Дэвид Йоу из Jesus Lizard жаловался на расстройство желудка. До концерта оставалось три с половиной часа.
— Сам не пойму, чего съел… Но come on, come on, guys… Кого пригласили перед нами играть? Каких-то Collapsed Lung и Сор Shoot Сор! Если бы я назвал так группу, то она бы именовалась «I Shot Сор». Извините, ребята, я отбегу в сортир.
Некто Дэнни, басист Wildhearts, через каждое слово вставлял shit. Го то, го се, и так растаки не хератаки, а Хиросима и Нагасаки. Пленки за ним прокрутилось на фунт, а толку на* пенс. Генри Роллинз презрительно смотрел на окруживших его эмтивишников, глаза печальные, в них казалось застыло отражение вселенской скорби по кличке «Маппет Шоу».
— Я очень занят. Ничего не пыо, наркотиков не принимаю.< Выпустил сейчас свою новую книгу про гастрольную жизнь. Black Flag «In The Van». Работаю с группой, работаю в издательстве. Очень много работаю.
И он так посмотрел на юлившего перед ним журналиста, что я бы на месте последнего больше никогда и близко не подошел к бумаге. Пока я изучал анатомию Сантрин, она за нет, сколько минут сделала набросок левой руки Роллинза, испещренной татуировками: «Вычисти Это Из Своей Жизни», далее четыре полоски, «Ущерб», «Жизнь — Это Боль», два черепа, один из них ухмыляется, «Я Хочу Быть Безумным», снова четыре полоски, только побольше и извивающаяся змея.
Энди Кернс из Therapy? радовался отсутствию «Саундгар-ден» и тому, что сразу после них будет полуторачасовой провал.
— Еще год назад я нервничал бы… Атеперь меня интересу
ет все, что угодно, кроме собственного гига. О нем я начну думать, когда выйду на сцену, хотя кач будет такой, что думать; придется только в следующей жизни. >
Сантрин уже трепалась с Дейвом Наварро, жаловавшимся на отсутствие других «Пепперов». «Первый гиг с ними и здесь. Для первого блина комом места лучше не придумать». Простояв минут пять я подумал: «Ладно, фиг с ним, претит мне быть салакой под таким перцовым соусом», — и забившись с Сантрин здесь же, на после «Пепперз», убрался восвояси.
* * *
12*20. Сцена «Мелоди Мейкер».
— О, Hawk! Как дела?
Я обернулся. Айри — гитарист из Нью-Йорка. Прибился к табору Crap Stage за день до меня.
— Работа не волк, в лес не убежит. А покурить надо… Может отбежим на профилактическую беседу, меня Сантрин подогрела, чтобы не скучно было…
Три самоката и начались танцы пикирующих бомбардировщиков… Посмеиваясь, мы пошли прямо к сцене. Здесь играют те, кто на подходе. Самый свежак, самое интересное. В толпе сновали разведчики, открыватели новых талантов и горизонтов звука, ведущие неоперившихся индюков в страну неограниченных возможностей, ограниченных контрактом.
Candlebox, видно, привыкли лабать на разогреве. Соляра прошлого столетия, но ведь все имеет свойство возвращаться на круги своя… Лирика пересыпана словами «сука» и bullshit… Самым большим bullshit-ом стал «Voodoo Chile» Джимми Хендрикса нота в ноту. «Мы из Сиэттла, плат Вашингтон, эта песня — дань уважения нашему городу», — кричал их вокалист. Ну да, Сиэттл — город из псевдонаучной брошюры «Апологеты Антикоммунизма и их Кормщик НКВД (Наркотики Каждый Второй День)». При всем моем уважении к Сиэттлу у меня разболелась голова и захотелось прикрутить динамики на полгромкости. Дядьку Тэда Ньюджента бы сейчас сюда…
(«Когда музыка для тебя звучит слишком громко, ларчик открывается просто — ты стареешь». Тэд Ньюджент).
Как потом оказалось, их подписала на свой лейбл сама Мадонна. И поделом… «Но в возраст поздний и бесплодный, на повороте наших лет, печален страсти мертвой след».
Отбежал на «Главную» поглазеть на пресловутых тяжелых рэпперов-копов, стреляющих в копов. Все ясно, все друг дружку перестреляли, их везут в морг.
Scrawl — девичник из Детройта, решил нам напомнить о славных днях МС5 и Amboy Dukes. «Это песня Тэда Ньюджента… И это Тэда Ньюджента!» Если бы вокалистка-гитаристка сейчас сказала: «А это песня группы Take That, семь бед — один ответ!», — я бы стал их преданным фаном. Нет-нет, я вовсе не сексист, и женское общество предпочитаю мужскому, но тут… Куда ни клюнь, поди и мяса на один укус останется.
Пока они поскуливали, Jesus Lizard с Дэвидом Йоу, прочистившим желудок, смели, как и обещали, со сцены решительно всех. Народ отчаянно рубился, терзал специальные резиновые гитары, чтобы руки можно было хоть как-то занять. Один хит сменял другой… Закончив «Countless Backs Of Sad Losers» (Бесчисленные Спины Печальных Неудачников) Йоу, не сдержавшись, проорал: «Вы думаете мы просто так здесь! Сейчас уйдем за сцену и зараз примем больше наркоты, чем каждый из вас… сможет поднять». Затем он принялся кидать пакетики неизвестного содержимого в толпу. Тысячи рук тщетно пытались их поймать. Загремел «Boilmaker» и Дэвид, как заправский артельный запевала, обладавший могучим голосом, вдохновлял и увлекал не только всю армию, но и прохожих, и, казалось, он всю оставшуюся жизнь после этого ви-ступа проведет в сортире, очищая желудок от разных субстанций тропического происхождения. Тропические субстанции… Извергавший свое «Я» на «Comedy Stage» очередной трепач обратил особое внимание на редкость таких химических соединений в природе. А Йоу — воистину Король Ящериц этого дня. Вышедшие после Lizard на сцену Helmet посмотрели на свои причиндалы и не узнали, да и публика растеклась.
Archers Of Loaf выдали на «Мелоди Мейкер» самое быстрое выступление за весь уик-энд. По скорости гитарной атаки с ними могут сравниться только Preachers, только в случае с первыми все это столь же бесмысленно, сколь и беспощадно, даже не говоря о том, что площадно. Фронтмэи выскочил на сцену с криком: «Вперед! Посмотри на нас американских раз-пиздяев с хуевым названием! Вам помелодичнее или побыстрее?» «Быстрее! Быстрее!» — орали фаны. Начался бешеный слэм, люди взлетали в воздух, их перекидывали к ограде по головам, там их подхватывали охранники, перетаскивали через бортик, давала ласкового, одобряющего пинка и гнали прочь в толпу. «Спасибо NME, что позволили нам сегодня сыграть… на скорости сто миль в час». И ускакав за сцену, они на той же скорости отчалили в своем фургоне, Арчезу Лоафово полные штаны.
Мои скулы свело в никотиновом голоде. Рванул на часок к «Пофигистам», инстинктивно почувствовав, что там пьют чай. И действительно, чайник в автобусе гудел неестественно гневно, весь посинел и трясся, как будто был пойман с поличным на таможне в Малайзии.
На кухне — она же гостиная, она же спальня — главенствовала теперь новая пассия Стива, полукровка Сандра, чем-то похожая на Жанну Дюваль, любовницу Бодлера… Джэкки страшно дулась и за неимением лучшего приземлилась ко мне на колени. Выручил молодчина Айри. «А сейчас, мои дорогие друзья и подруги, одноразовый сюрприз с африканским подтекстом!», — воскликнул он и извлек из своей сумки смятую пивную банку. В днище у нее было круглое отверстие, во вмятой стороне несколько микроскопических дырочек. Он покрошил маджун на вмятину, зажал днище, раскурил и пустил в рот струю.
— Hawk, твой заход…
— уфффффф..~..фууу…
Глаза полезли на лоб. Танцы пикирующих бомбардировщиков продолжаются.
— Да, брат, а Муссолини какой-нибудь щенок, — сказал я обалдело минут через десять, машинально стряхнув с коленей Джэкки. — Джефф то Бакли с Лиз Кокто-Фрэзер после такого продукта вышли боком, с поворотом и с прискоком…
Wildhearts продолжили хардкоровые пляски святого Shitta, начатые Дэнни еще в предбаннике, сливаясь в с публикой в едином реве тысячи орудий и прочих барракудий. Я же расслабился до невозможности, устав от рубилова, как недоеденный бутерброд. Сейчас бы на тахту» врубить «Сказки Венского Леса» и пустить себе…
Morphine — самый что ни на есть чистый джазово-литературный Morphine с трехструнным басом Марка Сэндмэна, саксофонистом Даной Колли и барабанщиком Билли Конвеем» чистый» как слеза младенца» релаксирующий мышцы» погружающий мозг в хрустальную вазу» наполненную сладостями. Картинка перед очами поплыла» у впереди стоящих незаметно стали вырастать вторые головы» солнце светило несколько обескураженно и» пользуясь отсутствием на сцене 1енри Роллинза» несколько раз предательски пряталось за бесформенные облака, решительно не знавшие, что им делать и делать ли что-нибудь вообще. «Огни на мокрых улицах, опии Отель, Отель… И я с бутылкой виски, бэби, и с пачкой сигарет…» — потусторонний голос Марка переворачивал нутро. На миг мне почудилось, что я снова в Лондоне и… день ширяет меня по артериям улиц, бритвой тыча в белки струящихся окон, отправляя с бойни на бойню под господним тавром… в венах водосточных синеющих истин пляшет со смертью любовь как свинья с мясником. Кто же это написал? Склероз… Маджун с музыкой Morphine напрочь отшибает короткую память, оставляя длинную, протяжную и тягучую, как романс «Дни Былые».
* * *
Неожиданно выползли They Might Be Giants. Организатор объявил, что запланированный гиг панков из Cud отменяется — группа развалилась за три дня до выступления, а ее лидер, Карл Путтнэм, начал сольную карьеру и уехал в Лас-Вегас. После Morphine слушать каких-то даже предположительно «Гигантов» не было ни малейшего желания. Под накрапывающим дождем на «Основной» ваяли инди-роковые Afgan Whigs. В глазах рябило, в животе бурчало — состояние «пол-; ный обалдуй» (есть еще и частичный). Безумные Senser вер-, нули погоду в прежнее русло, но только что эта не по годами развитая мульти-этническая экспериментальная семерка дег* лала перед мощными мышцами и черными трусами Генри! Роллинза, оркестру непонятно.
КЕРВЙ Ли
Echobelly лажанули на первых же аккордах песни «There Is A Light..». Но Соня Мадан одними своими кожаными штанами в обтяжку и плавным покачиванием бедер, протяжным, высоким голосом довела обезвоженных punters до полного изнеможения. Истосковавшиеся по ласке за три дня всякие байкеры, шмайссеры, мессеры и даже Мессиры с лейблов, позабыв об исподних рамках пристойности лезли к ней напролом, сбивая руки охранников и раскачивая заградную сетку. Нет, все было нормально — интеллигентные песенки про с-нарков, аборты и эгоизм… Через четыре вещи меня начало отпускать. Они были неотразимы в начале, также как неотразимы на первых песнях альбомов. Но они быстро приедаются, хотя такой корабль и ждет большое плаванье. Дай им только несколько месяцев сроку.