали прислушиваться гости. Не спасала даже некоторая отдаленность беседки. Пожилой туат удивленно вскинул брови, а пухлая дама, стоявшая с ним рядом, хихикнула и принялась что-то усердно шептать ему на ухо.
– Оливия, я не вещь, чтобы меня можно было отнять! Что с тобой? Ты сама на себя не похожа… – голос Эдриана звучал обеспокоенно и устало.
– Что со мной? Это с тобой что? Неужели ты не видишь, что она пытается сделать?
– Прости, Оливия, но ты не права. Лилит просто хотела…
Оливия даже слушать не стала, перебив его:
– Ты еще защищать ее будешь?
– Если ты и дальше продолжишь вытворять подобное, разумеется. Лилит ни в чем не виновата, а ты накинулась на нее и ведешь себя не лучше уличной торговки. Оливия, возьми себя в руки, на нас все смотрят, – попытался он достучаться до девушки, но, честное слово, лучше бы он этого не делал.
Оливия несколько раз шумно втянула носом воздух, будто задыхаясь, и вдруг закричала:
– Любовные чары! Эвендейл околдовала его! Она использовала ожерелье ведьмы Латиши! Вот почему Марис с тебя глаз не сводил, и не только он! – уже значительно тише прошипела она последнюю фразу, глядя на меня. – И ты тоже не смог устоять! – Она ткнула пальцем в Эдриана. – Конечно, никто бы не смог!
Я решила, что настало время прервать это в высшей степени увлекательное выступление, и вмешалась:
– Знаешь, Оливия, возможно, это тебя удивит, но некоторым, чтобы очаровать парня, колдовство не требуется. Достаточно даров природы.
К нашей перепалке прислушивалась уже добрая половина гостей. В их числе оказалась и спешащая к нам леди Огаста. На ее лице читалась неприкрытая радость. Еще бы! Эвендейл снова в центре скандала, а значит, у нее появится новый повод требовать моего изгнания. За ней следовала обеспокоенная Диона. Остальных членов Совета видно не было. Должно быть, они были в дальней части парка и просто не слышали, что здесь происходит.
– Ты на что это намекаешь? – возмущенно вскинула брови Оливия.
– Я ни на что не намекаю. Я говорю искренне: я не использовала любовную магию, а восхищенные взгляды и внимание противоположного пола – заслуга исключительно моего личного обаяния, – надменно отозвалась я, и в толпе послышались тихие смешки.
Эдриан выглядел совершенно несчастным, он смотрел то на меня, то на Оливию, явно колеблясь и не зная, чью сторону занять. Правда, конечно, на моей стороне, но ведь Оливия его невеста. Я решила облегчить ему задачу и аккуратно кивнула в сторону девушки. Он шагнул к ней, но, к несчастью, мой кивок не остался незамеченным.
– Теперь ты еще и разрешения у нее спрашиваешь, чтобы подойти к собственной невесте?! – Глаза Оливии потемнели от гнева. – А у тебя хватает наглости утверждать, что ты не применяла магию? – повернулась она ко мне.
– Оливия, успокойся, давай обсудим это позже. – Эдриан растерянно смотрел на девушку, а затем сделал неловкую попытку приобнять ее за плечи.
Оливия лишь отмахнулась от него и посмотрела на подоспевшую леди Огасту.
– Применение любовной магии незаконно! Я требую проведения справедливого разбирательства! – ее голос звучал громко и решительно.
Леди Огаста ахнула, прикрыв ладонью рот.
– Оливия, – с нажимом проговорила я, слегка понизив голос, – возьми себя в руки. – Но я почему-то не сомневалась, что стоявшие неподалеку гости, среди которых была и Меридит, прекрасно слышали каждое мое слово. – Ты ведешь себя глупо и опрометчиво. Если дело дойдет до разбирательства, ты опозоришься перед гостями. Хочешь прославиться на весь Эреш?
– Еще посмотрим, кто из нас прославится, – прошипела она и взвыла еще громче: – Я требую разбирательства! Нарушен закон Эреша!
– Что здесь происходит? – негромко спросила Диона.
Я присела в реверансе, Эдриан низко поклонился, и даже Оливия пришла в себя и поспешила поприветствовать Энси как полагается.
Эдриан воспользовался замешательством своей невесты и попытался сгладить ситуацию:
– Произошло недоразумение. Оливия слегка перенервничала.
Однако Оливия не собиралась успокаиваться:
– Нет никакого недоразумения! Нарушен закон Эреша, и я требую правосудия!
Я закрыла лицо руками, будто бы стыдясь слов Оливии. В действительности же я боялась, что Диона разглядит затаенную радость в моих глазах.
– Вот как? – голос Энси дрогнул. – Это серьезное обвинение, Оливия. Вы осознаете это?
– Да, Энси Диона. И я прошу вас и высочайший Совет со всей строгостью закона отнестись к моим словам.
– Вы готовы подождать с обвинениями до завершения праздника?
– Была применена любовная магия. Это не терпит отлагательств.
Диона изменилась в лице, утратив привычное самообладание. Выдержав паузу, она повернулась и пристально посмотрела мне в глаза, будто ожидая подтверждения.
Я стойко выдержала ее взгляд, не произнеся ни слова. Наконец Энси Диона повернулась к Эдриану:
– Эдриан, вы можете подтвердить применение любовной магии?
Оливия вмешалась, не дав ему ответить:
– Я полагаю, любой мужчина в этом зале встанет на защиту Лилит. На ней ожерелье Латиши.
Диона тяжело вздохнула и тихо проговорила:
– Видит Богиня, я не хотела омрачать празднество, но обвинение слишком серьезное, чтобы оставить его без внимания.
На губах Оливии заиграла победоносная улыбка. Я ответила ей тяжелым взглядом. Хранительница обратилась ко мне:
– Лилит, вам есть что сказать?
Я посмотрела Дионе в глаза:
– Я всего лишь разговаривала со своим другом. Хотела возобновить нашу дружбу и наладить отношения с Оливией. Она все неправильно поняла и отреагировала чересчур эмоционально. Прошу воздержаться от суда. Я не применяла магию.
Диона посмотрела на меня с явным недоверием, но мне на выручку пришла Оливия, завопившая:
– Ложь! Наглая ложь! Она околдовала его!
Образовавшаяся вокруг нас толпа загудела. Среди собравшихся я заметила не только горожан, но также ведьм, туатов и детей Луны. Они наблюдали за происходящим с явным интересом. Еще бы, все они явились на обычный бал-маскарад, а попали на красочное представление с претендентами в главных ролях!
– Оливия, вы требуете суда и отказываетесь ждать до завершения бала?
– Да. Приношу всем собравшимся извинения за неудобства, но дело не терпит отлагательств. Применение любовной магии недопустимо. Полагаю, гости со мной согласятся.
– Что ж, так тому и быть. Мы сейчас же отправимся в Ратушу для проведения закрытого слушания. Леди Огаста, прошу вас, соберите Совет.
– Нет, – я решительно вмешалась в разговор и тут же осеклась, – то есть я хотела сказать, Энси Диона, я прошу вас и высочайший Совет сделать слушание открытым. Я бы не хотела пятнать имя моей семьи. Правда – единственный способ избежать пересудов. Обвинение серьезное, и я прошу учесть мою просьбу, – звенящим от напряжения голосом потребовала я.
Диона явно не желала проводить открытое слушание, но я имела на это право. Не найдя причин для отказа, она нехотя согласилась: