ведущую к замку короля.
Он шел, пока не начал угасать и без того тусклый свет этого мира. Отсутствие настоящего дневного света совершенно сбивало с толку. Сумрак увеличивал тоску, и так-то неизбежную в положении Дэвида. Он сел на камень, съел краюху черствого хлеба с горстью сушеных фруктов, которые дали ему гномы, и запил водой из ручья, бежавшего вдоль дороги.
Мальчик гадал, что делают сейчас отец и Роза. Наверное, они очень о нем беспокоятся, но он не представлял себе, что они увидели в углубленном саду, если от этого сада вообще что-то осталось. Дэвид вспоминал горящий бомбардировщик, озаривший ночное небо, и жуткий нарастающий рев моторов. Упавший самолет должен был уничтожить сад целиком и поджечь окружающие деревья, а его обломки и кирпичи от ограды, наверное, разлетелись по всей лужайке. Возможно, пролом в стене, через который убежал Дэвид, разрушился, и пути из его мира в этот больше не существует. Если так, отец не сможет узнать, был ли Дэвид в саду во время падения самолета и что с ним случилось, если он был там. Мальчик представил себе мужчин и женщин, изучающих место крушения и отыскивающих тела среди обломков в страхе, что одно тело окажется меньше других…
Уже не в первый раз Дэвид усомнился, правильно ли поступает, удаляясь от прохода между мирами. Если отец или кто-то еще обнаружит проход и отправится на поиски Дэвида, попадет ли он в то же самое место? Лесник не сомневался, что нужно идти к королю, но Лесника больше нет. Он самого себя не смог уберечь от этого леса, и Дэвида защитить тоже не смог. Мальчик остался в одиночестве.
Дэвид посмотрел на дорогу. Обратного пути нет. Волки, наверное, всё еще выслеживают его, и даже если ему удастся найти дорогу к ущелью, там придется искать какой-нибудь мост. Не остается ничего другого, кроме как идти дальше и уповать на то, что король ему поможет. Если отец отправился сюда на поиски… что ж, надо надеяться, что он выживет. На случай если отец или кто-то еще пойдет этой дорогой, Дэвид подобрал у ручья плоский булыжник и острым камнем выцарапал на нем свое имя и стрелку, указывающую направление, в котором он шел. Ниже написал: «Повидать короля». На обочине дороги Дэвид соорудил маленькую пирамидку из камней, такую же, как те, что обозначали тропы в лесу, и сверху положил свое послание. Это все, что он мог сделать.
Складывая в мешок остатки еды, мальчик увидел приближающегося всадника на белой лошади. Дэвид хотел спрятаться, но сообразил, что раз он увидел всадника, то и всадник, скорее всего, увидел его. Фигура приближалась. Дэвид разглядел серебряную кирасу, украшенную двойными символами солнца, и серебряный шлем. С одной стороны седла покачивался меч, с другой – лук и колчан со стрелами: похоже, излюбленное оружие в этом мире. Еще на седле висел щит, тоже с эмблемой из двух солнц. Поравнявшись с Дэвидом, всадник осадил лошадь и опустил взгляд на мальчика. Он напомнил Дэвиду Лесника – что-то общее было в их лицах. Подобно Леснику, всадник казался одновременно серьезным и добрым.
– И куда же вы, молодой человек, направляетесь? – спросил он Дэвида.
– Я иду повидаться с королем, – ответил Дэвид.
– С королем? – Похоже, на всадника это не произвело особого впечатления. – Зачем кому-то понадобился король?
– Мне нужно попасть домой. Мне говорили, будто у короля есть книга, а в ней, возможно, описан способ, как попасть туда, откуда я родом.
– А откуда ты родом?
– Из Англии.
– Вряд ли я слышал такое название, – сказал всадник. – Могу лишь предположить, что это очень далеко. Впрочем, отсюда всё далеко, – добавил он, поразмыслив. Повернулся в седле, озираясь по сторонам. Осмотрел деревья, холмы за ними, дорогу впереди и сзади. – Не самое подходящее место для гуляющего в одиночестве мальчика.
– Два дня назад я перешел через ущелье, – объяснил Дэвид. – Там были волки, а человек, который мне помог, Лесник, он…
Дэвид запнулся. Он не хотел вслух говорить о том, что случилось с Лесником. Перед глазами снова встал его друг, сбитый с ног напирающей волчьей стаей, и кровавый след, ведущий в лес.
– Ты перешел через ущелье? – переспросил всадник. – Скажи, а не ты ли перерезал веревки?
Дэвид пытался понять выражение лица всадника. Ему очень не хотелось попасть в очередную беду, а ведь он, должно быть, нанес немалый вред, разрушив тот мост. Однако врать Дэвид не хотел, и что-то подсказывало ему, что всадник поймает его на лжи.
– Я, – признался он. – За мной бежали волки. У меня не было выбора.
– Больше всего расстроились тролли, – улыбнулся всадник. – Теперь им придется восстанавливать мост, если они хотят продолжить свои игры, и гарпии будут нападать на них при каждом удобном случае.
Дэвид пожал плечами. Он не сочувствовал троллям. Не слишком порядочно с их стороны заставлять странников рисковать жизнью, разгадывая глупые загадки. Он надеялся, что гарпии сожрут нескольких троллей на ужин, хотя не мог себе представить, что тролли съедобны.
– Я еду с севера, так что твои проделки моим планам не помешали, – сказал всадник. – Но молодой человек, умудрившийся разозлить троллей, убежать от гарпий и от волков, может мне пригодиться. Давай договоримся: я доставлю тебя к королю, если ты согласишься некоторое время меня сопровождать. Я должен закончить одно дело, и мне нужен оруженосец, чтобы помогал в дороге. От тебя потребуется несколько дней службы, а взамен я гарантирую тебе безопасную дорогу к королевскому замку.
Выбор у Дэвида был невелик. Вряд ли волки простят ему погибших на мосту. Скорее всего, стая уже отыскала другой способ пересечь каньон, а то и напала на его след. На мосту ему повезло, второй раз все может кончиться не так благополучно. Путешествуя в одиночку, он постоянно находится во власти тех, кто, подобно охотнице, желает причинить ему вред.
– Тогда я пойду с вами, – решил Дэвид. – Спасибо.
– Хорошо, – кивнул всадник. – Меня зовут Роланд.
– А я Дэвид. Вы рыцарь?
– Нет, я всего-навсего солдат.
Наклонившись, Роланд протянул Дэвиду руку. Когда Дэвид пожал ее, всадник тут же оторвал его от земли и усадил на спину лошади.
– Ты выглядишь усталым, – сказал он, – и я могу позволить себе немного поступиться своим достоинством и разделить с тобой моего коня.
Затем ударил каблуками по бокам лошади, и они рысью пустились по дороге.
Дэвид никогда не ездил верхом. Он обнаружил, что не так-то легко приспособиться к ходу лошади, и постоянно подпрыгивал, пребольно ударяясь о седло. И только когда Сцилла – именно так звали лошадь – перешла на галоп, Дэвид начал получать удовольствие от езды. Он словно парил над дорогой, а копыта Сциллы, несмотря на дополнительную ношу, стремительно неслись по дороге. Впервые Дэвида отпустил страх перед волками.
Через некоторое время Дэвид заметил изменения в окружающем пейзаже. Трава была обожжена, земля перепахана и разворочена, словно после страшных взрывов. Деревья были срублены, стволы их заострены и вкопаны в землю, как будто для обороны от какого-то неведомого врага. На земле валялись части доспехов, разбитые щиты и сломанные мечи. Казалось, перед ними расстилается поле великой брани, но Дэвид не увидел ни одного павшего, хотя земля пропиталась кровью, да и грязь в рытвинах, покрывавших все поле, была скорее красной, чем землисто-коричневой.
А в центре всего этого находилось нечто совершенно неподобающее, нечто настолько чуждое, что Сцилла застыла на месте и принялась беспокойно бить копытом. Даже Роланд уставился на диковину с явным испугом. И только Дэвид знал, что это такое.
Это был танк «Марк V», реликт Первой мировой войны. Слева из башни торчало небольшое 57-миллиметровое орудие, но никаких опознавательных знаков не было. Танк выглядел таким чистым, таким новеньким, словно только что выкатился из заводских ворот.
– Что это? – спросил Роланд. – Ты не знаешь?
– Это танк, – ответил Дэвид.
Он тут же сообразил, что едва ли его ответ что-то объяснил Роланду, поэтому добавил:
– Это машина, вроде большой… э-э… крытой колесницы, в которой едут люди. А это, – показал он на пятидесятисемимиллиметровку, – орудие, такая пушка.
Дэвид вскарабкался на танк, используя заклепки в качестве упоров для рук и ног. Люк был открыт. Внутри он рассмотрел систему тормозов и передач у сиденья водителя и механизмы мощного двигателя Рикардо, но людей не нашел. Создавалось впечатление, что танк совершенно новый. Дэвид огляделся с высоты танка и не увидел на слякотном поле никаких следов гусениц. Словно «Марк V» возник здесь ниоткуда.
Слезая с танка, мальчик прыжком преодолел последнюю пару футов и угодил в лужу. Брызги грязи и крови полетели ему на брюки, вновь напомнив, что он и Роланд стоят на месте, где было ранено, а может быть, и убито множество людей.
– Что здесь произошло? – спросил он Роланда.
Всадник поерзал в седле, все еще встревоженно глядя на танк.
– Я не знаю, – ответил он. – Судя по всему, какое-то сражение, причем совсем недавно. Я чую запах крови, но где же тела павших? А если их похоронили, где могилы?
За их спинами послышался голос:
– Не там ищете, путники. На поле тел нет. Они… где-то еще.
Роланд, выхватывая меч, развернул Сциллу и помог Дэвиду взобраться на лошадь. Усевшись позади всадника, Дэвид тоже вытащил из ножен свой маленький меч. У обочины возвышались руины старой каменной стены – все, что осталось от какой-то давным-давно разрушенной постройки. На камнях сидел старик. Он был совершенно лыс, и толстые синие вены тянулись по его голому черепу, как реки на карте некой бесплодной холодной местности. Глаза, испещренные лопнувшими кровеносными сосудами, казались слишком большими для глазных впадин, так что под ними складками свисала кожа. У него был длинный нос и бледные обветренные губы. Одет он был в старую коричневую хламиду, доходившую до лодыжек и похожую на монашескую рясу. Картину довершали босые ноги с желтыми ногтями.
– Кто здесь сражался? – спросил Роланд.