Нэнси зарделась, услышав обращение «госпожа», а маме явно было приятно, что гость назвал ее «леди». На самом деле ей и было положено такое обращение, вот только после проступка отца нашу семью лишили титула. И многие горожане с особым удовольствием произносили едкое «миссис Эвендейл». Что поделать: у отца было много врагов, и почти все они мелочно отыгрывались на нас, когда его не стало.
Осознав, что вежливый предлог уклониться от столь навязчивой беседы найти не удастся, я с тяжелым вздохом опустилась в кресло и устало протянула:
– Безмерно рада встрече, Марис.
Мама возмущенно вскинула брови:
– Лилит, где твои манеры?
Марис расхохотался, ничуть не смутившись. А вот его шеду недовольно замяукал – явно не привык, что кто-то может быть не рад такому красавцу, как он.
– Все в порядке, леди Эвендейл. Я и сам не люблю незваных гостей. Так что поделом мне, – сверкнул он улыбкой.
Улыбка была такой искренней и открытой, что я невольно улыбнулась в ответ. Кажется, его обаяние начинает действовать и на меня.
– Прошу прощения, я не хотела показаться невежливой. Утро выдалось непростое, знаете ли, – я все же попыталась соблюсти видимость приличий.
– О, право слово, вам совершенно не о чем беспокоиться, мисс Лили, – отмахнулся Марис.
Я потянулась за тарелкой с сырным пирогом.
– Кстати, Лили, а зачем тебя вызывала Энси? Да еще в такую рань, – поинтересовалась мама.
Я так и застыла с поднесенной ко рту вилкой. Я надеялась, она не станет спрашивать об этом при Марисе, но, видимо, он уже успел завоевать ее расположение. Мама всегда была чересчур доверчива и добра к людям. Нехотя отложив аппетитный кусочек, я ответила:
– Ничего особенного. Обсуждали храмы, где могут пригодиться мои услуги после церемонии. Энси очень занята обучением Оливии и нашла для меня время только ранним утром.
– Разве это не странно? Я слышала, остальные претенденты уже знают, куда их направят. Не так ли, Марис? – некстати проявила осведомленность мама.
– На самом деле нет, леди Эвендейл. Несколько дней назад Энси приглашала и меня для беседы. Видите ли, Совет принял решение предложить претендентам несколько вариантов, чтобы найти нашим способностям наилучшее применение, – лгал Марис с самым невинным видом.
Честно говоря, я и сама поверила бы ему, не знай я совершенно точно: Эдриан и Марис уже давно получили место. Я поглядывала в его сторону со все возрастающим интересом.
А между тем он преспокойно продолжал:
– Леди Эвендейл, я как раз и пришел, чтобы обсудить с Лилит предложенные мне позиции. Вы позволите ненадолго украсть вашу дочь для прогулки по саду и неспешной беседы?
В этот момент я была готова пойти куда угодно, лишь бы не отвечать на вопросы мамы о разговоре с Дионой. Мне совершенно не хотелось снова ей врать.
Мама одобрительно кивнула, и я тут же поднялась с кресла, стараясь не выдать свое нетерпение.
– Благодарю за приглашение, я с удовольствием, – улыбнулась я.
Марис попрощался с мамой и Нэнси со всей присущей ему манерностью, не забыв одарить их комплиментами. Когда церемония прощания – иначе я это действо назвать не могу – была завершена, мы направились к выходу.
– Догадывался, что ты будешь не в восторге от моего визита! – смеясь, заявил Марис, едва мы оказались в саду.
– Не люблю сюрпризы. К тому же воспитанные люди присылают карточки, Марис. Ты разве не слышал?
– Но это ведь ужасно скучно. Так никогда не узнаешь, как к тебе на самом деле относятся. К тому же я хотел опередить этого напыщенного лорда из Лунных земель, – тут же нашелся он.
Я невольно хмыкнула: заметил-таки Алазара. А ранний визит… Что ж, в конце концов, Марис спас меня от неудобных вопросов матери – уже за это можно многое ему простить.
– Так о чем ты хотел поговорить со мной?
– Узнаю́ Лилит Эвендейл. Всегда переходит сразу к сути. А вариант, что я зашел просто так, чтобы тебя увидеть, ты, значит, даже не рассматриваешь?
Я скептически покосилась на парня:
– Что-то не верится, Марис. Видишь ли, это твой первый визит ко мне домой.
– Это верно. Но, видишь ли, я так привык видеть тебя каждый день на занятиях и тренировках, что моя душа никак не могла найти покоя. Я не сразу понял, что со мной. Но вчера увидел тебя на балу и осознал – мое сердце тосковало по Лилит Эвендейл. Теперь мне нужно видеть тебя каждый день. Я думаю, ты отнесешься к этому с пониманием, ты ведь не хочешь, чтобы я зачах от тоски? – картинно схватился он за сердце.
– Думаю, ты справишься, Марис. Ради женской половины Эреша. Подумай только, что станет с барышнями, если они лишатся твоего внимания? Нет, Марис, ты не можешь так поступить. В конце концов, ты готовился стать Энси, а значит, жертвенность у тебя в крови, – таким же напыщенным тоном отозвалась я, изо всех сил пытаясь сохранять серьезное выражение лица.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а потом не выдержали и расхохотались. Немного успокоившись, я снова спросила его:
– И все же? Зачем ты пришел?
– Пришел, чтобы поговорить о случившемся. – Он выглядел серьезным.
– Ты о вчерашнем спектакле? – недовольно отозвалась я. Мне ужасно не хотелось снова сплетничать об Оливии или еще хуже – оправдываться. Этого я делать уж точно не намерена.
– Нет, Лилит, ты не так глупа, чтобы использовать любовные артефакты. Оливия просто приревновала, пусть и совершенно безобразно. Здесь нечего обсуждать, – спокойно отозвался он. – Я хотел поговорить о другом. Что произошло в тот день, когда объявляли результаты испытаний?
– С чего вдруг такой интерес? – мой тон был резковат. Но отчего он решил, что я стану с ним это обсуждать? Пара шуток еще не делает нас друзьями.
– Скажем так, Оливия в роли Энси – это несколько неожиданно. Все мы, включая ее саму, полагали, что именно ты станешь Хранительницей. Нет, мы, конечно, надеялись победить, но твой дар… С ним трудно соперничать.
– Очевидно, требуются другие качества для победы. Скажем, благородное происхождение. – Я закатила глаза, пытаясь придумать, как перевести тему.
– Это никогда не влияло на избрание Энси.
– Разве? Ты можешь вспомнить многих Хранителей, не имевших высокого происхождения?
– Как минимум одного.
– Исключение, которое подтверждает правило.
– Я уверен, если поискать, их будет больше. Просто я никогда не заострял внимание на этом факте.
– А стоило бы. Убедился бы, что я права.
– Даже если и так. Всем прекрасно известно, что знатности твоего рода можно только позавидовать.
– Марис, не могу поверить, что ты заставляешь меня произнести это! Как будто ты забыл, что мою семью лишили всех титулов. Да от нас даже слуги сбежали! Или ты не видел, как на меня смотрели все эти годы? А может, не слышал ни единой сплетни?
Парень уставился на меня с недоверием и сочувственно произнес:
– Разумеется, я кое-что слышал, но всегда считал, что слухи преувеличены. Не относился к ним всерьез. Я и не подозревал, что все так плохо, ты никогда не подавала вида. – Он сделал паузу. – И все же, прости за настойчивость, но я не думаю, что дело только в этом. Я же вижу, как Диона смотрит на тебя. Да и тебе так и не сообщили, куда тебя направляют. Все это странно…
– Это мое личное дело, Марис. Если ты хотел поговорить только об этом, вынуждена тебя расстроить, потому что от меня ты ничего не узнаешь, – отрезала я. Я так и не придумала, как вежливо уйти от ответа и решила сказать ему прямо. В конце концов, это действительно только мое дело.
– Я хочу помочь, Лили. Мне кажется, с тобой поступили несправедливо. Но чтобы помочь, я должен понимать, что происходит.
Раздражение возрастало с каждым его словом.
– С чего вдруг такой порыв? Мы с тобой и друзьями-то никогда не были.
Марис повернулся и легко коснулся моей руки чуть выше запястья, вынуждая меня остановиться.
– Лилит, я могу говорить прямо?
– Буду тебе очень признательна, – по-прежнему недовольно отозвалась я.
– Тогда пообещай меня выслушать. – Марис проникновенно посмотрел мне в глаза.
– Даю слово, – кивнула я. Признаюсь, ему удалось меня заинтриговать.
– Лилит, ты всегда мне нравилась.
Я тут же закатила глаза. Богиня, он серьезно?
– Я понимаю, как это звучит. Но я прошу тебя, пожалуйста, дослушай. Возможно, «нравилась» не самое подходящее слово. Ты была мне интересна, вызывала во мне любопытство. Не знаю, как тебе объяснить. Я восхищался тобой, твоим даром, твоей силой духа. Мне нравилось, что тебя совершенно не заботит, как к тебе относятся люди. Так было всегда. Я не говорю, что был влюблен или не мог спать ночами. Нет, просто ты нравилась мне, понимаешь? – спросил он взволнованно и тут же продолжил, не дожидаясь ответа: – Но у тебя был Эдриан… Кто мог подумать, что он окажется таким глупцом?
– Он все еще мой друг, – предостерегающе произнесла я, не веря своим ушам.
– Ну, это совершенно не мешает ему быть набитым дураком. Но сейчас речь не о нем. Лилит, вчера на балу… Я понял, что у нас может что-то получится. Что-то настоящее, понимаешь? – спросил он, глядя на меня с надеждой.
– Марис, пойми меня правильно, мне лестно твое внимание. Но ты ведь знаешь, что мне тяжело воспринимать твои слова всерьез? У тебя каждую неделю новая любовь. Так что прости, но у нас ничего не выйдет. Давай на этом остановимся. – Я постаралась, чтобы голос звучал не слишком раздраженно.
– Лилит, в этот раз все иначе. Ты нравишься мне. По-настоящему нравишься, такого со мной не случалось уже очень давно. И я правда хочу помочь тебе, чтобы доказать серьезность своих намерений. Так что прости, но отказа я не приму.
– Не всем девушкам нужен спаситель, Марис. Некоторые предпочитают решать свои проблемы самостоятельно, – все-таки разозлилась я.
– Ну, если ты настаиваешь… – протянул он. – Но в прогулке ты ведь мне не откажешь? Уверен, ты просто не знаешь, как со мной весело. Иначе ни за что не стала бы сбрасывать меня со счетов, – подмигнул он мне, возвращаясь к насмешливому тону.