>, пронзительно верещавший с мерзким акцентов через равные промежутки времени, обнажая гнилые зубы: «Раз, два, три. Берехадим к вадным брацедурам. Каму труднаа…, можа адахнуть! Че, ребята, кислату, ябысь ка-бысь, любите?»
— Любим, мудак ты эдакий, — нестройным хором орали ему проходившие мимо.
— А я дак проста абажаю. Уааа…, — тут последовало длинное и замысловатое ругательство. Лица Бобби сохраняли надменность запечатанных презервативов, но строгость их чернобелых силуэтов блекла ежеминутно — застывшее мясное желе на заплеванной мостовой.
— Да чега ж жить прикальна… Каму трудная…, можа адах-нуть!
— Король рок-н-ролла всегда попадает в цель… Вот, например: освободить из Холмогор свергнутого царя Иоанна Антоновича, который, будучи из Брауншвейг-Люнебургского дома, приходится мне родственником. Имей я такой козырь в штанах, как наследник дурдома России, я стал бы играть на гитаре гораздо смелее, как Уэйн Крэмер против Крамера.
* •
Рединг. Рекогносцировка. Реквием во идеалистам начальной фазы ослнзма.
— Я тоже озабочен тем же, что и Джонни Кей, — подхватил Фридрих- Tbmahawk Kid. — Не будем бояться рискованных решений… Мой друг Людовик немало поработал над «равновесием* объединенной Европы. Версаль любит возиться с этим равновесием, как дурачок с крашеными яйцами Де Галля.
Плата за вход на фестиваль — чистая формальность? Чушь собачья. А тихое, глухое место? Забудь о нем, сынок, и два умножь на четыре. Организаторы за двадцать лет копания в себе должны были, в конце концов, чему-то научиться, даже не слушая Элвиса Пресли. И научились, чума на их голову. ОН! Brother! Внешне возможность прорваться для доджеров на халяву была {фактически исключена. Если на дикий Гластонбери пройти на шару, как облегчиться после пяти пинт пива, то Рединг — серьезнейший музопой, требующий от Зайона (Зверь бессознательного — проявляет себя во время перепоя) максимально извращенного воображения. «А чего ты ожидал? — меланхолично заметил мой друг Марк Джордж, панк-музыкант в середине семидесятых, поклонник Хантера Томпсона, а ныне уже упомянутый старший инспектор налогового управления. — Эти фестивали — крупный бизнес. Clear off! И незваные халявщики — хуже ирландцев. Можешь сказать секьюри-ти на входе, что хоть с Камчатки пешком протопал, только бы на Ред Хот посмотреть. — Вот касса. Ах, нет-денег? В дороге поиздержались? Извини, брат. С нетерпением ждем тебя в следующем тысячелетии».
Фридрих вышел из-за стола, усмехнулся, блеснув глазами:
— А не пора ли нам опрокинуть зто равновесие к черту и устроить Bat-trip dispenser?… Самое главное сейчас — опередить Россию: вырвать от Slang King и Шаурмы в Питте субсидии и договор с Англией, такой же по значению, какой Питт собирается заключать в Bug Day с Россией. Но мы, пропев Stephen Song группы The Fall, должны непременно заключить его раньше Петербурга… ТЫ понял меня?
Я старательно настраивался на самое худшее, на столь любимый Ла Веем Disney's Dream Debased. Но увиденное превзошло даже самые смелые поползновения серого вещества. Ну кто из нас мог предположить, что концертное поле будет охраняться так, как если бы зрители и музыканты были заключенными одного большого фестивального лагеря?
Приступим, братцы, к телу. Искусственные и живые препятствия:
Первое — полутораметровая проволочная сетка. Через пять метров открытого пространства — вожделенный трехметровый забор из гладких металлических щитов. Внутри, между двумя заборами, через каждые двадцать-тридцать метров стоял секыорити в желтом. Глухие места представляли собой непролазный кустарник с коварными ямами. А за кустарником, за проволочной сеткой, обязательно торчал поносный Джо, как мы потом окрестили охрану за лимонную окраску. Попасть на территорию кэмпинга, вплотную прилегавшего к фестивальной площадке, рассчитанной приблизительно тысяч на пятьдесят, также представлялось весьма затруднительным, если всегда идти в обход и придерживаться этого принципа до конца своих дней. Та же проволочная сетка, а небольшой неогороженный участок пересекал то ли ров с водой, то ли ручей, то ли специально проведенная по такому случаю речка с грязной и затхлой водой. No Bulbs for the wonderful and frightening world of the Fall! Если какая-нибудь воплощенная невинность пыталась пересечь водную преграду, то с шумом и грохотом, подобно снежной лавине, на нее с разных сторон обрушивались секьюрити и давали увесистого пинка под зад. Единственным возможным проходом были Главные ворота» двойная цепь охранников от касс до начала сетки. Просачиваясь сквозь строй» надо было показывать либо концертный браслет на руке» либо искомый билет. В итоге я оказался в положении полководца» идущего на штурм практически неприступной крепости с ничтожными силами. Перекур» он же перерыв» уважаемые гемоглобины» гемоглобетты, монбланы и марципаны.
— Ты что» не понял даже свой Introduction в духе Flock Джерри Гудмэна? Но ведь» заключая договор с Англией в качестве Шута Прыг-Скок» я невольно оказываюсь в одном строю с Россией… Этим я снимаю угрозу Пруссии с востока. I am the Tall Tree и свободен на западе! Не советую оставлять кошельки на столе — я их заберу для себя… Гт tired of Waiting!!! Версаль же, этот Store Bought — Store Thought, вряд ли рискнет скрестить со мной шпаги. Австрию с ее Шикльгру-берами мы умеем побеждать и в этом бронебойная TRUTH… Самое главное — опередить Россию!
А первый день фестиваля был уже в самом разгаре. Из-за забора неслась неопределенная звуковая каша. Перебравшись к группе английских подростков» завел околофестивальный разговор. «Пробраться без мазы» — важно сообщил мне один из них» неуловимо смахивавший на Дитера Болена» с аккредитацией местного студенческого радио. — Через первые ворота еще туда сюда» но на само поле… Надо нарыть пару чуваков с браслетами».
— А через забор?
— Ни хуя, брат» даже не пытайся» мы все облазили.
— Вот ты говоришь» что русский журналист или корреспондент» а где же твой пресс-кард? — ехидно спросил другой, с отвислой челюстью и выбитым передним зубом.
— Я — лицо неподотчетное» для меня аккредитация технически ие предусмотрена» — парировал я. — Вы лучше скажите» кто там играет?
— Да Дыра ебнутая на всю голову с Кортаи…
— А что же вы здесь сидите?
— Да мы лучше пива выпьем, мудацкая же группа (подобную сентенцию я слышал за три дня раз десять. По непопулярности среди англичан трудно иайти еще одну такую команду во главе с распоясавшимся суккубом). Угощайся, чувак, не каждый день на рок-фесгивалях удается встретить русского (сколько воды с тех пор утекло!). Слышал, Soundgarden отменили концерт, у Криса Корнелла разрыв связок. Сказал, что не хочет лажать ради денет и все такое… А говорят еще, старый бздун Клифф Ричард похилял в автокатастрофе. В Глазго на концерте Айс Кыоба насмерть затоптали одного из зрителей…
— А замена Garden?
— Может, Blur. Они же здесь, бухают в 4 Пивном Слоне» по случаю победы Челси над Лидсом. Эй, Дейв, у тебя остался сплифф? Закатай нам с русским двойной.
— А где сами приткнулись?
— Да мы в отеле, здесь неподалеку. Дейв сегодня зацепил одного барыгу, вечером обещал скорость… А что слушают русские журналисты? Панк, судя по виду… или Чайковского, мон шер?
— Мягонький у вас сплифф. И горло не дерет, и на ха-ха не тянет, на жрач не пробивает, на измену не сажает, башку не прибивает, за душу хватает. Чайковского на хуй, и скажите Бетховену об этом, грамм Эйча и Стравинский на трое суток… Майлз Дэвис, Берд Паркер и Хендрикс на усугубление… Jam, The Fall или Undertones на реабилитацию… Я ясно излагаю?.. Get teenage kicks, run through the night, all right?
Разговор прервался так же внезапно, как и начался со скрипичной импровизации Джерри Гудмэна. А после концерта — ужин в близком кругу людей. Вольтер, Мопертюи, Сен-Жермен, маркиз д'Аржанс, Дате — одни французы. Пруссаков Tomahawk Kid любил видеть на плацу, а в Сан-Суси он оставлял их далеко за дверью. Разве могут эти грубые чудовища оценить тонкость метафоры или чудесность гиперболы, что пролетает над столом, словно пушечное ядро?…
Вернувшись к своим друзьям, я странным образом затосковал — слабонат движона во всех частях тела. До меня, наконец, дошло» что надо было отправляться порознь. У каждого своя скорость жизни» без всякого пафоса» и прям по башке. Когда по одному русскому приходится на десяток квадратных километров английской земли» и действуют они по принципу свободной охоты — в этом есть маленькая вонючая интрижка Но вот когда трое рашнепов сидят в трех шагах от друг друга у входа на крупнейший британский рок-фестиваль и мрачно жуют бутерброды… Полный декаданс… Я бы даже сказал — де-граданс в ярмолке.
В полночь Фридрих ложится спать. А ровно в четыре часа утра камер-лакей уже срывает с него одеяло.
Залетные двинули к первым воротам. Сплифф-таки сыграл со мной свою злую шутку: глупо улыбаясь» я дернулся на входе куда-то в сторону и внезапно ощутил на спине лапу охранника. 4Берите правее» не задерживайтесь…» Я взял левее и пошел преувеличенно ровно» с трудом переставляя копыта. Охрана действовала избирательно, стопя одного через десяток. У нервных типов все видно по глазам. Мои же затянуло пасмурно-мутной дымкой с красными вкраплениями лопнувших сосудов. Прозрачная дохл ость на фоне теплого августовского вечера.
— О подлец! — ворчит Tomahawk Kid. — До чего ты надоел мне…
У основного входа нас снова постигло разочарование: несколько узких проходов, с каждого края охранники, ряженные под крокодилов, темно-зеленые, внимательно всматривавшиеся в руки входивших и проверявшие большие сумки. И мимо них можно было проскочить. Но дальше проход сужался, и стоял желтый ряд секьюрити, пропускавший публику по одному, как на конвейре. Проходить с пивом нельзя: «Допивайте это здесь и покупайте следующее там». Господь полагает, рынок требует. На выходе тоже стоял охранник, которого после нескольких удачных попыток прорыва дополнили тремя душевными хлопвлобами. Отловив отчаявшегося безбилетника, они поднимали его, деловито ра